Остановившись у лент, семьянин прислушался. С девятого этажа долетали неясные голоса. Тренькнул звонок, дверь открылась и закрылась. Не двигаясь с места, мужчина продолжал прислушиваться. Было так тихо, что он слышал, как между стекол подъезда бьется муха.
Убедившись, что других звуков нет, семьянин ловко поднырнул под натянутые ленты и начал беззвучно красться наверх. До первой площадки строительного хлама почти не встречалось, не считая упомянутого плинтуса и обоев, но дальше начались завалы. Мусора навалено было столько, что жители последнего этажа, должно быть, вообще не могли подняться к себе без лифта. Но и лифтом им воспользоваться было непросто, поскольку напротив него стоял старый диван с крышкой.
– Просто баррикада какая-то! – пробормотал семьянин, пытаясь сообразить, какая из дверей недавно открывалась. Внезапно одна из рам пришла в движение и, съехав по ступеням, острым углом толкнула мужчину в ногу. Это произошло так неожиданно, что семьянин подпрыгнул и, не удержавшись, пнул раму. В следующую секунду вся огромная куча взвилась в воздух, превратившись в крылатого змея. Крыльями ему служили два стула, телом – пластиковые бутылки, а головой – железное ведро, заполненное присохшей строительной смесью. Раскачиваясь как кобра, змей устремился в атаку.
Мужчина, завопив, выстрелил. Пакет сорвало, и под ним оказался тяжелый, но, увы, уже разряженный арбалет. Змею выпущенный болт ни причинил вреда. Ведро с присохшей строительной смесью тюкнуло стрелявшего по затылку, а еще секунду спустя рухнувшее тело было погребено под завалами мусора. Крышка старого дивана у лифта откинулась, и оттуда выглянула кукла. Она была носатая, с длинной узкой бородой, которая была сплетена вместе с волосами во множество косичек.
– Хозяин, не бойся, вылезай! – пропищала она, и из-под крышки выбрался человек, очень похожий на свою куклу, такой же лысый и бородатый. Он деловито посмотрел на торчащую из-под горы мусора ногу и покачал головой.
– Ай-ай-ай! Любопытство не порок! Но утолять его надо с помощью энциклопедий, а не шастая по чужим подъездам! – назидательно изрек он.
Кукла закивала, признавая пользу энциклопедий.
– Вероятность, что он пнет раму и этим обозлит добрейшего Короля Мусора, составляла один к десяти. Ну, нолик мы откинули, а один к одному – с такими шансами уже можно работать! – пробормотала она.
Гора хлама пришла в движение, и из-под нее показалась странная личность. Не пошевелись она, никто не определил бы, где заканчиваются банки из-под горошка и банановая кожура и начинается Его Величество Король Мусора. Король притянул к себе прорванный выстрелом берсерка молочный пакет и, цокая языком, погладил его как раненого котенка.
– Да-да, любите вещи, и они тебя полюбят! А то поматросил и бросил! Что за потребительское отношение! – пристыдил Триш свою куклу. Кукла закивала, соглашаясь с ним.
– Вот-вот! – пропищала она. – Надо было не пинать раму, а сказать: «Простите, ваше величество!» И он бы его пальцем не тронул!
Услышав свое имя, Король Мусора обернулся на голос.
– Отдыхайте, ваше величество! И простите ваших верных слуг за беспокойство! – льстиво произнес Триш. Куча миролюбиво забурчала, улеглась и затихла.
Триш поднял арбалет берсерка и, продолжая спорить с куклой, исчез в квартире. Лиана и Долбушин ждали его в комнате. В ней было очень чисто. Весь мусор до последнего фантика следовал за своим королем, приползая и уползая вместе с ним, так что проблема уборки решалась сама собой.
– У нас тут то почти стерильно, то очень антисанитарно. Все зависит от того, где в данный момент находится его величество! – шепотом, чтобы Король на лестнице не услышал, объяснил Триш Долбушину.
Кукла согласно закивала и полезла пожимать руку главе финансового форта, что и проделала с большим искусством, потрясая ее сразу двумя мягкими ладонями.
– Обожаю вельможные длани! – восклицала она.
– Берсерк жив? Не убежит? – поинтересовался Долбушин.
– Отдыхает. Не беспокойтесь. Король за ним присмотрит. Как-то он одолел двоих ребят Тилля с помощью старого зарядника от телефона. Мы с Ершом были так потрясены, что хотели завести для зарядника особую музейную банку, но он куда-то уполз, – наябедничал Триш.
– А где Ерш? – спросила Лиана, безуспешно отыскивая в комнате плотного человечка в узеньких очочках, повелителя всех носков мира. Триш и его кукла обменялись красноречивыми взглядами. Кукла изобразила ручками уклончивое, но крайне ехидное движение:
– Ерш занимается пропагандой.
– Чем-чем? – удивился Долбушин.
– Пропаганда у него особого рода! Сплошное носколюбие. У нас имеется пачка денег – следы былой щедрости уважаемой Лианы. Всю середину пачки мы давно потратили и подменили на мелкие купюры, но по краям пачка еще имеет солидный вид. Ерш засовывает ее во влажный, довольно противный с виду носок и бросает на газетку у метро. Разумеется, все брезгливо проходят мимо. Целая толпа черствых, абсолютно равнодушных к страданию бедного носка индивидуев! Нет ни одного человека, который пожелал бы поднять непонятно чей носок! И тут появляется прекрасный Ерш – весь в белом, как купец Паратов из «Бесприданницы». Он опускается перед носком на колени и на глазах у мгновенно собравшейся толпы извлекает из носка пачку денег! Занавес!
Триш величественно выпрямился:
– Он хочет заставить человечество уважительно относиться к носкам! А теперь, господа, позвольте узнать цель вашего визита. Если надо кого-то убрать – не стесняйтесь! Даже не надо объяснять причин неприязни – просто скажите, что он разбрасывает носки или не уважает мусор!
– Мы пришли увидеть Того-Кто-Знает-Все! – сказала Лиана.
Кукла Триша что-то зашептала хозяину на ухо. Триш очень смутился:
– Увидеть, конечно, вы его можете. Только, пожалуйста, не удивляйтесь! Прошу следовать за мной!
Он поманил Долбушина и Лиану в соседнюю комнату. Рядом с гудящей морозильной установкой, производящей собачий холод, сидел ледяной человек в лыжной шапочке и с красивым полосатым шарфом на шее.
– Ой… Он же был жидкий! Мы же его в ванну наливали! – охнула Лиана.
– А теперь он ледяной, да!.. Сменил образ! – похвастался Триш.
– А он вообще нас видит? – усомнился Долбушин.
Триш цокнул языком:
– Да, видит. Но, боюсь, у вас не хватит терпения с ним пообщаться. Видите его руку? Сейчас она чуть приподнята. А вчера была сантиметров на десять ниже. Думаю, он хочется почесаться. Или зевнуть. Подождем с недельку – и выясним точно!.. Мы с Ершом даже поспорили!
– Он и сейчас, конечно, знает все, но очень-очень медленно знает, – ехидно добавила кукла.
Лиана обошла статую кругом.
– А нельзя его разморозить? – спросила она.
– От экстренной разморозки у него чудовищно портится характер. Он кипит и с ходу переходит в жидкое состояние. Если кто-то захочет, чтобы его обварило – вы скажите, не стесняйтесь! Я тогда
