– Что именно?
– Не знаю. – Еще одна улыбка. Еще одна вспышка обжигающего холода. – Может, услышала ветер или почувствовала сердцем.
Нритти поднесла пальцы к груди и потупила взор. В глазах ее плескалось такое отчаяние… Я ощущала себя бессердечной тварью, не доверяя ей.
– Но я понимала, что еще несколько дней не смогу до тебя добраться…
– До новолуния? – догадалась я.
Она вскинула голову, и в прекрасных глазах промелькнуло нечто темное.
– Да. А что? Луна уже исчезла?
– Нет, не думаю, – промямлила я. – Просто помню, что в этот день…
– В этот день он тебя убьет. Ты его видела. Он не выносит неподчинения, а в первый раз тебе удалось сбежать. Ты, верно, как-то добралась до озера перерождения, лишь бы избавиться от него. Должно быть, чтобы вновь отыскать тебя, ему потребовались годы. Но он запер все эти воспоминания, не желая, чтобы ты выяснила, кем была. Сбежавшая пленница – такой удар по его гордыне.
Я подумала о клятвах Амара. О каплях крови на его ладони. О поцелуях. Даже о том, как он меня спас. Помог выжить, чтобы убить самому… Я отвесила себе мысленную пощечину. Глупо копаться в этих обрывках, пытаясь понять и найти оправдание собственным неверным решениям. Я была безвольной слабачкой. Я стиснула зубы. Но больше Амару не поддамся.
Что-то во мне надломилось. Нритти наверняка права. Неудивительно, что Амар и Гупта предостерегали меня насчет скрытых дверей Акарана. Явно не хотели, чтобы я открыла истину. А все эти голоса? Чьи они? Запертых в деревьях девушек? Или мертвецов, жалобно взывающих ко мне? Предупреждающих…
– И кем я была в прошлой жизни?
Нритти улыбнулась:
– Моей подругой. Я апсара, но, потеряв тебя, оставила свое предназначение. Не знаю, почему ты пошла за ним… Но могу понять, на что польстилась… могущественное королевство вместо безвестной глуши.
Апсара? Небесная нимфа? Я почти не удивилась. Я еще не встречала никого прекраснее. А что касается причины моего побега с Амаром… даже тут все ясно. Все как в Бхарате. Желание уйти, проявить себя, возвыситься над безымянными безмолвными толпами гаремных жен.
– Ты была так мне дорога. – В глазах Нритти вновь засияли слезы. – И до сих пор дорога. Я бы ничего не пожалела ради твоей безопасности. Как и ты – ради моей, точно знаю. Тебе нужно лишь провести меня…
– Я тоже была апсарой?
Глупый вопрос. Конечно, не была. Нритти сочувственно улыбнулась:
– Нет. Ты была лесной якшини [26] и знала лес как свои пять пальцев.
Я кивнула, пытаясь представить себя якшини. С ее слов я казалась замкнутой, сроднившейся с тишиной и тенями. Но, возможно, в том и была моя суть, а здесь я лишь тщетно изображала королеву. Самозванка.
Нритти прижала руку к стеклу:
– Я не знаю, как долго еще смогу удерживать портал. Каждую секунду я рискую ради тебя жизнью, но я не брошу тебя в беде. Ты должна кое-что сделать. Чтобы освободиться.
– Что?
– Принеси мне его аркан и уничтожь дерево. Тогда мы сбежим, и он больше не сумеет тебя отыскать. А мы сможем вернуться в Иномирье. Сможем освободить всех остальных девушек, застрявших в его королевстве.
«Всех остальных девушек». Горло перехватило, и я быстро кивнула:
– Где он держит аркан?
– Всегда при себе. Вероятно, замаскировав подо что-то другое.
В груди екнуло. Черная полоска кожи на запястье. Рядом с браслетом из моих волос. Должно быть, это и есть аркан. Источник силы Дхармараджи. Этим арканом он утаскивал души в свое жуткое царство, где они ждали перерождения.
– Дерево нужно уничтожить. Ты поняла? – неожиданно жестко продолжила Нритти. Отражение ее дрогнуло. – Он убьет тебя, дай только шанс.
Ответить я не успела. Дверь засветилась синим – кто-то приближался.
– Мне пора.
– Ты готова, сестра?
Я кивнула:
– Готова.
За дверью эхом разносились шаги. Я спустилась по стволу, бросила последний взгляд на тающее отражение Нритти в обсидиановом зеркале и выскочила в коридор. Дверь закрылась за спиной с тихим стуком, синие стены потускнели, вновь став белыми. Все еще прижимая ладони к дереву, я облегченно вздохнула.
По коридорам змеились голоса – приглушенные и напряженные. А я все еще не оправилась от слов Нритти. «Он убьет тебя, дай только шанс». Я знала, что нужно держаться настороже. Я успела посмотреть лишь несколько воспоминаний с дерева, но они казались такими настоящими, такими близкими и родными. Я дружила с Нритти, и чутье подсказывало, что ей можно доверять. Что она мне не навредит. С другой стороны, свежи были в памяти и дни, проведенные с Амаром. Его нежные взгляды и удивленная улыбка, озаряющая прекрасное лицо. И пламя и звездный свет, что окутывали меня от его поцелуев. Как все это может быть ложью?
Но потом я услышала голос Гупты… Слова его так и вились вокруг, с трудом проникая в разум.
– Завтра новолуние. Вы спасли ее, привезли сюда… все ваши усилия не напрасны. Уверен, теперь, когда она здесь, мы можем избавиться от проблемы так, как вы всегда хотели.
Я прислонилась спиной к стене. В эту секунду любое пространство казалось невыносимо тесным, каждый лучик света ослеплял злобой. Вот и первопричина. Амар ждал подходящего момента, чтобы избавиться от меня, отомстить правильно, каким-то особым способом. Нритти не ошиблась.
Он убьет меня, если дам шанс.
18. Наконец-то правда
Я пряталась в тени, прислушиваясь к их шагам.
– Но еще многое предстоит сделать, – сказал Гупта. – Вы должны предугадать ее реакцию…
– Она готова, – нетерпеливо перебил Амар. – Я так долго ждал не для того, чтобы получить отказ.
Я прижалась к стене, молясь, чтобы меня не заметили. Вспомнились его слова в зале с гобеленом: «Слабость – роскошь, отныне тебе недоступная». Как же это верно. Чувства ослабили меня. Даже дружба с Гуптой оказалась лишь уловкой, призванной меня отвлечь, повязкой на глаза, чтобы они могли заточить меня в этом лабиринте смерти.
Вскоре их голоса затихли в отдалении.
Я вышла из тени. Воздух вязкой жижей забивал легкие. Вдоль стен мерцали сотни зеркал, и каждое показывало ночь. В одних она простиралась над обширной долиной, усыпанной снегом. В других – над необъятным морем, и небо отражалось в воде так, что звезды казались бесконечными. В конце коридора виднелась приоткрытая дверь в какую-то новую комнату. Оттуда исходил странный запах, тяжелый, похожий на кровавый смрад. Волоски на затылке встали дыбом. Я медленно отворила дверь, заглянула внутрь и почувствовала, как замерло в груди сердце.
Тут повсюду были вещи из дворца моего отца.
Порванная кольчуга, обрывки шелка, испещренный чернильными строками свиток с отцовской печатью. Что-то сверкнуло на краю зрения, и я моргнула, убеждаясь, что глаза меня не обманывают. А затем оцепенело шагнула вперед, уже зная, что это… мамино сапфировое ожерелье. Которое я отдала Гаури.
Страшные образы того, что могло случиться… наверняка случилось в тот день, вспороли мои внутренности точно острый
