— Да, и сто раз да. Неужели вы не поняли? Мне и думать не хочется, что вы не поняли… Вы же умный, вы все понимаете… Вы мне нужны больше всего на свете. Только не подумайте, что тут есть какая-то благодарность, ничего подобного, честное слово, я просто не могу без вас, вы мой первый настоящий мужчина, нельзя же считать все, что было… — Вердиана вдруг отстранилась, подняла голову, уставилась ему в лицо огромными сухими глазами. — Или вы теперь думаете, что после всего этого я стала… грязная? Если так, скажите правду.
— Ну, что ты, — сказал Сварог, осторожно притягивая ее к себе. — Вся грязь в гаком далеком прошлом, что ее словно и не было вовсе. И больше никогда не будет.
— Значит, вы не отвергаете меня? — прошептала она, уткнувшись лицом ему в плечо.
— И думать так не смей, — сказал Сварог, ища ее губы в пушистой кипени волос. — Ты чудо, Диана…
Она тихонько вздохнула:
— Я так мечтала о вас с некоторых пор… Когда пришла в здравый рассудок… Я не прошу… отношений, у вас ведь есть женщина, которая для вас значит больше меня, я не собираюсь вам надоедать, не требую отношений… но сегодня вы мне нужны. Сегодня я — ваша, ведь правда?
— Правда, — сказал Сварог.
Они как-то незаметно оказались на медвежьей шкуре, в лениво колышущихся отблесках пламени, заливавшего загадочным сиянием разбросанную одежду и обнаженные тела, и это было прекрасно. Гораздо позже, когда они уже лежали в приятном утомлении на широкой постели, Вердиана, примостив голову у него на груди, не открывая глаз, прошептала:
— Впервые чувствую себя настоящей женщиной. Раньше словно бы ничего не было…
— Поздравляю, — шепнул ей на ушко Сварог, ни о чем не сожалея.
…Как не раз прежде случалось, он медленно вынырнул из сна с ощущением: что-то произошло. Не «случилось» — в таких случаях он форменным образом подхватывался. Что-то произошло, что-то изменилось.
Окружающий мир выглядел обычным и спокойным, За роскошными шторами — синий бархат и по потолочной лепнине — на смену серому приходила предрассветная синева. Окно спальни выходило на лес, и уже заливалась какая-то птаха из ранних.
Покосился налево. Вердиана спала на спине, не озаботившись прикрыться роскошным покрывалом местной работы. Чему-то улыбалась во сне мечтательно и нежно — и Сварог вновь не ощутил ни малейших угрызений совести.
Не особенно и раздумывая, протянул руку, запустил ладонь во внутренний карман легкого пиджака, висевшего на спинке стула, поставленного вплотную к постели. Сразу почувствовав кончиками пальцев знакомую вибрацию (приглушенную, правда, по ночному времени), извлек прибор. Ну да, синий сапфир на крышке размеренно мигал, но камни по углам не горели — следовательно, никакой спешки и уж тем более тревоги, пришло сообщение, и только.
Осторожно, чтобы не разбудить сладко спавшую девушку, выбрался из постели, извлек из воздуха пушистый халат и, натягивая его на ходу, прошел в гостиную. Света было достаточно, и лампу зажигать не стоило. Зажег экран.
Интагар докладывал прилежно и обстоятельно. Сам он никогда в жизни ни о чем подобном не слышал — как и двое его доверенных помощников, порой отслеживавших иные проявления черной магии — никогда не знаешь, где она пересечется с чисто полицейскими делами, а потому следует держать руку на пульсе. Мэтр Анрах тоже ничем не смог помочь — хотя пообещал, что старательно зароется в свои книжные скопища. Сварогу не раз приходило в голову: неплохо было бы научить Анраха пользоваться компьютером — и перевести в электронный вид все его богатейшее собрание. Увы, увы… Второе проделать было довольно просто — всего-то на неделю работы даже не компьютерным гениям вроде Элкона, а просто нескольким специалистам со сканерами. Вот только Анрах оказался из тех, кто органически не способен компьютер освоить — после нескольких попыток Сварог оставил эту безнадежную затею. Так что мэтр работал по старинке: напрягал свои золотые мозги, листал фолианты, полагаясь на интуицию. Вполне возможно, ответ таился где-то в глубине его библиотеки, но в этом случае оставалось полагаться лишь на удачу.
Отца Алкеса Интагар не нашел — тот пребывал где-то в отлучке, наверняка по какому-то серьезному делу, но найти его в таких случаях невозможно. Зато Грельфи порадовала: прислала сообщение. Компьютер она тоже не освоила, бормоча, что ей этакие научные хитрости ну совершенно ни к чему, писаных архивов у нее кот наплакал, все необходимое держит в памяти, ничуть не ослабевшей, несмотря на почтенные годы. А вот видеосвязью пользоваться научилась давно, еще до появления здесь Сварога, посчитав, что дело это нужное и нехитрое. Поэтому пришедшее от нее сообщение было коротким: «Свяжись со мной, светлый король, не заморачиваясь ночной порой. У миня и бисонница, и дела».
Действительно, едва Сварог набрал код, Грельфи уже через пару секунд возникла на экране — полностью одетая, сидела за массивным столом в своем кабинете, в том самом небольшом домике посреди большого запущенного сада. В здание побольше она перебираться отказалась давно и наотрез, твердя, что ей и этого хватает, агенты к ней идут не так уж чтобы вереницей, а бумаг у нее, как уже говорилось, мало, и служат у нее только люди с хорошей памятью, привыкшие держать все в голове.
— Не соскучишься с тобой, светлый король, — сказала она с постоянно ей присущей легкой сварливостью, с которой все знавшие ее давно свыклись. — Ну, так оно и жить веселее. Выслеживаешь паршивого ямурлакского вампира из недобитых, да старую стерву, вздумавшую наслать падеж на конюшню гвардейской казармы. Ничего интересного, на пятачок пучок, сколько их таких было… а тут ты подсовываешь интересное дельце, про которое и думать забыли. Я сама ни разу в жизни не сталкивалась, а история примечательная…
— Есть что-то? — жадно спросил Сварог.
— Ого-го! Еще немножко — и полный отчет можно давать. У отца Алекса в Багряной палате с полдюжины канцеляристов в архивах роются, чтоб составить для тебя полную картину, он там всех работать заставил, несмотря на ночь — полночь… ну да им не привыкать полуночничать, как и мне. Серьезное дело выходит…
— А в двух словах? — спросил Сварог.
— Пора бы тебе усвоить: сплошь и рядом в двух словах можно описать только, как кошки рожают, — отрезала старуха. — Нужно тебе прилететь
