– И каких действий ты ждешь от тетушки? – спросил Галлоглас. – Быть прядильщицей еще не значит быть волшебницей.
– От Дианы требуется напомнить Конгрегации, что они не впервые получают жалобы на некоего вампира из Хелма, – сказал Болдуин.
– Выходит, Конгрегация знала о Бенжамене и ничего не делала?
Как такое может быть?
– Они не знали, кто тот вампир, но хорошо знали о неблаговидных делах, творящихся в Хелме, – пояснил Болдуин. – Даже ведьмы не потребовали провести расследование. Возможно, Нокс не единственный из их породы, кто сотрудничал с Бенжаменом.
– В таком случае без поддержки Конгрегации нам нельзя соваться в Хелм, – заявил Хэмиш.
– А если жертвами Бенжамена были ведьмы, вампирам понадобится не только поддержка Конгрегации, но и благоволение Хелмского шабаша, – добавил Болдуин.
– Это значит, мы должны убедить Сату Ярвинен действовать заодно с нами. Не говоря уже про Герберта и Доменико, – заметила Сара.
– Болдуин, это невозможно, – подхватила Изабо. – Де Клермоны веками враждовали с ведьмами. Такое не забывается. Они ни за что не согласятся помочь нам спасти Мэтью.
– «Невозможно» – это не по-французски, – напомнила я свекрови. – С Сату я как-нибудь управлюсь. Когда я присоединюсь к поискам, у меня будет полная поддержка ведьм и демонов, входящих в Конгрегацию. Давать обещаний относительно Герберта и Доменико не буду.
– Ты замахиваешься на трудное дело, – предупредил меня Галлоглас.
– Я хочу вернуть мужа. Что теперь? – спросила я Болдуина.
– Мы прямиком отправимся в венецианский дом Мэтью. Конгрегация требовала вашего появления. Если они увидят нас, то решат, что я выполнил их поручение.
– Диане там будет грозить какая-либо опасность? – спросил Маркус.
– Конгрегация хочет провести официальные слушания. За нами будут наблюдать, и весьма пристально, но никто не начнет войну. Во всяком случае, пока длится заседание. Я провожу Диану на Изола-делла-Стелла. Там находится Челестина – штаб-квартира Конгрегации. Диана имеет право взять с собой двух сопровождающих. Галлоглас? Фернандо? – спросил Болдуин.
– С удвольствием, – ответил Фернандо. – Последний раз я был на собрании Конгрегации еще при жизни Хью.
– Разумеется, я поеду в Венецию, – прорычал Галлоглас. – Если ты думал, что тетушка поедет без меня, тогда ты просто осел.
– Успокойся, я так не думал. Встреча не может начаться без Дианы. Дверь зала совещаний не откроется без ключа де Клермона, – пояснил Болдуин.
– Теперь понятно, почему ключ заколдован, – сказала я.
– Заколдован? – удивился Болдуин.
– Да. При изготовлении ключа в него было вложено охранительное заклинание.
Я умолчала об искусности ведьм, которые это делали. За века грамарий заклинания ничуть не ослаб.
– Конгрегация перебралась на Изола-делла-Стелла в тысяча четыреста пятьдесят четвертом году. Тогда же были сделаны ключи. Потом они только передавались.
– Теперь понятно. Заклинание оберегало ключи от попыток сделать копию. Если бы кто-то попытался, ключ разрушился бы у него на глазах. Умный ход, – сказала я, вертя ключ на ладони.
– Диана, ты уверена в своей готовности участвовать в заседании? – Болдуин снова буравил меня взглядом. – Нет ничего постыдного, если ты признаешься, что не готова вновь оказаться лицом к лицу с Гербертом и Сату. Мы можем составить какой-нибудь другой план.
– Уверена, – ответила я, не дрогнув под взглядом Болдуина.
– Отлично! – Болдуин взял со стола лист бумаги; внизу стояла размашистая подпись Болдуина, а еще ниже чернела восковая печать с оттиском уробороса де Клермонов. – Это отдашь секретарю, когда будешь в резиденции.
Лист являл собой официальное признание клана Бишоп-Клермонов.
– Еще до того, как Бенжамен подсунул Мэтью эту несчастную малышку, я знал: он готов возглавить свой клан, – сказал Болдуин, отвечая на мой молчаливый вопрос.
– С каких пор? – только и смогла вымолвить я.
– С того самого момента, когда мы сцепились в церкви и он позволил тебе вмешаться, не поддавшись позывам бешенства крови, – ответил Болдуин. – Диана, я найду его. И привезу домой.
– Спасибо… – Помешкав, я добавила слово, которое было у меня не только на языке, но и в сердце. – Брат.
Глава 37
Самолет де Клермонов шел на посадку в аэропорту Венеции. Его встречало море свинцового цвета, такое же небо и пронзительный ветер.
– Здравствуй, прекрасная венецианская погода, – проворчал Галлоглас.
Он заслонял меня от порывов ветра, пока мы спускались по трапу вслед за Болдуином и Фернандо.
– Хотя бы дождя нет, – сказал Болдуин, оглядывая взлетную полосу.
Среди множества предостережений, которые я услышала за время полета, было и такое: пол первого этажа может оказаться затопленным на один-два дюйма. Меня это вообще не волновало. Это умение вампиров придавать столько значимости пустякам порой сводило с ума.
– Может, мы все-таки пойдем к машине? – спросила я, кивая в сторону ожидавшего автомобиля.
– Пять часов вечера от этого раньше не наступят, – заметил идущий за мной Болдуин. – Они отказываются менять время заседания. Дань тр…
– Традиции, – перебила я. – Знаю.
Однако машина довезла нас лишь до причала аэропорта. Там Галлоглас помог мне забраться в небольшой быстроходный катер. На сверкающем штурвале красовался герб де Клермонов. Каюта имела тонированные стекла. Вскоре мы остановились у другого причала, покачивающегося напротив палаццо XV века. Место, где стоял дом, находилось на изгибе Большого канала.
Ка’-Кьяромонте было подобающим жилищем для такой фигуры, как Мэтью, который веками играл ключевую роль в деловой и политической жизни Венеции. Дом имел три этажа, фасад в готическом стиле и сверкающие окна. Все это говорило о богатстве и статусе владельца. Если бы целью моего посещения Венеции было не спасение Мэтью, а просто желание сменить обстановку, я бы насладилась красотой здания. Но сегодня оно воспринималось таким же мрачным, как погода. Нас приветствовал крепкий темноволосый вампир. Носатый, в круглых очках с толстыми стеклами. Его лицо говорило о привычке к долготерпению.
– Benvegnùa, madame[58], – произнес он, поклонившись. – Для меня большая честь приветствовать вас в вашем доме. И всегда большое удовольствие снова видеть мессера Бальдовино.
– Ты жуткий врун, Санторо. Нам нужен кофе и кое-что покрепче для Галлогласа.
Вручив дворецкому перчатки и плащ, Болдуин повел меня к открытой двери палаццо. Она находилась в глубине небольшого портика. Как меня и предупреждали, пол был залит водой. Возле двери громоздились мешки с песком, но и они не помогали. Пол коридора был выложен белыми и терракотовыми плитками. В дальнем конце темнела другая дверь. Стены, обшитые деревянными панелями, тоже темными, освещались свечами. Те стояли в бра с зеркальными отражателями, увеличивающими яркость света. Я откинула капюшон тяжелого плаща, размотала шарф и стала разглядывать интерьер.
– D’accordo[59], мессер Бальдовино. – Что-то в тоне голоса Санторо напоминало мне Изабо. – А что для вас, мадам Кьяромонте? У милорда Маттео отменный вкус по части вин. Может, бокальчик «Бароло»?
Я покачала головой.
– Он теперь мессер Маттео, – пояснил Болдуин, прошедший в конец коридора, отчего Санторо разинул рот. – Только не говори мне, старый козел, что ты удивлен. Ты веками подстрекал Мэтью на бунт.
Болдуин двинулся вверх по лестнице.
Озябшими пальцами я расстегивала пуговицы на мокром плаще. Даже без дождя здешний воздух был густо насыщен влагой. Как
