Видя, что лирра недовольно морщится от подобных циничных рассуждений, Кол продолжил:
- А главное - наличие внешнего врага сплачивает народ. Когда в государстве всё слишком хорошо, оно быстро жиреет и, в конечном счёте, умирает. Ты же знаешь историю лучше меня - помнишь, почему развалилась с таким ужасным грохотом Кидуанская империя? Потому что она стала такой огромной, такой мощной и величественной, что люди, населявшие её, позабыли все другие заботы, кроме плотских утех. И тогда пришли северные варвары, более злые, более голодные и более целеустремлённые, и от великой Кидуи остался лишь лоскуток на западе. Так вот я думаю, что мудрые правители Пунта надеются не допустить чего-то подобного у себя. Пусть жители государства всегда боятся и ненавидят своих диких соседей! Иметь внешнего врага удобно ещё и потому, что тогда граждане задают куда меньше вопросов правителю. Зачем нужны новые налоги? Чтобы выплачивать субвенции беженцам! Ты думаешь иначе, не согласен с нами? Значит, ты пособник лошадников! Значит, ты хочешь ослабить свою родину!
Голова Мэйлинн поникала всё ниже и ниже с каждой фразой. Почему-то всё сказанное выглядело вполне логичным. Ей хотелось придраться к чему-то, найти логическую ошибку, за которую можно было бы зацепиться, но ничего не получалось.
- Я надеюсь, что ты не прав, - в конце концов тихо сказала она, и по щеке её скатилась слеза. - Потому что иначе я не знаю, как мне смотреть в глаза этим детям...
***
Два дня пробыли друзья в Лоннэе. За это время Мэйлинн как будто бы полегчало. Всё своё время она уделяла двум сироткам. К её отчаянию, девочка так и не сказала ни одного слова. Мальчик же, напротив, довольно быстро начал улыбаться лирре, лопотать что-то. Он не отпускал её ни на миг, и у Мэйлинн разрывалось сердце от предстоящего расставания.
Мэтр Бабуш также оказался совсем не таким подлецом, как сначала думала лирра. Уже через день он собственноручно предлагал детишкам засахаренные фрукты и лишь молча махал рукой, когда Мэйлинн предлагала их оплатить. Он искренне переживал, что лирра и её друзья отправляются на юг, и не только потому, что не хотелось терять выгодных клиентов.
- Да куда же вы сейчас сунетесь? - восклицал он. - Там, на юге, видали, что делается? Всё Приречье полыхает. Давненько такого не было. Лошадники как с цепи сорвались! Переждите пару месяцев, а там всё уляжется, тогда и поедете! Я согласен вдвое сократить плату за постой!
Мэйлинн в избытке чувств даже чмокнула невысокого мэтра в лысую макушку, отчего тот аж зарделся.
- Нам всё же придётся уехать, любезный мэтр Бабуш, - проговорила она. - Мы должны как можно скорее добраться до пустыни Туум. Вы за нас не волнуйтесь!
- Да как же не волноваться! - возражал старый трактирщик. - Это ж надо - в Дорию идти! К этим дикарям! Да эти кочевники, если люди не врут, спят с кобылами, и потом у тех рождаются кентавры!
- Не говорите ерунды, дорогой мой мэтр! - фыркнула Мэйлинн. - Распорядитесь лучше, чтобы подали наших лошадей и фургон.
- Сию секунду, - затем он вдруг схватил лирру за рукав. - А насчёт деток не переживайте! Пусть живут у меня! По хозяйству помогут. И платы мне никакой не нужно! Мне, старику, всё ж веселее будет, коли уж своих не нажил!
Мэйлинн вновь не сдержалась и крепко обняла мэтра Бабуша.
Отъезд вышел довольно печальный. Безымянная девочка молча стояла и глядела вслед удаляющемуся фургону сухими глазами. Больше всего Мэйлинн боялась, что эти глаза уже никогда не наполнятся слезами. Зато малыш, разрываясь, плакал на руках у всхлипывающего мэтра Бабуша.
- Да уж, умеешь ты заводить друзей, - буркнул Кол, смотря куда-то в сторону. Бин же, да и сама Мэйлинн, не скрывали своих слёз.
***
Дальнейшее путешествие к пустыне прошло без особых происшествий. Через несколько часов друзья достигли моста через Дорон. На левом берегу их встретил конный разъезд пунтийцев, но особого внимания к ним не проявили. Кратко расспросив о цели путешествия, они пожелали спокойного пути и направились дальше. Так путешественники вступили на земли Дории.
На протяжении последующих двух часов они не встретили ни одного дорийца, пока не прибыли в Саин. Как и описывал Кол, во всём городе, который раскинулся довольно широко по окрестным холмам, сейчас проживало совсем немного людей. Путешественники проехали по его улицам, встретив едва пару десятков человек, в основном стариков или детей.
Ну а дальше были несколько дней пути по степям Дории. Пару раз они натыкались на кочевья той или иной орды, но дорийцы не выказывали никакой враждебности. Напротив, они с удовольствием предлагали на продажу вино (явно пунтское), хлебные лепёшки и странный очень солёный сыр, сделанный из кобыльего молока.
На четвёртый день пути с Мэйлинн вновь случился приступ. Он терзал её не меньше получаса, после чего измождённая лирра впала в беспамятство, из которого вышла лишь на следующий день. Она с трудом могла вставать, глаза глубоко запали. Она выглядела так, словно перенесла тяжёлую многомесячную болезнь.
- Завтра мы должны быть на месте! - сцепив зубы, проговорил Кол Бину. - Придётся подогнать наших лошадок. За своего Урагана я не волнуюсь, но вот насчёт тягловых лошадей... Однако, нам осталось совсем немного, главное сейчас - это добраться до места, а остальное уже неважно. Если потребуется - загоним лошадей.
Бин лишь мрачно кивнул и подстегнул лошадей, и так двигающихся быстрой рысью. Неизвестно, сколько они смогут держать подобный темп, но выбора не было. Бин боялся, что Мэйлинн умирает.
[1] Импирий и месяц дождей - месяцы календаря Паэтты. Импирий назван в честь древней империи, располагавшейся ранее в центре Паэтты и соответствует нашему апрелю. Месяц дождей соответствует нашему октябрю.
Глава 22. Пустыня Туум
Местность вокруг заметно поменялась. Буйное разнотравье дорийских степей постепенно переходило в скупые земли, где усыхающая трава была ниже и жёстче. Всё чаще виднелись проплешины желтовато-коричневой земли, на вид очень твёрдой. Исчезли мелкие ручейки и болотца, которые то там, то здесь попадались путешественникам
