– Прекрати! – рявкнул Фойл. – Найди Линдси Джойса, и мы уберемся отсюда. Ищи его.
– Дальше вниз, – всхлипнул Зигурд. – Прямо вниз. Семь, восемь, девять полок… Я хочу домой. Мне плохо. Я…
Фойл сорвался с места и побежал по проходу, волоча Зигурда за собой. Потом он увидел табличку: «ЛИНДСИ ДЖОЙС. БУГАНВИЛЬ. ВЕНЕРА».
Это был его враг, виновник его смерти и смерти шестисот невинных людей с Каллисто. Это был враг, о котором он мечтал и к которому рвался долгие месяцы. Это был враг, которому он подготовил мучительную агонию в левой каюте яхты. Это был «Ворга». Это была женщина.
Фойла как громом поразило. В дни ханжеского пуританства, в дни, когда женщины ходили в парандже, многие наряжались мужчинами и так вступали в жизнь, иначе для них закрытую… Но он никогда не слышал о женщине в космическом флоте, женщине, под видом мужчины дослужившейся до капитана…
– Это?! – яростно вскричал он. – Это Линдси Джойс?! Линдси Джойс с «Ворги»? Спроси ее!
– Я не знаю, что такое «Ворга».
– Спрашивай!
– Но я… Она была… Она командовала.
– Капитан?
– Я не люблю, что у нее внутри. Там темно и плохо. Мне больно. Я хочу домой.
– Спрашивай. Она была капитаном «Ворги»?
– Да. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не заставляй меня больше. Там мрак. Там боль. Я не люблю ее.
– Скажи ей, что я тот, кого она не подобрала шестнадцатого сентября 2336 года. Скажи ей, что я наконец пришел свести счеты. Скажи ей, что я собираюсь отквитаться.
– Н-не понимаю. Не понимаю.
– Скажи ей, что я собираюсь убить ее, медленно и мучительно. Скажи, что у меня на яхте есть каюта… точно такая, как инструментальный шкаф на «Номаде», где я гнил шесть месяцев… где по ее приказу я был брошен издыхать. Скажи, что она будет гнить и издыхать, как я. Скажи! – Фойл неистово затряс сморщенное дитя. – Заставь ее почувствовать это. Неужели она уйдет, превратившись в Склотски?! Скажи, что я убью ее насмерть! Прочти мои мысли и скажи ей!!
– Она н-не… Она не отдавала этого приказа.
– Что?!
– Не могу понять.
– Она не приказывала меня бросить?
– Я боюсь…
– Спрашивай, тварь, или я разорву тебя на части! Что она имеет в виду?
Дитя рыдало. Женщина корчилась. Фойл кипел.
– Ну! Давай же! О господи, почему единственный телепат на Марсе – ребенок?! Зигурд! Зигурд, послушай меня. Спроси: приказывала ли она выбросить беженцев?
– Нет. Нет!
– Нет – не приказывала, или нет – ты не будешь спрашивать?
– Она не приказывала.
– Приказывала она пройти мимо «Номада»?
– Там холодно, темно и страшно. О, пожалуйста! НЯНЯ-А-А! Я хочу домой. Хочу домой.
– Она приказывала пройти мимо «Номада»?
– Нет.
– Не приказывала?
– Нет. Отведи меня домой.
– Спроси у нее, кто отдал этот приказ.
– Я хочу к няне.
– Спроси, кто ей приказал. Она была капитаном корабля. Кто мог командовать ей? Спрашивай!
– Я хочу к няне.
– Спрашивай!
– Нет. Нет. Нет. Я боюсь. Она больная. Она черная и страшная. Она плохая. Я не понимаю ее. Я хочу к няне. Я хочу домой.
Дитя вскрикивало и тряслось. Фойл орал. Эхо гремело. Фойл в ярости шагнул к ребенку, и тут глаза его ослепил яркий свет. Катакомбы были освещены Горящим Человеком. Перед Фойлом возник его собственный образ – лицо искажено в кошмарной маске, одежда в огне, пылающие глаза прикованы к бьющемуся в конвульсиях Склотски – Линдси Джойс.
Горящий Человек открыл свой тигриный зев. Раздался скрежещущий звук, как охваченный пламенем смех.
– Ей больно. – Горящий Человек сморщился. – Слишком ярко, – прохрипел он. – Меньше света.
Фойл шагнул вперед. Горящий Человек страдальчески зажал уши руками.
– Слишком громко! – закричал он. – Не двигайся так громко!
– Ты мой ангел-хранитель?
– Не слепи меня! Тссс! – Внезапно он опять рассмеялся. – Послушай ее. Она кричит. Она ползает на коленях. Она молит о пощаде. Она не хочет подыхать. Она не хочет боли. Послушай ее.
Фойл дрожал.
– Она говорит, кто отдал приказ. Неужели ты не слышишь? Слушай своими глазами. – Горящий Человек вытянул указующий перст. – Она говорит – Оливия.
– Что?!
– Она говорит – Оливия. Оливия Престейн. Оливия Престейн. Оливия Престейн.
Горящий Человек исчез. В катакомбах снова воцарилась тьма.
Фойла закружил вихрь калейдоскопических огней и какофония звуков. Он пошатнулся и судорожно глотнул ртом воздух.
– Чертовджант… – пробормотал он. – Оливия. Нет. Нет. Не может быть. Оливия.
Фойл почувствовал чью-то руку.
– Джиз?! – хрипло каркнул он.
За его пальцы держался плачущий Зигурд Магсмэн. Он взял ребенка на руки.
– Мне больно, – скулил Зигурд.
– Мне тоже больно, сынок.
– Хочу домой.
Так, все еще держа младенца на руках, Фойл побрел по катакомбам.
– Живые трупы, – выдавил он. А потом: – И я среди них.
Он нашел каменные ступени, ведущие из глубины наверх, в монастырь, и стал карабкаться, вкушая смерть и отчаяние. Перед ним забрезжил свет, и на какой-то миг он подумал, что уже рассвело. Потом он понял, что монастырь ярко освещен прожекторами. Донеслось грохотанье сапог и невнятная скороговорка команд. Фойл остановился и собрал все свои силы.
– Зигурд, – прошептал он. – Кто там?
– Солдатики, – ответило дитя.
– Солдаты? Какие солдаты?
– Коммандос. – Сморщенное лицо Зигурда просветлело. – Они пришли за мной. Забрать меня домой к няне. Я ЗДЕСЬ! Я ЗДЕСЬ!
Телепатический вопль вызвал крики наверху. Фойл ускорился и молнией выскочил на свет, на зеленый дворик с арками. В центре дворика стоял огромный ливанский кедр. Дорожки кишели солдатами. Фойл оказался лицом к лицу с соперником, который ему не уступал. Через миг после того, как размытое пятно скользнуло у выхода из катакомб, коммандос ускорились. Они были на равных.
Но Фойл держал ребенка; использование оружия исключалось. Прижимая Зигурда к груди, как бегун по пересеченной местности, он, виляя, помчался через двор монастыря. Никто не посмел остановить его – лобовое столкновение на пятикратном ускорении несло мгновенную гибель обоим. Объективно этот головокружительный бросок казался зигзагом молнии.
Фойл перебежал дворик, пронесся через лабиринт и выскочил на общественную джант-площадку за главными воротами. Там он замедлился и джантировал на аэродром, в четверти мили от монастыря. Взлетное поле сверкало огнями и кишело коммандос. Все антигравитационные шахты занимали военные корабли. Его собственная яхта была под охраной.
Через пятую долю секунды после появления Фойла в аэропорту туда джантировали преследователи из монастыря. Фойл затравленно озирался. Он был окружен бригадой коммандос – все под ускорением, все великолепно обученные и смертельно опасные. Перед ними он был беспомощен. У него не оставалось ни одного шанса.
И тут вмешались Внешние Спутники. Ровно через неделю после уничтожительного рейда на Землю они нанесли удар по Марсу.
Снова ракеты пришлись на рассветный квадрат. Снова вспыхнули и заиграли перехватывающие лучи, и небеса содрогнулись от детонаций. На горизонте вспухли зловещие смерчи огня, и задрожала земля. Но была еще одна страшная особенность, ибо наверху вспыхнула Новая, заливая ночную сторону планеты мертвенно-слепящим светом. Рой ядерных боеголовок ударил по крошечному спутнику Марса, Фобосу, и в мгновение ока испарил его.
Смятение, охватившее коммандос, предоставило Фойлу тот единственный шанс. Он
