Наконец обход ушел. Седэн заставил ноги стремглав вынести его из тайника, ринулся вперед, готовый в любую секунду юркнуть в укрытие. Добежав до ворот, он с облегчением увидел, что надежды оправдались: изнутри их запирал тяжелый крюк, но замка, к которому требовался бы ключ, не было.
Осторожно сдвинув засов, Седэн потратил капельку сути – такую малую, что ее никто бы не уловил, – на то, чтобы удержать крюк над гнездом, позволяя войти снаружи. Он рассчитывал, что суть не распадется несколько часов, а, на случайный взгляд стражников, все здесь оставалось как прежде.
Скользнув в боковой переулок без фонарей и лавок, он выровнял шаг, направляясь к главным улицам и сдерживая рвавшиеся бежать ноги. Для всякого, кто его заметит, надо выглядеть невинным прохожим.
В конце переулка Седэн остановился, мысленно повторил предстоящий маршрут и осторожно выглянул из-за угла. Вдалеке, у главных ворот, увидел четырех стражников, судя по осанке, скучающих на посту. Вот и хорошо. Он меньше всего хотел бы услышать оклик слишком ретивого стража.
Дождавшись, когда никто не будет смотреть в его сторону, он вывернул из переулка и шагом двинулся от ворот, стараясь по возможности держаться в тени. Он не оглядывался и криков за спиной не услышал.
Когда дворец скрылся из вида, сердце у Седэна немного успокоилось, хотя он все так же настороженно спешил вперед. Даже ночь не скрыла великолепия Верхнего круга: широкие, плавно изгибающиеся улицы, огромные здания, далеко отстоящие от тротуаров, и каждое искусно подсвечено, открывая разукрашенные резьбой бесшовные белокаменные фасады – вечный памятник Зодчим.
Но дивное зрелище пятнал окутывающий все дух тревоги. Даже в такой поздний час многие окна светились, и прохожему слышны были обрывки разговоров богатейших граждан Илин-Иллана. Смысла Седэн не улавливал, но в городе было… неспокойно.
Вскоре он добрался до лавки Хаврана Даса. Несколько минут изучал дом: на освещенной улице у него не было особой надежды войти незамеченным. Однако над помещением лавки нависал еще один этаж – это внушало надежду, что Дас живет прямо над своим заведением.
Собравшись с духом, Седэн подошел к двери и громко постучал.
Ему показалось, что прошли минуты – юноша уже готов был отойти, когда по улице разнесся звон сдвигаемого засова и дверь приоткрылась. В щель выглянул пожилой человек в очках.
– Тебе чего, парень? – строго спросил он. – Ты знаешь, который час?
Седэн неуверенно кашлянул.
– Я ищу Хаврана Даса.
Человек смерил его взглядом и, как видно, не увидев угрозы, открыл дверь чуть шире.
– Я Хавран Дас, – не скрывая подозрительности, ответил он. – А ты кто, судеб ради?
– Меня зовут Седэн. – Не увидев в глазах хозяина понимания, юноша добавил: – Аларис сказал, что ты будешь меня ждать.
При последних словах Хавран бессознательно попятился и словно стал другим человеком. Теперь он улыбался, но в глазах купца Седэн увидел боязливое любопытство.
– Конечно-конечно, – заговорил Хавран, распахивая дверь и знаком приглашая в дом. – Входи, прошу!
Седэн послушно вошел, и хозяин, закрыв за ним дверь, задвинул засов. Он высоко держал свечу, освещая Седэну путь между стеллажами бутылок. Наконец они оказались в лавке, где Хавран указал гостю место за длинным столом. Седэн нерешительно сел, не зная, чего ожидать от этой встречи.
– Итак, – устроившись напротив, начал Хавран, – Аларис немного рассказывал мне о твоих делах, но он сам многого не знал. И уж точно не предупредил, что ты окажешься в этом теле. Может быть, если…
Взгляд его метнулся от лица Седэна за его плечо. Чуть заметно – не обострись все чувства Седэна от волнения, он мог бы и не заметить.
А так среагировал не раздумывая – уклонился в сторону и вскочил на ноги.
Клинок, сверкнув там, где только что сидел Седэн, надвое развалил стул.
Седэн машинально ударил локтем в лицо нападающего. Услышал хруст сломанного носа, но не замедлил движения, с разгону оказавшись за спиной одетого в доспех противника. Одним плавным движением обхватив с двух сторон непокрытую голову убийцы, он изо всех сил вывернул ее вниз и в сторону.
В тишине лавки оглушительно хрустнула сломанная шея.
Хавран уже пятился от Седэна. У того под ложечкой разгоралась ярость. Его подставили, предали! Было ли хоть слово правды в речах Алариса? Он взглянул на перетрусившего купца, налитыми сутью руками ухватив того за плечи, и притиснул к стене.
– Зачем? – прошипел Седэн.
Хавран пригнул голову, прячась от его взгляда.
– Стой, Тал’камар! Ты неправильно понял! – в ужасе взвизгнул он.
Женский вопль прорезал тишину ночи.
Седэн мешкал не дольше мгновения; выпустив купца, он бросился к двери. Парень услышал, что Хавран метнулся из комнаты следом за ним, но новый крик, прозвучавший теперь уже явно с улицы, заставил его отдернуть засов и вылететь из лавки. Увидев, что творится снаружи, Седэн окаменел.
В полусотне шагов от дома пятеро вооруженных мужчин окружили молодую женщину: четверо смотрели, пятый, обхватив ее сзади, зажимал рот. Девушка отбивалась и вроде бы пыталась вцепиться в руку насильника зубами, но Седэн видел, что она слабеет.
В этот момент мужская ладонь сорвалась с ее лица, и Седэн увидел, узнал жертву. Бледная кожа, тонкие черты…
Это была Каралина.
Принцесса почувствовала, как он снял окову, и наверняка решила за ним проследить, но сейчас Седэну было не до того. Стиснув зубы, он кинулся на насильников – убивать.
Его заметили еще за тридцать шагов: тот, кто увидел, бросил короткое предупреждение, и все пятеро обернулись ему навстречу. Сердце у Седэна запнулось при виде обнаженного меча и черной брони, растворяющейся в полутьме.
Никто из пятерых не носил приметного шлема, но Седэн не сомневался, с кем имеет дело. И все же не останавливался. Он не отдаст Каралину слепцам.
Ближайший к нему мужчина широко, алчно ухмыльнулся, поняв, что юноша безоружен: он хладнокровно принял позицию для удара и замер в ожидании. Едва Седэн приблизился к нему на длину
