Потом, мгновение помолчав, с мрачным удовлетворением вспоминая те давние события, дракон жутко улыбнулся, вызвав у меня в груди страх. А потом каким-то будничным тоном закончил печальное повествование:
– Он быстро сгорел, а жаль! Его прах разметал ветер!
Я невольно затряслась от страха. И Арвен по-своему успокоил меня, как умел или, точнее, как хотел:
– Не бойся, малышка! В гнездах рождается все меньше и меньше самок, скоро и мы отправимся вслед за дрийя. В забвение! Тяжело найти истинную, чтобы создать пару и произвести на свет потомство. А самки дрийя как нельзя лучше подходят драконам. Это необъяснимо, но любая из вас может стать истинной для любого из нас. Единственное, что нас останавливает от создания подобной пары – это ваша полная эмоциональная и духовная ущербность. Невозможно прожить вечность с тем, кто не умеет любить и разделить это чувство. Божественное провидение заключается в том, что только дрийя могут стать нашей парой, а мы – разделить их любовное ложе. Любой другой не сможет удовлетворить тебя, малышка, а ваши мужчины убьют своей страстью самку любого другого вида, кроме дракониц. Юлия, я спасу тебя от холодных соплеменников и подарю любовь, возможно, со временем!
Меня от перспективы подобного «спасения» опять передернуло, но я смогла устоять и просто ждала, что он еще скажет, но дракон тоже молчал, поглаживая мое лицо сильными длинными пальцами с убранными когтями. Я не выдержала и полюбопытствовала:
– А что там за проклятье-то, Арвен? Можно поподробнее? Тем более, хочется узнать, зачем тебе я, ведь, по твоим словам, я получается бесплодная?
– Нет, девочка, не бесплодная! Проклятье коснулось всех, кто был рожден на тот момент или находился в утробе матерей. С тех пор больше никто не рождался, новым дрийя взяться неоткуда. Вот только с тобой боги намудрили. Но мне же лучше. А проклятие… В нем самом кроется способ избавления. Даирс не стала усложнять жизнь любимому, только хотела отомстить и научить чувствовать, но оплошала, бедняжка.
Да что же он все ходит вокруг да около? Я нетерпеливо спросила:
– Ну и?
Брат несчастной Даирс ушел в себя, помолчал и начал говорить со странным речитативом:
– Огонь любви растопит стены, твердыни холода и тьмы,И силе покорится слабость, когда, сгорев дотла,У правящего Дрийя воспылает сердце.Иного нет пути и нет спасеньяДля тех, кто проклят был,Как только в это пламя окунутьсяИ добровольно правящим его признать!И тот, кто в пламени сгорел хоть раз,Способен будет жизнь другому дать.– И этот стишок-загадка сделал бесплодным целый народ? – Я недоуменно, разочарованно уставилась на Арвена, ожидая чего-то убийственного страшного, под стать рассказу.
А он только покачал головой, снисходительно улыбаясь:
– Нет, девочка, это вторая часть проклятия – ключ к избавлению от него или разрушения. Сами проклятия вслух не говорят, если не хотят с жизнью расстаться, как Даирс. Знаешь, Юлия, мне надоело говорить, хочется попробовать тебя на вкус.
Дракон наклонился еще ниже, приподнял мою голову, а я уже на самых носочках стояла и нервно подрагивала хвостом. Как только он впился в мои губы поцелуем, словно мартовский энцефалитный клещ в свою первую после зимы добычу, вызвала в ладони огонь и со всей дури ударила по нему. Арвен отлетел на добрый десяток метров, оставив на моих щеках царапины от своих когтей, и хорошенько приложился о камни. Стремительно развернув крылья, я рванула домой, крикнув напоследок:
– Запомни, дракон, я никогда не буду твоей игрушкой. Ты ничуть не отличаешься от бесчувственных дрийя. И вообще, веди себя прилично с незнакомыми девушками, – это я уже себе под нос буркнула, уносясь ввысь.
Я летела как ветер, а раздавшийся вслед рев обозленного, разгневанного дракона, подстегнул еще быстрее размахивать крыльями. Скоро надо мной появилась огромная тень, нависая жуткой грозовой тучей. Задрав голову, я увидела черную тушу Арвена-дракона, а через секунду рядом со мной пронесся столп пламени. Уверена, что он специально промахнулся, не хотел поджарить, а просто закрывал выход из ущелья.
А через несколько минут я металась от одной стены к другой, пытаясь избежать огня уже прицельно палившего по мне чешуйчатого гада.
– Сссараза черная! – выдохнула я, в очередной раз уходя от прямого удара, и с жутким воем поджала под себя дымящийся хвост – задел, гад! – Что я тебе сделала, козел? Сам первый начал!
Драконьи догонялки продолжались битый час. Я начала сдавать – устала чертовски, но и Арвен почти выдохся. Еще бы, попробуй, зажги столько огня, да еще и по сторонам смотри, чтобы меня не упустить, крыльями двигай опять-таки! Я гораздо мельче этой летающей махины, как «кукурузник» против «Боинга», и пролетала там, где он не мог меня достать или протиснуться сам. Ему приходилось кружить и искать обходные пути.
Наконец я скользнула в очередную щель – и боком-боком пролезла, а вылетев с другой стороны и не обнаружив преследования, с диким облегчением выдохнула и, едва помахивая крыльями, «поплелась» домой под отчаянный злобный рев потерявшего меня дракона.
Глава 7До замка я добралась, что называется, на одном крыле и, пролетая над стеной, встревожилась, так как никого там не увидела. Солнце уже садилось за горизонт, и его последние лучи слепили глаза, поэтому я решила, что, скорее всего, не заметила стражников. Влетев в свои покои, кулем свалилась на кровать, как есть, грязная с ног до головы. Потом совесть и врожденная брезгливость заставили достать одно из самых симпатичных платьев, перешитых для меня, – черное с серебристой вышивкой, влезть в мягкие кожаные туфли-тапочки и отправиться в купальни.
Понежилась в теплой воде женской части этого благостного места, высушила волосы и только начала одеваться, как прибежала запыхавшаяся служанка. Увидев меня, она сперва облегченно выдохнула, а потом, опустив глаза и побледнев, пролепетала:
– Хоса Юлия, хасины ждут вас у себя в кабинете!
Сообщила и сразу унеслась, оставив меня в недоумении, что стало даже как-то тревожно. Но я оптимист по натуре и долго напрягаться не умею и не люблю, посмотрим, что за срочность такая на ночь глядя. Вот только пешком добираться в жилое королевское крыло далековато, а пока спасалась я умудрилась подвернуть ногу. Я ее и свой подпаленный хвостик подлечила, но она же не железная, все равно время нужно, хотя бы до утра. Поэтому шагнула в ближайший арочный проем, ведущий на балкон, и вылетела во двор. Таурик и Эливия уже привыкли к моим визитам через окно.
На подлете я услышала незнакомый, тяжелый мужской голос с рычащими нотками:
– Я еще раз спрашиваю вас, Таурик Пограничный, где тот, кто взбаламутил весь магический фон Лайдоса?
В ответ – королевское молчание и нервная дрожь у меня внутри. Не двигаясь и затаив дыхание, я вслушивалась в происходящее в
