Сашка с интересом вертел головой, наблюдая людей. Вот этот мужчина с бородкой, например, – человек сам по себе. Он стоит только в своей очереди, в общение не вступает, никому не помогает и предельно дистанцирован. В чужое пространство не вторгается, но за вторжение в свое готов разорвать. А вот этот маленький, светленький – бунтарь. Он что-то всем горячо доказывает, ругается, кипит. Временами с внезапным криком пытается ворваться в кабинет без очереди, но трусливо замирает у дверей. Ему не хватает решимости. У него низкий авторитет, и его вспышки гасятся всем первобытным стадом.
– Мне только узнать! Только узнать! – стонет бунтарь.
– Всем только узнавать! Стой!
И бунтарь стоит, ругая глупую систему.
Очередь стареет и мудреет, за считаные минуты перелистывая целые исторические эпохи. Вскоре из первобытного стада сам собой рождается Чингисхан – восточный мужчина с животиком. Его нельзя назвать ни самым быстрым, ни самым сильным, ни даже самым мудрым. Зато он уверен в себе и не ведает сомнений. У Чингисхана как у истинного полководца уже появились «правая рука» и «левая рука» – пара только что возникших мужчин-соратников, разруливающих вопросы, когда рядом нет самого хана.
Женщины, вначале просто воспроизводившие эмоции, инстинктивно примыкают к сильной стороне. Каждая ищет себе мужчину для защиты. Чувствуется, что если бы очередь растянулась на несколько недель или месяцев, то из этого примыкания могли бы возникнуть новые семьи.
В один из кабинетов очередь была самой длинной. Оттуда почему-то вообще никто не выходил. Прикрываясь общими интересами, Чингисхан попытался пробиться в кабинет с боем, однако Рузя внезапно одержал над ним великолепную победу.
– Пройдемте к администратору! – строго произнес он.
Чингисхан замер. Это был первый случай в истории, когда победителя народов влекли к администратору. Воспользовавшись его замешательством, Рузя хладнокровно протолкнул в кабинет Сашку, сунув ему в руки папку с бумагами. Сам же остался в коридоре, чтобы нейтрализовать буянящего хана.
В кабинете было три стола. Возле одного из них сейчас стояли все три чиновницы и, наклонившись, неотрывно смотрели на рыбку в банке. Сашка нерешительно кашлянул, пытаясь переключить их внимание на свою скромную персону, однако никто из чиновниц даже не шевельнулся. А потом Сашка увидел, что по стеклу очков одной из женщин ползет здоровенная оса, а женщина даже не пытается согнать ее.
Удивленный, он тоже бросил было взгляд на банку, но чей-то голос предупредил его:
«Не вздумай, а то замедлишься!
Сашка увидел Дениса. Смотреть на Дениса было тяжело. Он непрерывно мерцал, как мерцает неисправная лампа дневного света. Движений его Сашка вообще не замечал: просто Денис всякий раз возникал уже в новом месте.
– Что ты с ними сделал? – спросил Сашка.
– Да ничего, – ответил Денис. – Эта рыбка – мой противовес. Ну как ядро на цепи. Чем тяжелее ядро и чем быстрее ты вращаешь его вокруг себя, тем дальше можно откинуться назад и не упасть… Понимаешь?
Сашка ничего не понял. Денис ничего объяснять не стал и махнул рукой. Его голос то повышался, то понижался, точно кто-то играл с настройками звука.
– Передай там в ШНыре, если кому-то, конечно, интересно, что я ухожу в микровремя.
– Куда уходишь? – рассеянно спросил Сашка.
Денис изо всех сил старался выглядеть небрежным:
– В Подземье я измазался слизью чудовища и теперь шансов дожить до завтра у меня нет. В микровремени, правда, я тоже не дотяну до завтра, зато успею гораздо больше. – Денис повеселел, но ненадолго.
– Мне очень жаль! – сказал Сашка.
Лицо Дениса стало злым:
– Себя пожалей! Это еще неизвестно, кому из нас скоро будет лучше. Я-то навсегда застряну в сегодняшнем дне – а вот вас, шныров, что ждет? – Денис исчез и в следующее мгновение оказался уже у окна. – Но вообще-то и мне не позавидуешь! К микровремени надо долго привыкать! Я брожу между вами, как между статуями в музее. Если кто-то из вас уронит стакан, я успею выспаться, пока он долетит до пола.
– Но со мной же ты разговариваешь нормально? – спросил Сашка.
Лучше бы он этого не говорил. Денис расхохотался:
– Нормально? Этот разговор стоит мне нескольких месяцев жизни! А ведь мы даже не друзья!
– А мне в детстве хотелось стать быстрее времени. Я представлял, что беру в магазине всякие шоколадки, сплю на дорогущем диване в салоне мебели, списываю ответы на контрольных… – сказал Сашка.
Денис выдохнул воздух через сложенные трубочкой губы:
– На диване спать? Да сколько угодно! Только самый мягкий диван будет жестким, как бетон! А подушка – как каменная глыба!
– Почему?
– Да они просто не успеют стать мягкими! Есть куча технических сложностей, которые можно понять только изнутри. Когда ты в микровремени, молекулы воздуха становятся для тебя чем-то вроде очень плотной воды. Я как метеорит в атмосфере – сразу начинаю сгорать от собственной скорости. Даже когда я просто иду – одежда на мне уже тлеет. А транспорт! Повсюду приходится ходить пешком, потому что любой автобус для меня – как застывшая на месте картинка!
– Скверно, – покачал головой Сашка.
– Еще бы! Жизнь для меня навеки ограничена пятнадцатым сентября. Но есть и любопытные парадоксы. Например, если нам с тобой еще суждено сегодня встретиться, для тебя до момента этой встречи – пара часов, а для меня – несколько лет. Так что, думаю, сегодня я буду всем жутко надоедать!..
Сделав такое многообещающее заявление, Денис вдруг куда-то исчез. Его не было секунд десять, а потом он опять появился, но уже в другой одежде и с глубокой, почти зажившей ссадиной на щеке, которой прежде не было.
– Как ты прожил без меня эту недельку? Не скучал? Я тут сбегал в Москву и вернулся обратно. Навестил рогрика. Он же так называется, ты в курсе? Я вот теперь в курсе.
– И как выглядит эта тварь? – спросил Сашка.
– Такой осклизлый, полупрозрачный. Смотреть на него больно! Глаза жжет, но не как солнце, а как-то по-другому, словно через глазные яблоки на мозг давит. Сквозь бока этого червя видны эльбы, которых он пожрал. И люди, кстати, тоже. Отвратительная масса, проклеенная слизью. От этой слизи я и умираю. – Денис выпрямился, показывая, что не надо его жалеть. – А теперь хорошая новость! Не для вас, разумеется. Рогрик опустошил хранилища с эльбами и ползет к вашему расчудесному ШНыру!
– Ты нам поможешь? – Сашка подумал, что было бы здорово иметь такого союзника.
– С какой радости?! Меня вышвырнули из ШНыра! Вам плевать на всех бывших! Если ты вылетишь, то разом теряешь и друзей, и все!
Сашка хотел сказать, что Денис растерял всех друзей, потому что ушел к ведьмарям, но вспомнил, что и его особенно не навещали. Хотя пытались поначалу. Видимо, у всех обида устроена по одному сценарию. Обиженный человек –
