– Ладно. Тогда забудьте. Вы хорошо знаете Опаленные земли? Сможете быть нам проводником вместо Олафа? Мы направляемся в Наргонд. Сначала собирались ехать Хейсенским трактом, но теперь, как видите, он сделался небезопасен. Я не знаю, был ли это единственный поисковый отряд, отправленный узурпатором. Буду признателен, если вы сможете довести нас до границ герцогства незамеченными.
Разбойник немного помолчал, что-то прикидывая в голове.
– Возможно, и смог бы. Но мне требуются гарантии безопасности.
– Мы вам их дали. Вам ничего не грозит, пока вы едете с нами и не пытаетесь предать.
– Этого мало. – Кельвин говорил расслабленно, как человек, знающий себе цену. – Вы легко можете избавиться от меня по прибытии в Наргонд, решив, что больше не нуждаетесь в моих услугах. Не хотел бы оказаться в подобной ситуации.
Делвин посмотрел на него с презрением:
– Вам недостаточно слова чести гвенхейдского лорда?
– Слова ненадежны, сударь. Их легко дать, легко забрать, о них несложно забыть.
– Ничего другого, помимо слов, у меня для вас не найдется, простите. Считайте, что официально приняты в Первый корпус армии Гвенхейда, и поступили под мое начало. В качестве добровольца, рекрутированного во время похода. По окончанию войны вы получите право выйти в отставку и стать честным подданным королевства.
– А если в моем прошлом найдутся вещи, которые вам не понравятся? Или кому-то другому в Гвенхейде? Я совершил немало, назовем их так, ошибок. Не хочу оказаться на виселице.
Делвин раздраженно поморщился:
– Мне все равно, какие преступления у вас на душе. Помимо нападения на мой отряд. Если докажите службой свою преданность, я закрою глаза на ваши прошлые прегрешения и приложу усилия, чтобы никто другой о них не узнал. Я всегда защищаю своих людей, если они того стоят.
– Значит, слово чести гвенхейдского лорда и ничего больше? – спросил Кельвин.
– Слово чести. И это немало.
– Хорошо, удовлетворюсь этим, – разбойник легко встал. – Через неделю будем в Наргонде. Многие ваши кони вчера потеряли своих седоков. Оставшихся лошадей с лихвой хватит на всех, а лишних советую отпустить. Они лишь задержат наше продвижение. Если повезет, сами выйдут к ближайшему жилью. Тут недалеко, а животные такое чувствуют. Если нет… что поделаешь. Лошадь найдет чем прокормиться и в лесу. Люди ведь находят, если прижмет, – Кельвин немного неловко пожал плечами.
– Понимаю, сам хотел так приказать, – Делвин кивнул. – Я видел у вас вчера кинжал.
– Прятал под одеждой, – улыбнулся разбойник. – В исподнем. Вовремя пригодился.
– Оставьте себе. И держите также это. Глупо ходить с одним лишь кинжалом, раз вы теперь мой солдат, – Делвин вытащил из ближайшего оружейного свертка прямой палаш в ножнах, принадлежавший до того одному из убитых солдат.
От Патрика не ускользнуло, что Косой Боб наблюдает за происходящим без всякого одобрения на лице. Кельвин даже не шелохнулся, когда капитан протянул ему оружие, и не попробовал его взять. Он явно заметил мрачные взгляды нескольких выживших солдат, вставших рядом с Кренхиллом и положивших ладони на рукояти мечей. Патрик незаметно кивнул Марте, и та тоже словно бы невзначай коснулась эфеса. Только еще драки не хватало. Луис, до того сидевший в задумчивости, весь подобрался.
«Если люди взбунтуются – отряду конец. Дирхейлу не стоило у всех на виду уводить Астрид. Сначала милуется с барышней, пока они пытаются перевести дух после бешеной скачки и двух схваток, а затем жмет руку врагу? Выглядит плевком им в лицо. Кельвин полезен, но приручать его следовало осторожно. Не так».
– Привечаете бандитов с большой дороги? – прямо спросил Кренхилл. – Тех самых, по чьей милости погибли Фрэнк, Джордж и те две милых девицы? Нехорошо, капитан. Одно дело брать этого молодчика проводником, совсем другое – с ним брататься.
– Я так решил. Станете спорить, солдат?
– Если потребуется. Не доверяли бы вы этому скользкому гаду, сэр. Говорю не только как солдат, но еще и как друг. У него гнилое нутро – на лице написано.
– Мне казалось, я командую здесь, – голос Делвина стал холодным как лед.
– Вы командуете. А мы выражаем свое мнение, если видим, что вы не правы.
Кренхилл и четверо его товарищей встали тесной группой напротив Дирхейла. Один лишь Дейв Лоттерс, в отличие от остальных, встал рядом с капитаном, выражая ему свою поддержку. Астрид, маячившая за спиной у Делвина, сделала шаг к оружейным сумкам. «Чтобы выхватить, если придется, силовой посох? Умная девочка».
Видя всеобщее замешательство, Кельвин сказал:
– Благодарю, капитан, но вы слишком любезны. Ваш человек сказал совершенно верно. Это ведь я напал на вас, вместе с моими друзьями. Если я возьму этот клинок, это оскорбит память погибших. Спасибо, но мне вполне хватит и моего кинжала. Если на нас нападут, я добуду себе оружие в бою, сам. Заберу у наших общих врагов.
– Нет, вы возьмете этот, и не надо никаких красивых жестов. В бою может и не найтись времени на то, чтобы забрать оружие у врага. Раз вы отныне мой солдат, то не можете оставаться безоружным, – Делвин почти насильно впихнул палаш Кельвину, после чего на каблуках развернулся к Бобу. Тот, ощутив на себе тяжелый взгляд капитана, весь подобрался.
Не произнеся ни слова, Делвин сделал короткое движение – и ударил Кренхилла в челюсть. Солдат охнул, а Дирхейл, не давая ему времени перевести дыхание, немедленно нанес еще один удар – левой, с разворота, в живот. Кренхилл упал на колени, и Делвин напоследок пнул его коленом в лицо. Марта Доннер одновременно выхватила пистолет и саблю, а в ладони Луиса словно сами собой скользнули две длинных даги, выпав из рукавов дублета. Дворецкий Патрика вскочил, держа оба клинка наизготовку.
Один лишь Патрик стоял неподвижно, следя за остальными солдатами. Тем пока хватило ума не обнажать клинков. Все четверо молча глядели на Кренхилла. Косой Боб сплюнул кровью на землю, а затем кое-как поднялся на четвереньки. Делвин пнул его сапогом в бок и снова повалил.
– Залог нашего выживания – в дисциплине, послушании и единстве, – неторопливо сказал капитан, оглядывая подчиненных. Те
