– Меня не интересует служба в здешней армии, сударь. Давайте к делу.
– Грубиян, как и все свои земляки. Я даже не удивлен. Хорошо, к делу так к делу. Клаус полагает себя оскорбленной стороной, и я думаю, он целиком прав. Вы хоть знаете, что устроил Телфрин? Ударил его запеченной кабаньей ногой по лицу! И все почему – из-за неловкого комплимента одной высокомерной недотроге, – Битнер с осуждением покачал головой. – Как оскорбленная сторона, Клаус оставил за собой выбор оружия. Кавалерийские сабли – это будет достаточно честно, вы как считаете? Телфрин больше поднаторел со шпагой, а кузен – с полуторником, но сабля уравнивает всех.
– Всех уравнивает пистолет, – заявил Делвин. – Может, предложим господам стреляться?
Он помнил, что Телфрин известен как прекрасный стрелок. Да тот и сам недавно довольно неплохо это продемонстрировал. Наверняка он сможет воспользоваться подобным преимуществом.
– Оружие деревенщин и наемников, – Битнер аж поморщился. – Нет, это исключено. Поединок будет проходить на холодном оружии или не проходить вовсе. А я надеюсь все же, он пройдет. Телфрин своим поведением утомил уже всех в нашем городе. Со мной две прекрасных сабли имперской работы, изготовленных одним мастером. Все честно – они не отличаются по длине и по весу, не дадут преимущества никому из противников. Исход дуэли решит мастерство. Ганс, будь добр, покажи.
Второй слуга извлек на свет два длинных, чуть изогнутых клинка. Сабли были сделаны просто отменно, что Делвин признал, едва только бросив на них взгляд. Превосходного качества сталь сверкнула, отражая солнечный свет. Изумруды и рубины украшали эфес. За каждый из таких клинков можно было продать средней руки поместье и не остаться внакладе.
– Очень острые, – сообщил Битнер, – и, конечно, никакого яда на лезвиях. Клаус предпочитает драться по-честному. Если не верите, можете потрогать их и убедиться сами.
– Нет, спасибо. Я воздержусь.
Делвин взял обе сабли в руки и взмахнул ими, проверяя баланс. Сабли со свистом рассекли воздух. Капитан сделал несколько размашистых выпадов, проверяя, удобно ли ходит оружие. В обращении оно оказалось столь же хорошо, как и на вид. Сабли ничуть не уступали его собственному палашу – семейной реликвии, на протяжении трех столетий передававшейся в роду и пожалованной в свое время королем за отвагу.
«Тут и в самом деле никакого обмана, – подумал Дирхейл. – Все будет зависеть от того, не ослабела ли рука Патрика после длительного безделья. Надеюсь, он и по-прежнему такой же отчаянный боец, каким был в молодые годы».
– Граф Телфрин, вас устроят сабли? – спросил Делвин.
– Устроят, конечно. Что я, на пиратском корабле ни разу не ходил? Хотя эти, должен признаться, больно вычурного вида. Мои былые товарищи меня бы на смех подняли.
– У светского общества свои законы, – утешил Телфрина Дирхейл.
Не успели они закончить с выбором оружия, как показался сам Клаус Герстер. Делвин уже успел представить в своем воображении дюжего детину – рослого, бородатого и свирепого. Действительность полностью развеяла его ожидания. Знаменитый наемник оказался невысокого роста и даже не слишком широк в плечах. Коротко стриженый, темноволосый и гладко выбритый, он не внушал особенного опасения на вид. Он появился в компании еще двух господ, крепко выпивших, судя по их виду. Зеваки расступились, давая им дорогу. Приблизившись, Герстер коротко поклонился своему кузену и Делвину. В сторону Патрика он даже не посмотрел.
– Вы секундант Телфрина? – спросил Герстер Дирхейла. – Рад знакомству.
– Да, он секундант, – ответил за Делвина Битнер. – Гвенхейдец, по имени Делвин Дирхейл. Мы уже условились, что граф Телфрин согласен драться на предложенном тобой оружии, Клаус.
– Превосходно, – Клаус взялся за саблю. – Тогда начнем?
– Мессер Герстер, – подал голос Делвин. – Согласно дуэльному кодексу, мой долг как секунданта – призвать вас к примирению с обидчиком. Граф Телфрин принесет вам свои извинения, и мы покончим с этим недоразумением. К тому же, должен заметить, что я прибыл к графу по срочному делу, требующему его присутствия за границей. Мы покинем Димбольд сегодня же вечером и, если все пройдет удачно, никогда больше с вами не встретимся.
– Я не намерен извиняться, – немедленно вставил Патрик.
– А я не приму извинений, – в тон ему ответил Клаус. – Вы знаете, что сделал ваш земляк? При всем честном народе, при баронах и бургомистре ударил меня жареной свининой по щекам, а потом заявил, будто я и сам свинья. А все почему? Я ухаживал за дамой. Возможно, я был немного навязчив. Возможно, я даже перегнул палку. Поймите, я был пьян. Что мне теперь, спускать оскорбление?
– Вам не стоило так себя вести себя с госпожой Хелльберг, – сказал Патрик.
Сейчас граф не казался ни ироничным, ни вальяжным. Лицо его побелело от ярости, ноздри широко раздувались. Он стоял, широко расставив ноги, и смотрел на Герстера в упор, будто дыру в нем намеревался прожечь.
– Я убью вас, Клаус, – сказал граф Телфрин отчетливо. – Обо мне, видят небеса, говорят разное, но я был посвящен в свое время в рыцари самим королем и помню, что такое честь. Существует грань, переходить которую мужчина не должен. Вы не только были навязчивы, но и ударили госпожу Хелльберг, когда она вам отказала. Я пообещал, что поквитаюсь с вами за это, и я свое слово сдержу.
Капитан Дирхейл подавил вздох. Меньше всего ему хотелось, чтобы человек, имеющий в сложившихся обстоятельствах все права на тельгардский престол и способный одолеть узурпатора, погиб из-за пьяной ссоры. Не следовало тратить время, преодолевая все случившиеся на дороге опасности, если все закончится настолько нелепо.
«Если я позволю Телфрину умереть, я предам собственный народ, – подумал Делвин. – Подведу товарищей, генерала Марлина, всех. Я знаю Патрика всего пару часов, и уже и сам бы наложил на него руки, настолько он несносен и дерзок. Но этот человек может сделаться знаменем, вокруг которого объединятся все, не принявшие сторону Кледвина –
