– Девочка, что ты знаешь о драконах?
Я замялась, но ответила честно. Мне вообще не хотелось врать этому мужчине даже в мелочах.
– Очень мало, к сожалению, но я наверстаю потерянные годы, как только закончу с этой миссией.
Золотые брови приподнялись чуть выше, но, похоже, этот дракон многое обо мне выяснил.
– Любовь дракона принадлежит его избранной с момента, как он ее почует…
– В каком смысле почует?
– Это сложно объяснить, просто все во мне, хм-м-м, в самце настраивается на свою избранную. Образуется незримая связь, и разорвать ее уже ничто не в силах. С каждым мгновением, проведенным вместе, она усиливается настолько, что, утратив ее или разорвав, дракон умирает. Потому что сразу погибает душа.
Я слушала его с замиранием сердца, припомнив тоску деда и их весьма загадочный разговор, а потом не выдержала:
– А самка как чует?
Скайшер тяжело вздохнул, а потом медленно провел пальцами по моему лицу.
– Природа, Огонек, просто так своими ресурсами не разбрасывается. Самки – это основа продления рода, гарантия выживаемости вида… Избранная самка сама выбирает и отвечает сердцем на зов души самца. Отвечает или нет, мы не знаем… Поэтому нам приходиться крутиться, чтобы заставить… Хм-м-м, увлечь ее настолько, чтобы она ответила любовью и связала свою линию жизни с нашей.
Слово «заставить» не ускользнуло от моего внимания, поэтому я ехидно заметила:
– А ты скорее относишься именно к тем, кто заставляет и охмуряет своими достоинствами, а не увлекает или ухаживает…
– Алев, а можно уже их всех разморозить? – прервал меня неожиданно раздавшийся голосок Юми.
Я оглянулась, а она тоскливо рассматривала все еще замерших сопровождающих, прохожих и тройку лошадей. Скайшер выпустил меня из объятий, томительно медленно провел ладонью по затылку, шее и спине, от чего меня вновь бросило в жар и смущение, а потом довольный вновь вернул своему лицу обычное отстраненно-циничное выражение и принялся за дело. Он приказал нам отойти, а сам забрался в повозку, намотал поводья на руку и снял заклинание.
Все в мгновение пришло в движение, лошади, всхрапнув, понеслись было дальше, но Скайшер яростно рыкнул и дернул поводья, от чего напуганные животные словно на стену налетели. Поднялись на дыбы, жалобно, испуганно заржали, а потом встали как вкопанные, мелко трясясь всем телом. Как раз в этот момент подбежала пара гномов в дорогих деловых костюмах и еще пяток – в костюмчиках попроще. Они сразу перехватили лошадок под уздцы и начали громко извиняться и благодарить моего дракона.
Как только пришла в голову мысль о «моем» драконе, я так же, как лошади, словно на стенку наткнулась.
– Что-то случилось? – испуганно спросила Юми.
Я же нахмурилась и ответила, быстро топая в сторону бледно-синих от испуга марханов, которые прониклись случившимся и возможными неприятными последствиями.
– Просто всякая дрянь в голову лезет!
– Это не про меня ли, единственная моя?
– Скайшер… – Я запнулась, смутилась, а потом произнесла: – Благодарю тебя за наше спасение, если бы не ты, нам бы пришлось худо.
Он слегка помрачнел и бесстрастно ответил:
– Не стоит, это моя работа… как предполагается.
Я недоуменно посмотрела на него, золотые глаза не пылали, они были пустыми и безразличными, а у меня в душе шевельнулась странное чувство потери. Утраты того огня. И «сладкая моя» он тоже не добавил…
Марханы обступили нас и наперебой стали благодарить Скайшера и расспрашивать о нашем самочувствии. Юдер совершил беспрецедентный для любого мархана поступок – подхватил Юми на руки и прижал к себе. А ведь этот народ весьма щепетилен в проявлении чувств при свидетелях, но сейчас Юдер слишком сильно испугался за нее. Вон, как его трясет. Ксион тоже удивил всех, приобняв их обоих, затем удрученно и подавленно обратился ко мне:
– Простите нас, Алев, мы не справились со своей задачей, и ваша безопасность… Вы могли пострадать…
– Все обошлось, и давайте уже не будем об этом.
Ксион облегченно кивнул, Заус тоже перевел дух, и мы продолжили свой путь. Юми сейчас скользила, держа Юдера за руку. А я с тоской смотрела на их соединенные руки. Зато Мансель с Харелем выглядели загадочно задумчивыми. Они, хоть и заметно испугались из-за случившегося, но все же, как мне кажется, не сильно. Вполне возможно, что, например, Манселю просто выгодна моя смерть, ведь корону и он может надеть. А что касается потомства и проклятия, то жизнь эльфов така-а-а-я длинная… Всякое может произойти.
Глава 19Из-за поворота показался невероятного вида комплекс зданий, между которыми чередовались песчаные площадки с петляющими полосками травы. При ближайшем рассмотрении я сразу провела аналогию с японскими садиками бонсай. Здания – такие же «скрученные» посередине с крышами-шляпками, на которых высились столбики, сплошь увешанные колокольчиками, издававших на ветру мелодичный перезвон. А так как этих домов-грибов было множество, то и звон стоял довольно громкий. Невысокая ограда позволяла все хорошо разглядеть, и мы, кто с любопытством, кто с благоговением, наконец, подошли к арке-входу, странно низкой, всего в половину роста любого мархана. Я недоуменно уставилась на это сооружение и только собралась идти дальше, как Ксион остановил меня.
Он скользнул в стоявшую рядом странную каменную ванну с бортиками не выше колена и, приподняв подол камзола, покрутил там хвостом, омывая его водой. После сразу вылез на зеленую дорожку травы. Я удивилась, заметив множество монеток, разбросанных по песку. Как только Ксион оказался на траве, он повернулся и тихо сказал:
– Сними обувь, омой ноги и ступай только по траве. Трава снимет напряжение и откроет путь истинным мыслям.
А я подумала, как хорошо, что сейчас лето. Разувшись и ополоснув ноги, тоже ступила на травяную дорожку с мягким упругим покровом и теплом, которым она поделилась с моими ногами. Похоже, это действительно живое и святое место, намоленое тысячами, а может и миллионами марханов. К тому же сюда, как говорила Юми, ходят и представители других народов, раз есть святилища всех богов Лайваноса.
Через арку мы проходили, согнувшись в три погибели, особенно Скайшер. Но он проделал это с такой грацией и элегантностью, что я даже засмотрелась на него, что снова не укрылось от внимания мужчины. Стоило ему поймать мой заинтересованный взгляд, как его глаза вспыхнули удовлетворением, и в них вновь родилось золотое пламя. По спине прошлась возбужденная дрожь понимания: надо сейчас решать – давать ситуации
