– Почему бы вам не присоединиться к нам? Вы идеальны. Вы – все, что мы ищем. Я не сомневаюсь, вы станете великим вождем.
– А если не стану?
– Прошу вас, Констанс, внимательно взвесьте мое предложение, потому что это ваш первый, последний и единственный шанс. Я знаю, у вас в крови неодолимое стремление к свободе. Мы вместе спустим эту свободу с поводка, и это будет прекрасно.
– Прекрасно.
Это слово, отягощенное сарказмом, повисло в воздухе. Гэвин начал испытывать сокрушительное разочарование, к которому примешивалась злость; неужели после всего, чем он поделился с ней, после всех знаков совместимости, которые он видел, она хочет сказать ему «нет», перечеркивая все его надежды? Он нащупал пальцами рукоять пистолета. Ей нельзя позволить выйти отсюда. Это будет концом всего.
– Констанс, подумайте очень хорошо.
Но он уже видел, что ее явный интерес происходил не из дружеских побуждений; ее спокойствие не было знаком согласия; ее вопросы имели целью только одно – извлечь из него максимум информации, которую она могла бы использовать против него.
– Ах, Констанс, Констанс, пожалуйста, не делайте этого.
Снова молчание. Значит, так тому и быть. Гэвин понимал, что эта женщина может стать верным другом – или смертельно опасным врагом. Он почувствовал себя обманутым. Еще мальчишкой он узнал: всегда бей первым и делай это до того, как твой противник поймет, что будет драка.
И он нанес удар первым. Он бросился вперед, выбил стилет из пальцев Констанс, обхватил ее рукой за шею и приставил пистолет к уху. Крепко прижав женщину спиной к стене, он защелкнул на ее запястьях наручники.
Все закончилось, даже не успев начаться. Она явно не ожидала ничего подобного. Гэвин отпустил ее и отступил, не отводя от нее ствол пистолета.
– Все ведь может кончиться и по-другому.
Она посмотрела на него с таким выражением, что он отпрянул, ошеломленный.
– Мне жаль, что я вынужден был сделать это, но теперь мне нужно ваше решение.
В ответ – молчание. Констанс сверлила его взглядом, полным презрения.
Он взмахнул пистолетом:
– Наступает момент истины.
В ответ Констанс рухнула на колени и скованными руками схватила свой стилет, валяющийся на земле. Она с усмешкой обнажила клинок.
Гэвин, удивленный, отступил на несколько шагов, опасаясь, что она может метнуть стилет. Но потом он вспомнил, что руки у нее все еще в наручниках и ее возможности ограниченны.
– Что же вы собираетесь с ним делать? – спросил он.
Констанс подняла руки и приставила кончик ножа к своему горлу чуть выше яремной вены.
– Я собираюсь лишить вас удовольствия изнасиловать и убить меня.
С этими словами она надавила на стилет. Встретив некоторое сопротивление, кончик лезвия вонзился в ее кожу, и по шее потекла струйка крови.
Гэвина словно ударило током, он невольно восхитился ее отвагой. Какая удивительная женщина! Бог мой, она бы стала великолепным партнером. Он почувствовал шевеление в паху, но одновременно понял, что она никогда не присоединится к сообществу. Его возбуждение смешивалось с жутким ощущением краха.
К черту. Ей предложили шанс, какой бывает раз в жизни, а она отказалась.
Констанс вонзила кончик клинка еще чуть глубже. Он видел, что она не блефует и готова убить себя, лишь бы не подчиниться ему. Она убьет себя. Его разочарование оттого, что она не будет принадлежать ему, уступило место возбуждению другого рода.
– Давай, – сказал он, задыхаясь от предвкушения.
Она явно собиралась с духом. Нож вонзился еще чуть глубже. Гэвин ждал с замиранием сердца – никогда в жизни он не сталкивался ни с чем столь же эротичным. Наблюдая, как она вонзает нож в изящное белое горло, как рубиновая кровь стекает по бледной коже, он испытывал сильнейшее возбуждение, от которого по его телу пробегала крупная дрожь.
Внезапно выражение ее глаз слегка изменилось. Она замерла.
– Не останавливайся, – хрипло произнес Гэвин, слыша шум крови в ушах. – Давай. Сделай это сейчас.
Острие ножа выскользнуло из ранки. Кровь свободно сочилась из пореза, но повреждение было лишь поверхностным.
Вспыхнув от разочарования и ярости, Гэвин поднял пистолет.
– Я-то думал, у тебя есть мужество, – сказал он. – Я ошибался.
Все это время Констанс упорно смотрела на него, не отводя глаз, но сейчас ее взгляд немного сместился. Неожиданно Гэвин с ужасающей ясностью понял, что она роковым для него образом отвлекла его внимание. Он повернулся в тот самый момент, когда безобразное существо с собачьей мордой прыгнуло на него и рука с обломанными ногтями сомкнулась на его запястье железной хваткой.
51
Это был второй приезд Хуана Риверы в Эксмут, и теперь, глядя на то, что прежде было старомодной деревенской улицей, он видел перед собой что-то похожее на Дантов ад. Возглавляемые им спецназовцы выпрыгнули из машин, их первостепенная задача состояла в зачистке пространства для санитаров, чтобы те могли без опаски вынести мертвые тела и помочь раненым. Рядом уже возводился временный командный пункт, раздавался треск раций, завывали сирены, рыскали прожектора. Два бронеавтомобиля стояли с включенными двигателями, на каждом пулеметы калибра.50, готовые стрелять, если снова появится убийца или убийцы.
Но убийцы, судя по всему, уже ушли. Город погрузился в тишину – убийственную тишину. С того места, где стоял Ривера, были видны два тела, лежащие посреди улицы. Но даже в темноте, прищурившись, он вроде бы разглядел очертания еще одного, хоть и подальше, но в равной мере наводящие на неприятные размышления. Стремительно налетевший шторм, типичный для этих краев, начал отступать, порывы дождя стали реже, ветер ослабел. Из-за отключения электричества уличные фонари не работали и дома стояли темные. Место преступления освещалось единственным домом посреди улицы, который уже догорал, проливая яркий свет на кошмарную сцену.
Ужас, обнаруженный его разведчиками на Дюн-роуд, – мертвый шеф полиции, изуродованный в его собственной патрульной машине, – серьезно выбил Риверу из колеи. Сообщения, которые они получали по пути, были обрывочными: безумные истории о монстрах, демонах, беспорядках, массовых убийствах. Сержанта по фамилии Гэвин нигде не было, и он не отвечал ни на одной из полицейских переговорных частот. Ривера подумал, что сержант, вероятно, тоже мертв.
Проклятье, что же тут произошло? Ривера с трудом сглотнул и постарался взять себя в руки. У него еще будет достаточно времени, чтобы сообразить, что к чему, а пока они должны – и должны быстро – зачистить город, предоставить первую помощь и эвакуировать жертвы.
Он поднес ко рту рацию, отдал приказы, и команда в боевом порядке двинулась рысцой по главной улице городка. Чем дальше они продвигались, тем яснее становились масштабы кровопролития. Один из спецназовцев принялся молиться в эфире, но Ривера приказал ему заткнуться. Он слышал другие комментарии, мысли, высказанные шепотом, приглушенные проклятия. «Что это было? – недоумевал он. – Террористы? Наркоманы? Разбушевавшаяся банда?»
Ривера испытывал какое-то странное чувство,
