То, что Леха от ужаса не упал с машины в обморок вниз головой и не погиб бесславно в задрипанной африканской провинции, объяснялось лишь усталостью. Он устал бояться. Естественно, девушка возвращалась к машине всё по той же безопасной кривой. Но Леха заметил это позже, чем понял: страха больше нет. Просто тупо ждал, когда Рамона заберется наверх.
На башню она, как обычно, взлетела. Остановилась рядом, вплотную, заглянула в глаза… «Чего тебе надобно, горе ты мое? Что ты смотришь на меня с таким сугубо человеческим интересом? Ты ведь женщина-воин. Амазонка. Валькирия. Фурия. А я не воин от слова «совсем». Не пара я тебе…».
– Зачем тебя прислали сюда?
– Чтобы я провалил сделку, – признался Леха. – Я поссорился с начальником. И он решил подставить меня.
– Из-за женщины?
– Как ты догадалась… – он даже руками всплеснул, чтобы показать всю глубину иронии.
– Легко. Ты очень любишь женщин. И боишься их. Вернее, боишься себя. Того, как ты их любишь.
– Это твое экспертное заключение как специалиста по безопасности? – попытался съязвить Леха.
– Это мое заключение как женщины. Не бойся меня. И себя не бойся.
– Я уже не боюсь, – честно сказал он. – Кажется, я уже ничего не боюсь. Даже того, что у нас творится сзади. Кстати, что там?
– Продолжают движение. До контакта десять минут. Напоминаю, что они идут по нашим следам. Значит, мы сами за них сделаем часть работы, и поле задержит их ненадолго.
– Ну так поехали, – сказал Леха и спрыгнул в башню. – Нам бы еще километров двадцать без приключений, а потом можно и сворачивать.
– Поехали, – согласилась она и снова оказалась рядом, очень близко. – Но сначала… Поцелуй меня еще раз. Меня никто так не целовал.
«Подумать страшно, кто тебя целовал и каким образом», – пронеслось у Лехи в голове.
Нет, не страшно. И не потому что устал бояться, а просто это не имело значения. Ведь и сам Леха никого в жизни так не целовал, как ее. Во всяком случае, не помнил ничего подобного.
Ему казалось, он принимает участие в колдовском ритуале. Рамона словно просыпалась от древнего морока, стряхивала с себя проклятье. Раскрывалась, как распускается цветок, навстречу ему. Так вот ты кто, девушка из Сан-Эскобара. Ты – спящая красавица. А я, значит, принц. За неимением белого коня – на стальной лошадке цвета хаки…
– Спасибо.
– Господи, за что?! – Леха открыл глаза и озадаченно заморгал.
– Это очень важно для меня. Пока не знаю, почему. Я потом расскажу, если смогу понять. Сейчас надо двигаться. Нам пора. Спасибо…
Она села за пульт, взлохматила обеими руками волосы, отбросила их назад, взяла бутылку воды, сделала несколько маленьких глотков – Леха чуть не разрыдался от умиления, наблюдая за таким проявлением жизни в этом совершенном организме, – воткнула бутылку обратно в держатель, поправила ремень пистолета-пулемета на спинке кресла и уставилась на Леху прежним взглядом, деловитым и преданным.
Он поймал себя на том, что этот взгляд как-то уже не радует. Слишком в нем много собачьего. А хочется человечьего.
– Маршрут проложен. Готова к движению, командир.
– Вперед, – сказал Леха и, наученный горьким опытом, надел шлемофон.
«Избушка» тронулась, он привычно схватился за спинку кресла, снова посмотрел на Рамону, подавил желание погладить ее пышную черную шевелюру и молча взмолился: только бы без приключений!
Ну хватит уже. Хотя бы на сегодня – хватит.
Глава 8
Apocalypse Now
5 ноября 2049 года, пятница
профессиональный праздник: День военного разведчика
время: вечер
+25 ˚С, без осадков
Заросли кончились вдруг, словно их обрезали по линейке. Машина сделала шаг по открытому пространству, и тут же Лехе на голову обрушился поток сигналов: писк индикаторов, вяканье сирены, голос тетки-информатора.
И вдобавок – длинная фраза Рамоны на незнакомом языке; вроде испанский, только ни слова не разберешь, но интуитивно понятно, что сплошной мат.
«Избушка» шла по ровному полю, щедро утыканному минами; в сотне метров впереди был сетчатый забор с колючкой поверху, а за забором – несколько хлипких домиков и сарайчиков. На заборе оптика разглядела табличку со стилизованной пандой, надписью «Биостанция» и убедительной просьбой не приближаться без разрешения.
Биостанция вовсю облучала машину радаром, а между домиками и сарайчиками вылуплялись, как в компьютерной игре, будто из-под земли, цели со стрелковым оружием. Две, три, четыре…
– Я должна была!.. – простонала Рамона.
Она сидела, как каменная, вцепившись в джойстики, и эта обреченная ее окаменелость вывела Леху из ступора.
«Должна была догадаться, что здесь такое, – додумал он за девушку. – Ну, раз должна, потом расскажешь».
У него и мыслей не было, что это за таинственное заведение нарисовалось прямо по курсу, зато он точно знал, как действовать.
Леха перегнулся через подлокотник, положил руки поверх рук Рамоны и толкнул оба джойстика.
Машина издала, как ему показалось, вздох облегчения – и поскакала вперед.
– Не бойся! – сказал он. – Иначе нельзя.
– Я знаю!
Он отпустил ее руки и приготовился к худшему. Он всё сделал как надо, раз уж опоздал сделать идеально. Едва машина вышла из зарослей, биостанция уже оказалась на самой границе мертвой зоны для пушек. Сделав еще пару шагов, «Избушка» стала фактически безоружной. Можно было, конечно, сразу, с первой секунды, начать прокладывать себе дорогу огнем. Бац-бац-бац – и полный вперед. Но момент упущен.
Да, был вариант и свернуть в сторону, миролюбиво обойти загадочный объект по краю вырубки. Потеря времени, конечно, пусть и не критичная. Но тут важно другое: черт знает, с чем повылезали на улицу господа биологи, мирные исследователи животного мира Селеби-Пхикве. Выскочит один такой друг зверей из-за угла да как жахнет – увернуться не успеешь.
Судя по тому, что засекли датчики машины, стрелковка у биологов подходящая для охоты на самобеглые избушки. Как говорят военные, «средней тяжести» – носимая противотанковая. Сбывался на глазах Лехин кошмар: люди с гранатометами на прямой наводке, а ты против них – голый.
Значит, только вперед. Напролом.
Машина разметала забор, выскочила на узкую пыльную улочку, и тут случилось такое, что Рамона резко взяла джойстики на себя.
– СТОЯТЬ, ИДИОТ, СТРЕЛЯЮ! – рявкнул снаружи оглушительный голос, на английском и почему-то женский.
Две почти одновременных вспышки где-то внизу, и мимо башни пролетела в опасной близости пара гранат.
Предупредили, значит. Вежливые люди.
«Избушка» замерла на пятачке между фанерными строениями.
Леха не удержался за кресло, нырнул по инерции вперед, и Рамона очень вовремя оттолкнула его в сторону, а то бы он снес еще один монитор. Леха загремел в угол башни, треснулся там головой и затих.
– ВЫХОДИ, ИДИОТ!
Рамона приглушила звук с внешних микрофонов. Однако, сильная акустика у биологов, носорога отпугнуть в самый раз.
– Какая замечательная вещь шлемофон, – донеслось из угла. – Гениальная просто вещь. Ну и где мы?
– Я не уверена… Прости меня, пожалуйста!
– ИДИОТ, ВЫХОДИ!
– Всё нормально. Я сейчас. Полежу немного, подумаю, как нам дальше жить…
– ИДИОТ! ДАЮ МИНУТУ НА РАЗМЫШЛЕНИЕ!
Рамона вскочила и откинула люк над головой.
– Только не ты! – шепотом прикрикнул на нее Леха и начал собирать себя с
