– Понятно. Спасибо, ваше высочество.
Каралина склонила голову и обернулась к Элрику, который все еще сверкал глазами на Седэна.
– Элрик, могу ли я попросить тебя показать этим двоим восточное крыло и передать Бачире, чтобы выделила им комнаты? Может быть, те, что выходят в сад: мы с Зиа иногда используем их для занятий. Это достаточно близко к помещениям других слуг, так что вопросов не возникнет, и в то же время поодаль. Возможно, никто и не заметит, что помещения заняты.
Элрик наконец оторвал взгляд от Седэна и поклонился принцессе.
– Конечно, ваше высочество.
Принцесса еще раз окинула их взглядом, столкнувшись на миг с глазами Седэна. В животе у него затрепетали крылышки. Ругая себя в душе, он сразу отвел взгляд – здесь подобные чувства запросто доведут его до беды.
Не подозревавшая о его волнениях Каралина натянуто кивнула всем присутствующим, давая знак, что уходит. Трое мужчин почтительно встали.
– Я начинаю действовать, – бросила она Терису и выскользнула за дверь.
После короткой паузы Элрик указал на выход в коридор.
– Нам пора. Чем скорее попадем в крыло для слуг, тем меньше опасности, что вас заметят. – Переведя взгляд на Седэна, он снова насупился.
Юноша опять вспыхнул, однако кивнул, в душе радуясь, что все прошло так гладко. Облегченно переглянувшись с Терисом, они пошли за Элриком.
* * *Седэн, лежа в новой постели, таращился в потолок. Он не первый час пытался уснуть наперекор вечерней жаре и смятению мыслей. Ветерок, дыша в открытое окно, на время спасал от зноя и доносил отдаленный ропот голосов с улицы. Седэн полагал, что время далеко за полночь, но, судя по звукам, Илин-Иллану тоже не спалось.
Седэн не провел во дворце и суток, а уже начинал злиться. Он без спора принимал, что на политические махинации Каралине требуется время. Но почему сам он должен сидеть сложа руки? Он был уверен, что мог бы что-то сделать – хоть что-нибудь! – вместо того, чтобы валяться на кровати в надежде, что Терис или принцесса все-таки добьются для него помощи Совета.
Выглянув в окно, он снова стал прикидывать, как бы связаться с Хавраном Дасом – купцом, о котором говорил Аларис. Недавно он рискнул выглянуть из своей комнаты в поисках свежего воздуха и заодно присмотрелся к распорядку обходов стражи; высмотрел даже маленькие воротца, через которые поставлялась провизия. По ночам они, кажется, не охранялись. Еще одна короткая вылазка привела его в библиотеку, где Седэн с немалым восторгом обнаружил подробные карты Илин-Иллана.
Лавка Хаврана Даса нашлась легко – она была отмечена в Верхнем городе, почти рядом со дворцом. Стало быть, человек влиятельный и могущественный. Седэн не знал, радоваться или опасаться этого… Впрочем, пока это вряд ли имело значение. Все собранные сведения бесполезны, пока он не найдет средства избавиться от оковы.
Юноша вздохнул, досадливо разглядывая черную полосу металла, обвившую руку, – неотступное напоминание, что Каралина в любой момент может установить его местонахождение. Какая бы роскошь ни окружала Седэна, в сущности – он пленник.
Он осторожно постукивал по окове, обдумывая, нет ли способа ее снять. От стука ничего не изменилось – разве что по комнате прошел тихий металлический звон. Он пожелал, чтобы она пропала – ему нужно, чтобы она пропала, иначе как узнать, кто он такой на самом деле?
По-прежнему ничего. Оскалив зубы, Седэн вновь открыл глаза и мрачно уставился в потолок. На пути сюда он представлял себе великую цель; его вело ослепительное сияние клейма и чувство, что надо спешить, внушенное всему отряду Терисом. Но вот он заперт в своей комнатушке, и время словно застыло на месте: теперь, когда сосуд надежно скрыт в Толе, знак на руке лишь тускло мерцает. От всего этого Седэну казалось, что он дрейфует по течению, а шанс получить ответы уносит все дальше.
Потребность действовать до боли свела ему желудок. Как он устал – надо бы попробовать уснуть. Утро принесет успокоение.
Однако юноша знал: может, утро и не будет таким мрачным, но и к пониманию его не приблизит. А он должен понять, кто он такой и каково его место в происходящем. Седэн скрипнул зубами, в груди твердым комом застыла досада.
Окова беззвучно соскользнула с его руки и упала на одеяло.
Несколько секунд он ошарашенно смотрел на нее. Свалилась. Он, сам не зная как, сумел ее сбросить.
Следом накатила паника. Каралина узнает! Или нет? В этот час принцесса, должно быть, спит; может быть, не заметит, по крайней мере не сразу.
Несколько минут он пролежал в темноте, застыв в неподвижности и вслушиваясь, не загремят ли шаги стражи за дверью. Понемногу расслабившись, Седэн сел на кровати и посмотрел на окову. Можно попробовать пристроить ее на место, но тогда кто знает, когда и как он сумеет снова ее сбросить?
Да и сумей Седэн вновь привести окову в действие, вряд ли она восстановит связь с Каралиной. Пожалуй, уходить надо сейчас же, пока принцесса не заметила, что с ее подопечным что-то не так.
Сердце колотилось. Он нашарил в темноте одежду. Одевшись, выскользнул в коридор. Нервы звенели: не заметили?
В коридорах в этот час было пусто, и беглец быстро добрался до того выхода во двор, у которого не ожидал встретить стражу. Затаив дыхание, он приоткрыл дверь и выглянул в щелку, ежесекундно ожидая окрика, доказывающего, что он ошибся.
Все было тихо, лишь обрывки городского шума доносились издалека. Выскользнув за дверь, Седэн бесшумно прикрыл створку.
Густой кустарник и темнота безлунной ночи, к его превеликому облегчению, позволяли легко скрыться от взглядов. Притаившись за кустом, он успокаивал сердце и дыхание, дожидаясь очередного обхода. Раз ему почудился шум за спиной – вроде бы шорох листвы под ногами – но, развернувшись, юноша никого не увидел и списал это на разыгравшееся воображение.
Несколько минут спустя он увидел
