Квартира состояла из четырех комнат, тщательно изолированных, чтобы защитить соседей от непрошеных мыслей Робин, и была битком набита книгами, картинами, пластинками – спутниками эмоциональной и одинокой жизни несчастного человека.
Робин джантировала в гостиную на несколько секунд позже Фойла, ждавшего ее со свирепым нетерпением.
– Теперь ты знаешь точно, – сразу начал он и яростно, до боли сжал ее запястье. – Но ты никому не скажешь обо мне, мисс Робин. Никому.
– Отпустите меня! – Робин ударила его по лицу. – Чудовище! Скотина! Не смейте ко мне прикасаться!
Пораженный на миг силой ее отвращения, Фойл шагнул назад.
– Итак, вы симулировали. Вы ничего не забыли… Но почему? Почему? Чего вы хотите?
Выражение одержимого коварства появилось на кошмарном лице.
– Я затаился в госпитале. Моя база, да? Я кое-что делаю, мисс Робин. Есть должок, обязан отплатить. Должен знать, где один корабль. Сгною. Ворга. Я убью тебя, Ворга. Я убью тебя насмерть!
Он прекратил кричать. В его глазах сверкало дикое торжество. Робин попятилась.
– Ради бога, о чем вы?
– «Ворга». «Ворга-Т 1339». Я нашел, я, пока вы там учились скакать по перекресткам. «Ворга» в Ванкувере. Собственность Престейна из Престейнов. Слыхали, мисс Робин? Престейн – самый большой человек на Земле, и все. Но он не остановит меня. Я убью «Воргу». И ты не остановишь меня, мисс Робин. – Фойл качнулся к ней, вплотную придвинул лицо. – Потому что я прикрываю себя. Я прикрываю все слабые места. У меня есть кое-что на каждого, кто может стать на пути к «Ворге»… Включая тебя, мисс Робин.
– Нет.
– Да. Я узнал, где ты живешь. Там, в госпитале, знают. Я был здесь и прочитал твой дневник, мисс Робин. У тебя семья на Каллисто – мать и две сестры.
– Ради бога!
– А следовательно, ты пособник врага. Когда началась война, таким, как ты, дали месяц, чтобы убраться из Внутренних Планет домой. Оставшиеся по закону считаются шпионами. Ты у меня вот где, девочка. – Он сжал руку в кулак.
– Моя мать и сестры полтора года пытались покинуть Каллисто. Наше место на Земле. Мы…
– Вот здесь, девочка, – повторил Фойл. – Ты знаешь, как поступают со шпионами? Из них выколачивают сведения. Тебя выпотрошат. Разрежут на части, кусок за куском…
Робин закричала. Фойл исступленно сжал ее трясущиеся плечи.
– Ты у меня в руках, девочка, и все. Ты не можешь даже убежать, потому что стоит мне сказать пару слов в Разведке, и где ты тогда? Никто меня не остановит – ни госпиталь, ни даже Святой Всемогущий Престейн из Престейнов.
– Убирайся, ты, грязная, мерзкая… тварь! Убирайся!
– Не нравится мое лицо, мисс Робин? И здесь ты ничего не сделаешь.
Внезапно Фойл схватил ее и бросил на диван.
– Ничего… – хрипло повторил он.
Преданный принципу показной расточительности, на котором основано все общество, Престейн из Престейнов держал в своем колоссальном особняке в Центральном Парке внутренние телефоны, кухонные лифты и другие экономящие труд приспособления, исчезнувшие за ненадобностью с появлением джантации. Многочисленные слуги покорно ходили из комнаты в комнату, открывая и закрывая двери и взбираясь по лестницам.
Престейн из Престейнов встал, оделся с помощью камердинера и парикмахера, спустился на лифте вниз и позавтракал, обслуживаемый дворецким, лакеем и официантами. Затем он покинул комнату для завтрака и прошел в кабинет. Когда средства связи отжили свой век, когда вместо того, чтобы звонить или слать телеграммы, гораздо проще джантировать прямо на место и обсудить вопросы лично, – Престейн сохранил целый телефонный узел с личным оператором.
– Свяжите меня с Дагенхемом, – велел он.
«Курьеры Дагенхема, Инк.» была богатейшей и могущественной организацией дипломированных джантеров, выполняющей любые общественные или конфиденциальные поручения. Плата – 1 Кр за милю. Дагенхем гарантировал, что его курьер обойдет вокруг света за восемьдесят минут.
Через минуту после звонка на частной джант-площадке возле особняка Престейна появился курьер Дагенхема. Его провели через противоджантный лабиринт. Как всякий член организации Дагенхема, курьер был джантером М-класса, способным телепортироваться на тысячу миль за раз, знающим координаты десятков тысяч джант-площадок. Он был блестящим специалистом обмана и уловок, экспертом по лести и крючкотворству, вымуштрованным до едкой эффективности и язвительной прямоты, свойственных «Курьерам Дагенхема» и отражавших безжалостность их основателя.
– Престейн? – спросил курьер, не тратя время на церемонии.
– Я желаю нанять Дагенхема.
– К вашим услугам.
– Не вас. Лично Дагенхема.
– Мистер Дагенхем не оказывает услуг менее чем за 100 000 кредиток.
– Даю в пять раз больше.
– Гонорар или доля от прибыли?
– И то и другое. Четверть миллиона гонорара плюс четверть миллиона гарантированного минимума, если 10 процентов от прибыли будет меньше.
– Решено. Дело?
– ПирЕ.
– По буквам, пожалуйста.
– Вам название ничего не говорит?
– Нет.
– Отлично. Дагенхему скажет. П заглавное – И – Р – Е заглавное. Передайте Дагенхему: мы узнали, где ПирЕ. Его задача – достать ПирЕ, любой ценой… через человека по имени Фойл. Гулливер Фойл.
Курьер взял крошечную серебряную жемчужину-мемеограф, надиктовал инструкции Престейна и удалился без лишних слов.
Престейн повернулся к оператору.
– Соедините меня с Регисом Шеффилдом.
Через десять минут после звонка в нотариальную контору Региса Шеффилда на частной джант-площадке возле особняка Престейна появился молодой клерк.
– Извините за промедление, – сказал он, пройдя через лабиринт и представ перед Престейном. – Мы получили ваш вызов в Чикаго, а у меня всего лишь класс Д.
– Ваш шеф ведет дело в Чикаго?
– В Чикаго, Нью-Йорке и Вашингтоне. Он весь день джантирует из суда в суд.
– Я желаю его нанять.
– Это большая честь, Престейн, но мистер Шеффилд крайне занят.
– Он не может быть слишком занят для ПирЕ.
– Простите, сэр, я не совсем…
– Нет, вы совсем; но Шеффилд поймет. Скажите ему просто: ПирЕ. И назовите сумму гонорара.
– А именно?
– Полмиллиона.
– Какого рода действия требуются от мистера Шеффилда?
– Необходимо подготовить все законные средства похищения человека и основания не выдавать его армии, военному флоту и полиции.
– Ясно. Имя человека?
– Гулливер Фойл.
Клерк повторил указания в мемеограф, кивнул и удалился. Престейн вышел из кабинета и по плюшевым ступеням спустился на половину дочери.
В домах верхушки женщины жили в комнатах без окон и дверей, в комнатах, открытых лишь для джантирования членов семьи. Так блюли мораль и охраняли целомудрие. Но Оливия Престейн была слепа, она не могла джантировать. В ее апартаменты вели двери, которые оберегали вассалы в клановых ливреях.
Оливия Престейн была великолепной альбиноской. Ее волосы были похожи на белый шелк, кожа – на белый атлас; ее ногти, ее губы, ее глаза были коралловыми. Она была изумительно красива. И слепа тоже изумительно, ибо видела только в инфракрасном свете, с семи с половиной тысяч ангстрем до миллиметровых волн. Она видела тепловые и радиоволны, электромагнитные поля.
Оливия Престейн вела Гран Леве – утренний прием в своей гостиной. Она восседала на парчовом троне под охраной дуэньи, управляя двором, непринужденно беседуя с десятками мужчин и женщин, заполнявших салон. Изысканная статуя из мрамора и коралла,
