Базилио потратил ещё немного электричества на панорамный обзор местности во всех диапазонах. Мутантов вроде бы не было – а если б и были, то отбиваться было бы всё равно нечем. Можно было бы где-нибудь спрятаться. Но кот отдавал себе отчёт, что, если он куда и пойдёт, то непременно не в ту сторону, и наткнётся на что-нибудь нехорошее. Оставалось сидеть на попе ровно, ждать и надеяться на высокий коэффициент затухания.
На попе ровно сидеть оказалось неожиданно трудно. Сначала он неудачно пошевелился и в задницу воткнулась какая-то колючка. Потом его укусила за хвост мелкая дикая мышь: занесло её сюда каким-то чудом (то есть понятно каким). Потом ему что-то показалось и он дёрнулся так, что чуть было не угодил в непонятную канаву.
Базилио скорчился, закрыл голову руками. Тут же в голову полезли всякие скверные мысли, одна другой гаже. Например, о том, что он, Баз – ничтожное и жалкое создание и ему следует убить себя об стену или прыгнуть в ближайшую аномалию. Кот даже поднялся и сделал пару шагов по направлению к «электре», но каким-то чудом одумался.
Твёрдо решив не сходить более с места, Базилио решил заняться хоть каким-нибудь делом. Например, оценкой потерь.
Руки-ноги более-менее действовали. А вот подхвостный провод пострадал: от него остался обугленный хвост с оплавившейся изоляцией. Но это было полбеды. То, к чему он был подсоединён, не подавало признаков жизни: кот не чувствовал батарей. Выгореть они не могли – тогда от него не осталось бы и тушки. Судя по всему, замкнуло предохранители. Но, так или иначе, кот был обесточен. Немного энергии сохранилось в автономной батарее гайзерского комплекса – иначе Базилио уже бы ослеп. Но её оставалось на самом-самом донышке.
Кот прикинул варианты и понял, что если он отключит все диапазоны, кроме инфракрасного, то может рассчитывать на пару суток с небольшим. Покинуть Зону за такое время он бы смог – раньше, до рокового рандеву. Теперь же – пребывая в безблагодатности, с подступающей слепотой – он мог рассчитывать разве что на милосердные клыки какого-нибудь мимобеглого слоупока. Но, скорее всего, подумал кот, его путь окончится в ближайшей «карусели» или «аскольдовой могиле».
Вариант был только один: попытаться как-нибудь разомкнуть предохранители. Какой-то способ это сделать был; беда состояла в том, что Базилио не мог вспомнить, в чём же он заключается.
Кот попытался вспомнить свою электрическую схему. Вместо этого ему в голову полезли мысли о чём угодно, кроме неё. Это тоже было предсказуемо: обставшая безблагодатность отнимала шанс воспользоваться шансом.
Чтобы отвлечься, кот сел на корочки и принялся вспоминать всё, что он знал об обломинго.
Кто, когда и зачем создал эту мерзость, было доподлинно неизвестно. Известно было только, что разработка была дохомокостной – тогдашние ген-мастера знали и умели много такого, о чём нынешним и думать-то было заказано.
Обломинго считались падальщиками. Это было в каком-то смысле верно, с той поправкою, что падёж образовывался вокруг обломинго сам собой: в сфере действия их понижающего поля у любого существа резко подскакивали шансы споткнуться на ровном месте, подавиться едой, попасть под лошадь или метеорит или просто совершить какую-нибудь самоубийственную глупость. Размер, сила, способности не имели значения – облом настигал всех. Большим и сильным он приходил даже быстрее, чем мелким и слабым. Особенно быстро это случалось с теми, кто пытался атаковать птицу-гадость. Карабас когда-то рассказывал Базилио про стаю диких обезьян, попытавшихся напасть на птенца обломинго: они немедленно передрались и поубивали друг друга.
То же самое касалось и техники. Обломинго были бичом всех попыток завести в Стране Дураков сколько-нибудь развитую цивилизацию. Особенно легко гасились ими точки тесла-зацеплений – достаточно было случайного визита парочки особей, чтобы надолго испортить хорошее, годное для поселения место.
На обломинго пытались охотиться – расставляли ямы, капканы, силки, ловчие сети. Как правило, в эти ловушки попадали жертвы обломинго, а то и сами охотники. Случаи физического уничтожения гнусной твари были крайне редки. По мнению биологов, в ямы и силки попадали только больные особи со слабым полем. И всё-таки предъявление головы убитого обломинго считалось достаточным условием для соборного признания удачливого охотника авторитетом…
До насторожённых ушей кота донёсся какой-то очень неприятный звук – не то всхлип, не то задушенный лай.
Кот дёрнулся, включил оптику – и успел разглядеть в ближайшем сугробе какое-то переливающееся движение, ртутный блеск в лучах закатного солнца. Потом стало тихо. И тем не менее – здесь кто-то был, Базилио чувствовал это подшёрстком. И это кто-то питал по отношению к коту самые недружественные намерения.
Внезапно в голове кота что-то щёлкнуло. Он вспомнил. На другом конце подхвостного провода имелся резервный пульт экстренного перезапуска всех систем. Возможно, он сгорел, но стоило хотя бы попробовать. Правда, кот никогда в жизни не сталкивался с такой необходимостью и эту свою конструктивную особенность представлял слабо.
Он вскочил, задрал хвост и выбросил из себя провод. Ощупал основание – ничего похожего на пульт не было. Тогда он схватился за провод и сильно потянул. Это отозвалось острой болью в животе. Похоже, устройство было вживлено в стенку кишечника. Уже понимая, что ему придётся испытать, кот намотал провод на руку, зажмурился и дёрнул изо всех сил.
Живот обожгло изнутри, кишки будто ошпарило. Задыхаясь, кот упал на снег, ловя ртом воздух.
За спиной Базилио раздался протяжный, захлёбывающийся вой.
В отчаянии кот снова дёрнул за конец провода и почувствовал, что по горящему от боли кишечнику что-то движется. Ещё два рывка, казалось, вывернули несчастного кота наизнанку, но застрявшая вещь была уже у выхода. Оставалось протолкнуть её через сфинктер, стиснутый болевой судорогой.
И тут он ощутил обжигающе холодное дыхание у себя под хвостом, а потом – прикосновение ледяных губ.
Глава 22, в которой целомудренной девушке делают непристойное предложение, от которого, однако же, совершенно невозможно отказаться
1 ноября 312 года от Х.
Директория. Институт Трансгенных Исследований, корпус Е.
6-й подземный этаж, комплекс утилизации биоматериала.
Помещение 101А.
Время обеденного перерыва.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Туши цельные 70–150 кг. Фиксируются на станине, при необходимости крепятся по крестовой схеме. Лишние конечности, костные и роговые наросты и т. п. отсекаются дисковой пилой, щетина опаливается или растворяется 40 % раствором ЖМ4 или ЖМ5. У крупных туш жвачных основ рекомендуется предварительно удалить каныгу, залить ЖМ5 и после полного растворения слить в напольную воронку.
Общая активация: ключ Б с отжатием страховочного рычага М16 до упора, зелёный сигнал индикатора В12. Гнек 3, параклит 10–15 (автореверс), пневмобатарея не менее 30–35 %. Рекомендуемое охлаждение -5 °С.
Разделочный комплекс: активация с
