А чешуйчатая зараза погладил мои крылья, потом большой ладонью коснулся моего плеча, обнаженной шеи. Затем с хриплым стоном медленно скользнул пальцами по моему подбородку, скуле, виску:
– Какая маленькая! Огненная! Я чувствую, как сладок и могуч в тебе огонь, он взывает ко мне. Ждет!
Я дернула головой, сбрасывая странное оцепенение, в котором зависла, почувствовав на своем теле его руки. А дракон, словно тоже сбросил наваждение, моргнул пару раз и вернул себе ехидный тон:
– Что ты здесь делаешь? Вынюхиваешь? Рыщешь, как собака-ищейка?
Сбросив с плеча его руку, я резко встала, лихорадочно соображая, как бы отсюда убраться. Целой и здоровой желательно, а то манеры у этого крылатого типа, как у типичного гопника: заломал крыло и мозг выносит. Но любопытство все же победило страх и злость:
– Ищу горные богатства, что непонятного?! Поделиться не хочешь?! Это территория пограничников, и я имею полное право здесь находиться. А ты?
Он опять усмехнулся и медленно поднялся, снова возвысившись надо мной устрашающей черной глыбой:
– Девочка, мне не нужно чье-либо разрешение. Могу летать, где хочу и делать что хочу! А вот что ты, дрийя, делаешь у людей – это очень интересно! Или проклятие пало, а вам стало нечем заняться, помимо поиска способа избавиться от него?
Я удивленно открыла рот, но в тот момент, как услышала «проклятие», у меня внутри что-то екнуло, заставив сердце биться быстрее, а в голове неосознанно всплыл разговор с Высшими, подарившими мне шанс на жизнь. Черный дракон впился взглядом в мое лицо, наверное, все заметил и скривил губы.
– Ты не знала?!
Погрузившись в разом навалившиеся воспоминания, я, не думая, честно ответила:
– Да, не знала! Я вообще мало знаю о дрийя.
И чуть не прикусила свой длинный язык. Снова настороженно уставилась на дракона, который мягко, вкрадчиво спросил:
– Как тебя зовут, девочка?
Не видя причин скрывать, мурлыкнула:
– Юлия!
Теперь я про себя чихвостила свой новый голос. Нет бы холодным презрительным тоном выразить недовольство и презрение к унизившему мое достоинство и гордость дракону, а вместо этого мое горло выдает призывное «мур-р-р».
Брюнет, услышав ответ, сразу подобрался и подался ко мне. Черты его лица хищно заострились, а по коже пробежала странная волна, меняющая человеческую кожу на драконью чешую. Занимательное и одновременно жуткое зрелище. Он окинул внимательным взглядом окружающие нас камни, а потом хриплым обволакивающим голосом пророкотал:
– Ну а я Арвен Даумхольтсверрсурр!
– Как-как, извини, не успела запомнить?
Даже со своей сверхпамятью не запомнила заковыристую драконью фамилию. Но мой не слишком учтивый вопрос, наоборот, вызвал у него довольную улыбку. Видимо, ожидал нечто подобное, поэтому с торжествующим блеском в глазах повторил:
– Арвен Даумхольтсверрсурр! Я думаю, ты никогда не слышала этого имени. А можно узнать, сколько тебе лет, девочка?
Я тоже огляделась и шагнула в сторону, к самому краю камня, рискуя упасть. Хмуро посмотрев на дракона и попутно решая, как бы отсюда удалиться по-английски, ответила:
– Двадцать пять, Арвен!
Если бы я в тот момент не посмотрела на него, то упустила бы выражение крайнего изумления, которое быстро сменилось весьма загадочным взглядом, скорее всего, не предвещающим лично мне ничего хорошего. Пристально изучающим взглядом.
– Думаю, ты здесь не дольше двух месяцев, я прав?
Я промолчала, но выдала себя – закусила губу, поймав себя на том, что совсем забылась и страх потеряла.
– Угадал! – констатировал чересчур догадливый дракон. – А то возмущение магического фона двухмесячной давности – твоя работа. Я уверен. В тебе слишком много огня, что для дрийя нехарактерно. Я бы сказал, ты уникальна, девочка моя. И впрямь девчонка, но тем приятнее будет приручать тебя.
Я презрительно фыркнула, но он не обратил на это внимания, снова придвинулся на шаг и сразил меня наповал:
– Ай-ай-ай, боги все-таки начали свою игру! И создали милую игрушку, но ничего, я тоже люблю играть в подобные игры.
Прищурившись, я злобно выпалила:
– Я не игрушка, понял? И никогда ею не стану. Ни для тебя, ни для кого-то еще. Ящерица!
Дракон смотрел на меня холодными змеиными глазами и… любовался. Нервно сглотнув, я повела плечами, непроизвольно отстраняясь, сбрасывая этот взгляд. Как бороться с его презрением я знаю, а вот как реагировать на искреннее восхищение – нет.
Он ответил мягко, не обидевшись на «ящерицу»:
– Семьсот лет назад все дрийя были прокляты. Отныне, пока они не найдут способ снять проклятие, больше не смогут приносить потомство. Пока им это не удалось, а ведь на самом деле все так просто и естественно. Знаешь почему, Юлия?
Я отрицательно покачала головой, заворожено слушая.
– Дрийя не умеют чувствовать! Не умеют любить, не умеют нести ответственность за других. Эгоисты до мозга костей. Ничто не способно их исправить, поэтому они умрут. Все вымрут со временем, даже их имя будет предано забвению. Больше никто не вспомнит о них. Ведь прошло всего семьсот лет, а о них уже почти не помнят. Они стали легендой, вымыслом, призрачной дымкой, которая очень скоро развеется на ветру. А ты другая! Юли-и-я-я! Даже имя другое: мягкое, нежное, чувственное – как и вся ты. Моя огненная малышка. Огонь в крови дрийя рождается редко, его не было уже тысячу лет. Они заждались тебя, малышка, но не получат такое сокровище.
Дракон приблизился ко мне вплотную, прижал к себе и снова вдохнул мой запах. Странно, меня будоражил его огонь, но я никак не реагировала на его носителя. Наверное, реакция на родственную стихию, а не отклик женщины на своего мужчину. Но дергаться не стала – рано еще, да и хотелось задать пару вопросов. Пригодится на будущее.
– Почему ты их ненавидишь, Арвен? Они что-то забрали у тебя?
– Дважды, девочка! Они забрали у меня дважды! – Он скользил руками по моей косе, плечам, голове, заключил мое лицо в ладони и шептал: – Сначала моя сестра ушла из гнезда к правителю дрийя. Потом, когда он предал ее чувства, она не смогла пережить боль и ушла за грань. Прокляла всех дрийя, вложив в проклятие не только силу, но и жизнь, и душу. Теперь, пока оно не снято, сестра не может возродиться. Глупышка, как можно было верить, что дрийя исправятся. Изменить свою натуру невозможно. Это еще раз доказал их правитель: жалкий, сломленный, он приполз в наш Совет, умоляя простить его и помочь снять проклятие.
Я снова сглотнула, увлажняя пересохшее горло, и хрипло поинтересовалась:
– И что ответил ваш Совет?
Мужчина, пристально смотревший на меня, лишь ухмыльнулся, пугая до судорог в ногах смертельным холодом. И у меня невольно возник вопрос, как можно жить с бушующим внутри огнем, а снаружи быть таким ледяным?
– Он просил даровать ему спасительное пламя, как сказано в проклятии, и Совет
