– Значит, наш куда меньше ростом, – не без огорчения отметил Давьян.
Вирр пожал плечами.
– Сила много значит, но побеждает обычно тот, кто быстрее и умнее.
Двое кружили, пока Шайнвир не перешел в нападение. Его движения стали неуловимо быстрыми, меч взблескивал раз за разом, и противник, отражая удары, вынужден был отступать – молодой боец грозил поднырнуть под удар. Мечи, соприкасаясь, выбивали искры. Здоровяк округлил глаза, тщась уследить за взмахами чужого клинка. Кое-кто из зрителей вскочил на ноги, над трибунами загремел крик восторга.
Шайнвир прервал атаку; Давьян даже издали видел, как тяжело дышат оба бойца. Но силач недолго медлил с ответом. Он стремительно бросился вперед, легко, как перышком, взмахнул огромным мечом.
Настал Шайнвиру черед пятиться, но тот отступал такими плавными кошачьими движениями, словно проделывал это по собственной воле. Искры искрами, но его движения выглядели едва ли не ленивыми, хотя Давьян не сомневался: чтобы отразить удары, этот худощавый юноша напрягал все силы.
Внезапно Шайнвир прервал отступление и, видимо, уловив какую-то оплошность противника, нырнул вперед. Давьян даже издалека различил удивление на лице рослого бойца, когда меч Шайнвира хлестнул его по бедрам; юноша перекатом ушел за спину сопернику и поднялся, глядя, как тот валится на колени, разинув рот в неслышимом за ревом толпы крике.
На миг Давьяну показалось, что бой окончен, но силач заставил себя подняться на ноги и снова пошел по кругу, ни единым движением не выдавая боли.
Мечи сталкивались снова и снова, проходили минуты. С каждой схваткой толпа ревела все громче, все лихорадочнее, причем Давьян довольно быстро понял, что почти все болеют за здоровяка.
Терис, словно подслушав его мысли, буркнул, ни к кому не обращаясь:
– Не хотят победы Андарры. Считается, что Песня вне политики, но между двумя странами сейчас много дурной крови. Победа Шайнвира стала бы пощечиной Дезриелю.
Пока он говорил, ход боя переменился. Силач принялся яростно наступать, его клинок размазался в воздухе от скорости движений, и Шайнвиру пришлось податься назад. Как раз в тот момент, когда казалось, что атака силача выдохлась, он нанес последний тяжелый удар, выбив меч из руки Шайнвира. Клинок улетел далеко в сторону. Молодой человек понурил плечи, однако прижал к сердцу сжатый кулак, отдавая должное победителю. Толпа восторженно взревела, и все кончилось.
Давьян разочарованно покосился на Вирра, но лицо его друга, как и Териса, отражало скорее облегчение. Седэн был задумчив.
– Хорошо, – пробормотал себе под нос Терис и отвернулся от окна. – Пора отсюда выбираться.
Но если он ожидал, что их примут немедленно, то ошибся. Прошло не менее часа, чествование победителя давно завершилось, пока наконец не открылась дверь из коридора.
Терис при виде высокого худого мужчины в красном плаще тихо крякнул.
– Этот из Тола Шен. Все осложняется, – шепнул он Давьяну.
Старший при виде Териса поклонился и несколько секунд вглядывался в изрезанное шрамами лицо. Затем презрительно фыркнул.
– Терис Сарр, – в улыбке одаренного не было ни грана тепла. – Тебя трудно узнать. Стало быть, еще жив. Я всегда думал, что слишком легко мы от тебя избавились. – Он пренебрежительно разглядывал Териса. – Что это с тобой?
Терис напрягся, но пропустил оскорбление мимо ушей.
– Надзор до моего побега был… неласков, – тихо проговорил он. – Мы во многом с тобой расходимся, Драс, но сегодня, надеюсь, сумеем об этом забыть. Мне нужна помощь, и больше не к кому обратиться.
Давьян молча глядел на Териса. Никто из них не расспрашивал спутника о происхождении такого множества шрамов; Давьян об этом думал – а теперь знал ответ. И внес его в список жертв, принесенных ради него Терисом.
Драс вздохнул.
– Я и так отвлек эскорт гил’шаров и двух состоящих при Каралине блюстителей, чтобы тебя увидеть. Не уверен, что захочу пойти на большее ради преступника вроде тебя.
Лицо Териса не дрогнуло.
– Этим мальчикам нужно выбраться из Дезриеля. Драс вытаращил глаза, а потом разразился хохотом.
– И только-то? – выдавил он и, отвернувшись от Териса, недоверчиво уставился на Давьяна с Вирром и Седэном. Ему хватило беглого взгляда, чтобы улыбка погасла, а глаза внимательно сощурились.
– Ты выбрал компанию еще хуже обычного, Те-рис, – бросил он уже без тени усмешки и ткнул пальцем в Седэна. – Может, его маскарад пока и дурачит невежд, но не думаю, что продержится долго. Изображения на афишах на удивление точны.
– Обвинения лживы, Драс, – проговорил Терис. – Ты сам знаешь, что такое Гил’шар.
– Даже поверь я тебе и пожелай оказать помощь, ты в самом деле надеешься, что принцесса возьмет с собой такого человека? И поручится за него на границе? – Драс качал головой, не сводя глаз с Седэна, который под этим взглядом подался назад. – Даже ты не так глуп, Терис. С какой стати ей так рисковать? Узнают гил’шары – начнут войну!
– Кто начнет войну? – раздался от дверей женский голос.
Обернулись все как один. Юная женщина шагнула в комнату. За ней вошли еще несколько, но, по тому, как они держались, Давьян без тени сомнения понял, кто здесь принцесса.
Он спохватился и закрыл рот. Каралина была великолепна. Длинные, светлые как лен волосы уложены волосинка к волосинке. Синее платье простого, но изящного покроя, сверкающие в ушах и на шее драгоценности. А главное, от нее исходила такая властность, такое присутствие духа, что Давьян против воли подтянулся. И даже непроницаемый обычно Седэн по левую руку от него явно засмотрелся на девушку.
Вошедшие с принцессой женщина и двое мужчин сразу слились с обстановкой – телохранители, догадался Давьян. За ними вошли две прислужницы постарше и еще молодые люди – мужчина и женщина, оглядывавшиеся так, словно сомневались, уместно ли их присутствие.
Давьян с удивлением узнал в молодом мужчине бойца, которого недавно видел на арене. Тот успел переодеться, и проигранный поединок как будто не оставил на нем следов, однако держался он странновато: сразу отступил в угол комнаты, так что Давьян, не будь он только что свидетелем его отваги на глазах у тысяч людей, счел бы юношу слишком робким.
