Новый взрыв смеха, а Бин покраснел так, что в ушах зашумело, а в глазах выступили слёзы.
- Что там с нашей Мэйлинн? - отсмеявшись, спросил Кол.
- С ней всё в порядке, - тут же ответил Каладиус. - И она, думаю, сейчас сама вам об этом скажет.
И действительно, почти в ту же секунду в холл вошла лирра. Вошла сама, без поддержки. И хотя походка была ещё не совсем уверенной, совершенно очевидным было то, что Мэйлинн чувствовала себя значительно лучше. Лихорадочный румянец последних дней покинул её ввалившиеся щеки. А на обветренных губах вновь играла улыбка.
- Мэй! - забыв обо всем, Бин бросился навстречу лирре, заключая её в объятия. Мгновением позже их обоих заграбастал в свои объятия Кол.
- Наконец-то ты в порядке! - кричал он в самое ухо лирре.
- Да уж, спасибо мессиру Каладиусу! - легонько отстраняясь, ответила Мэйлинн. - Да не кричи же ты так, а то я оглохну! - засмеялась она.
- Ну, вы, увальни, дайте даме присесть! - прикрикнул Каладиус. - Она ещё довольно слаба.
Бин с Колом под руки отвели Мэйлинн к дивану и стали наперебой рекомендовать угощения. Бин, который перепробовал уже всё не по одному разу, подносил лирре то одно, то второе. К их полному счастью Мэйлинн не отказывалась ни от чего. Она откусывала от подносимых ей кусков, не боясь испачкать лицо и пальцы, мычала, закатив глаза, чтобы выразить восхищение, и смотрела на присутствующих счастливыми глазами. В ответ её прожигали две пары обожающих глаз.
- Ну что, теперь, я полагаю, нам нужно поговорить? - взял инициативу на себя Каладиус, видя, что присутствующие изнывают от желания задавать вопросы. - Спрашивайте, и я стану отвечать по возможности полно и ясно.
- Я излечилась? - тут же спросила Мэйлинн, взглянув старому волшебнику в глаза.
- Нет, - спокойно ответил Каладиус. - И сомневаюсь, что ваше излечение вообще возможно. Полное излечение, я имею в виду. Мне удалось лишь купировать вашу... гм... болезнь, но, уж будьте уверены, я это сделал на совесть.
- Ясно, - Мэйлинн стоически приняла это известие. - А что вообще со мной было и чего мне ждать в будущем?
- Как бы вам объяснить?.. - несколько смешался Каладиус. - Вот! Представьте, что мы, говоря утрированно, состоим из тела и души. Так вот тело ваше совершило перерождение, или, как называете его вы, лирры, - пробуждение, а вот душа - нет. Отсюда возник своеобразный парадокс, который и привёл к нарушению работы вашего организма. Очень опасный парадокс, должен вам сказать. Без преувеличения - великое счастье, что вы вовремя попали ко мне. Сомневаюсь, что вы протянули бы больше пары недель. Может, месяц. Да и то, скорее всего, бо́льшую часть этого времени вы провели бы в коме. Если опять вернуться к грубым аналогиям, то ваше тело просто исторгло бы неподходящую душу. Вы ведь знаете, что обычно тело лирры претерпевает весьма существенные физические изменения. В вашем случае этого не произошло, поскольку тело не может уничтожить себя само, а душа воспротивилась пробуждению. Если хотите, вы были похожи на роженицу, которая никак не может разрешиться от бремени. И так же, как она, должны были умереть.
- Значит, я обречена? - тихо спросила лирра, опустив голову. В комнате повисло гробовое молчание.
- Ну почему же сразу «обречена», милое дитя? - отозвался Каладиус. - Вовсе нет. Как я уже сказал, я купировал проблему. Я не в состоянии объяснить вам всё так, как есть на самом деле, поэтому вновь прибегну к упрощениям. Представьте, что после пробуждения ваше тело стало некой особой магической сущностью, или, скорее, в нём поселилась некая новая магическая сущность. А точнее, конечно, - пробудилась. Эта магическая сущность вступила в конфликт с вашей душой. И вот я, грубо говоря, изловил эту сущность и запечатал её в клетку внутри вашего тела. И клетка эта запечатана намертво - уверен, мои коллеги из Наэлирро отдали бы на отсечение все свои конечности, чтобы взглянуть на то, как я это сделал, - самодовольно усмехнулся маг. - То, что эта сущность навеки останется в вас - факт. И открыть клетку тоже возможно. Правда, это могу сделать только я. А я, как вы понимаете, этого никогда не сделаю. Так что вы теперь можете жить самой обычной жизнью, как вы жили до вашего пробуждения.
- Значит, я не стану магиней? - с лёгким разочарованием спросила Мэйлинн. Вот ведь странность: она никогда не хотела этого, а теперь вот чувствовала какую-то горечь утраты.
- Увы, - ответил Каладиус. - Конечно, вы будете ощущать какие-то вибрации возмущения, ибо вы - лирра, а лирры весьма чувствительны к этому. Но использовать возмущение вы не сможете.
- Да и хвала богам! - встрял Кол. - Не стоит об этом печалиться, подруга! Разве ты не убеждала нас, что никогда не хотела быть магиней? Вот, твоя детская мечта сбылась! Радуйся! А главное - ты теперь здорова!
- Согласен с моим другом Колом, - кивнул Каладиус. - Вы должны быть весьма благодарны, что мне удалось вам помочь. Не так много магов в нашем мире, способных на такое. Да и вообще - нам ещё повезло, что наш мир, скорее всего, находится довольно далеко от полюсов сферы, а иначе я мог бы оказаться бессилен.
- Как это? - глаза у Мэйлинн вновь загорелись, любознательность заглушила на время все остальные чувства. - Почему вы считаете, что наш мир находится далеко от полюсов? И почему в противном случае вы были бы бессильны?
- Ну, это, конечно, лишь мои мысли и рассуждения, но я почти уверен, что они верны, - охотно отозвался Каладиус. Было видно, что он истосковался по общению и возможности блеснуть своими знаниями. - Представьте себе - уж извините, я снова использую аналогию - два магнитных бруска. Если положить железную монетку рядом с одним из брусков, она притянется к нему, поскольку возмущение, создаваемое магнитом, в этой точке будет достаточно велико. Но если положить монетку строго посередине между двумя брусками, то она не сдвинется с места. На неё будут действовать одинаково две разнонаправленные силы, что, по сути, будет аналогично тому, как если бы на неё вовсе не действовала никакая сила. Этот мысленный эксперимент вполне может показать нам и то, как работает магия в нашей Сфере. Чем ближе мы будем приближаться к какому-то из полюсов, тем
