Тем временем чудовище дожевало металл, находившийся рядом, и, глубоко вгрызаясь в броню вагонов, начало отрывать толстые листы прямо с боков поезда, а длинные ноги с острыми когтями каждым движением превращали колёса поезда в труху.
И сразу же по нему начали бить митральезы и пушки бронепоезда, а маги просто утопили его в море совершенно противоположных заклинаний, от кислотного тумана до огненного дождя.
Всё это категорически не понравилось чудищу, и, взревев, оно начало крушить поезд вокруг себя уже целенаправленно, пробивая борта и калеча обслугу.
Через минуту в центре кольца из русских войск уже кипел бой, скрытый облаками гари и пара, который вырывался из пробитых котлов.
Дольше всего продержались вагоны, которые были защищены дополнительными рунами, питавшимися из резервных баков концентрированной благодати, но удары страшной силы постепенно исчерпали и этот источник. Монстр, успешно закусивший сталью и плотью, показался во всей красе на останках бронепоезда, когда порыв ветра сдул облако дыма и тумана.
К этому времени защитный купол исчез, и артиллеристы, всегда очень точно чувствовавшие этот момент, открыли шквальный огонь, не жалея пороха.
За ними сразу же подтянулись и бронеходчики, расстреливавшие последние запасы снарядов, так как все понимали: если это выживет, то плохо будет вообще всем.
Подключились даже пулемётчики и стрелки-снайперы, но ущерб, наносимый существу, был почти незаметен. Самого большого успеха добились артиллеристы батареи тяжёлых пушек, воткнувшие фугасный снаряд прямо в сочленение ноги и оторвавшие её напрочь, что наконец отвлекло монстра от доедания бронепоезда, и, ковыляя на повреждённых лапах, существо двинулось к окопам с северной стороны, видимо посчитав их самыми опасными. Но в этот момент дружно ударили с западной стороны, и чудище поковыляло туда.
Видимо, у монстра всё ушло в броню, а на мозги уже ничего не осталось, и какое-то время его успешно гоняли по полю, азартно сжигая боезапас. К этому времени вернулись штурмовики и бомбардировщики, заваливая демона Кромки снарядами крупного калибра, которые тащили для уничтожения бронепоезда. Но от бронепоезда осталось совсем немного, кучка чего-то непонятного и дымящегося, а отожравшийся на этом деле монстр сильно подрос в размерах и теперь возвышался на пять метров над землёй.
Совместными усилиями штурмовики и бомбардировщики оторвали ещё одну лапу и как-то, видимо, повредили шею одной из голов, так, что та свернулась на самом верху в кольцо.
Первой смолкла батарея Петра Голицына. За ней закончила стрелять батарея автоматических пушек среднего калибра майора Горшенина, и так далее, пока не смолкло последнее орудие. Последним отстрелялся штабной дирижабль Горыни из бортовых пушек, снизившись при этом до полусотни метров.
Чудище к этому времени чувствовало себя плохо. Половина лап была повреждена, головы сжались в комок над телом, но стоило одному из бронеходов подойти на близкое расстояние, как удар одной из лап перевернул многотонную машину словно пустой короб, заставив кувыркаясь прокатиться по полю полсотни метров.
– Твоё время, Горынюшка. – Волхв повернулся в сторону Горыни, заглядывая в глаза генерала, словно искал там что-то. – Добей тварь эту. Если очухается да уйдёт под Кромку, неглубоко, то лишь боги ведают, где и когда вылезет. – И взмахом руки он остановил взметнувшегося Дубыню, стоявшего за правым плечом князя. – Стой, где стоял, воин. И ему не поможешь, и сам голову сложишь.
Арсений Новоградский взмахнул рукой, и перед Горыней возникло туманное веретено «быстрой дороги».
Только оказавшись в полусотне метров от чудовища, Горыня оценил, насколько были эффективны усилия его корпуса по уничтожению призванного существа. Рваные раны и оторванные конечности у того были по всему телу, а некоторых голов и вовсе не было. Но тварь на глазах восстанавливалась, правда, одновременно уменьшаясь в размерах. Теперь она снова была около трёх метров высотой, а из обломков лап прорастали гибкие, словно плети, щупальца розового цвета.
Почуяв рядом с собой живую плоть, паук-переросток рванул к Горыне, метнув вперёд пару щупалец, чтобы захлестнуть его, но палица, негромко свистнув, отсекла плоть, и сразу же по обонянию ударил смрад, источаемый существом.
Но через пару ударов сердца ему было уже не до смрада. Разбрызгивая едкую слизь и приходя в неистовство, тварь пыталась схватить Горыню, а теряя куски конечностей, ярилась ещё больше. Одежда на князе уже пришла в негодность и сошла неопрятными лохмотьями, и лишь нательное бельё, которое оказалось в зоне защиты инопланетного артефакта, было более-менее целым.
Тем временем подтянулись сначала воины его десятка во главе с Дубыней, а затем и бронеходчики подошли на дистанцию кинжального огня, всаживая снаряд за снарядом в ослабевшие бока твари. К счастью, били бронебойными болванками, иначе и Горыню бы доставало взрывной волной, а так болванки насквозь прошивали тварь, вырывая огромные куски плоти и разбрызгивая вокруг слизь отвратительного вида.
К этому времени Горыня подобрался совсем близко, и обстрел прекратили, боясь зацепить князя. А тот, работая палицей, словно вентилятор, обрубал, словно стриг, выступающие конечности твари, подбираясь всё ближе и ближе к клубящемуся телу.
В какой-то момент увидев прогалину в змеиных телах, лоснящихся тёмной шкурой, он сделал ещё один шаг вперёд и воткнул палицу в глубину монстра и, почувствовав сопротивление плоти, налёг ещё больше, втыкая оружие на всю глубину.
На мгновение картинка словно замерла. Чудовище остановилось с растопыренными конечностями, а из мешанины тел вдруг выскользнула пара глаз на тонких отростках и развернулась в сторону Горыни. Но уже через пару секунд создание Кромки словно окаменело и начало осыпаться на землю тонкими струйками пыли, и очень скоро перед Горыней была просто куча чёрного и искристого словно антрацит мелкого песка, в которой увлечённо ковырялись пара волхвов.
– Княже? – Арсений Новоградский подошёл и, раздвинув лохмотья, в которые превратилась форма Горыни, приложил ладонь к рваной ране на плече.
На мгновение боль полыхнула, словно вспышка молнии, но сразу же пропала, и Горыня с удивлением подвигал здоровой рукой и в пояс поклонился старому волхву.
– Благодарствую, волхв.
– Давай, князь. – Арсений улыбнулся, и морщинки словно лучики разбежались по загорелому лицу. – Вышвырни эту иноземную погань с нашей земли.
Эпилог
Придёт время, когда ты решишь, что все кончено. Это и будет начало.
Полковник первого штурмового полка имени Ильи Муромского Сергий СаровскийНам не нужно, чтобы вы были сильнее и умнее всех. Много более, чем ваша доблесть и гордость нам нужно, чтобы вы каждый день, каждую минуту и секунду своей жизни помнили о том, что есть честь, долг и совесть гражданина Союза. А ещё любовь. Любовь к Родной Стране, и к своей Семье, к Роду и земле отцов. И это – честь, совесть и долг – даст вам всё. Силу, ум и гордость за деяния Рода и ваши дела. Не посрамите же могил ваших предков и всех тех,
