Но я не распоряжалась своей судьбой, и Мэтью пора узнать правду о его спасении.
– Помнишь ту ночь, когда я тебя спасла?
Мэтью кивнул. Он не любил говорить о той страшной ночи, едва не стоившей жизни нам обоим.
– Тогда присутствовали дева и старуха – две ипостаси богини, – начала я, чувствуя, как колотится сердце. – Когда с твоей помощью я более или менее оправилась, мы позвонили Изабо. Я рассказала ей, что видела обеих.
На лице Мэтью я не увидела ни малейшего проблеска понимания. Только настороженность и крайнее изумление.
– Так вот, Мэтью: это не я тебя спасла. Богиня. Я обратилась к ней с мольбой.
Его пальцы впились в мою руку.
– Только не говори, что заключила с ней сделку.
– Ты умирал, а мне не хватало сил на твое исцеление, – сказала я, теребя его рубашку. – Моей крови было бы недостаточно. И тогда богиня забрала жизнь одного из старинных дубов. Ею-то я и напитала тебя через свои вены.
– А что взамен? – Руки Мэтью еще крепче ухватили и приподняли меня. Мои ноги едва касались земли. – Твои боги и богини не даруют милость просто так. Они обязательно требуют что-то. Филипп убедил меня в этом.
– Я сказала богине: пусть берет кого угодно и что угодно ради твоего спасения.
– Эмили? – спросил Мэтью, резко опуская меня на землю.
– Нет, – покачала головой я. – Богиня хотела получить жизнь за жизнь, а не смерть за жизнь. Она выбрала мою.
У Мэтью был такой взгляд, словно я предала его. Слезы обожгли мои глаза.
– Я сама не знала о ее решении, пока не создала первое заклинание. Тогда я ее увидела. Богиня сказала, что у нее по-прежнему есть дело для меня.
– Мы это исправим.
Мэтью буквально поволок меня к воротам. Лишь белые головки луноцвета освещали нам путь. Мы быстро подошли к перекрестку. С той же напористостью Мэтью толкнул меня в центр.
– Нам нельзя это делать, – возражала я.
– Если тебе удалось соткать десятый узел, ты в состоянии растворить любые обещания, данные богине, – безапелляционно заявил он.
– Нет! – У меня свело живот; по груди разлился огонь. – Я не могу взмахнуть рукой и заставить наш договор исчезнуть.
В темноте едва виднелись мертвые ветви старинного дуба, чьей жизнью пожертвовала богиня, спасая Мэтью. Казалось, земля у меня под ногами поплыла. Глянув вниз, я увидела, что перемещаюсь к самому центру перекрестка. Жжение в сердце распространилось на руки и пальцы.
– Ты не позволишь какому-то капризному божеству решать твое будущее! Даже ради меня. – Голос Мэтью дрожал от ярости.
– Не смей дурно говорить о богине здесь, – предупредила я. – Если помнишь, я не насмехалась в церкви над твоим богом.
– Если не желаешь нарушать обещание, данное богине, тогда своей магией призови ее сюда, – предложил Мэтью, вставая рядом со мной.
– Мэтью, уйди с перекрестка!
Вокруг ног закружился вихрь магической бури. В ночном небе пронзительно кричала Корра, живой кометой прочерчивая тьму. Она кружила над нами, и в ее криках слышалось предостережение.
– Не уйду, пока не призовешь ее. – Ноги Мэтью словно приросли к земле. – Ты больше не будешь расплачиваться своей жизнью за мою.
– Это был мой выбор. – Вокруг лица потрескивали наэлектризованные волосы. Огненные щупальца обвивали шею. – Я выбрала тебя.
– Я не позволю!
– Выбор уже сделан. – (Теперь и сердце Мэтью гулко стучало, эхом вторя моему.) – Если богиня хочет, чтобы я выполнила ее поручение, я это сделаю, причем с радостью. Ты – мой, и наши совместные дела еще не закончены.
Я почти дословно повторила то, что однажды слышала от богини. В этих словах звенела сила, успокаивая ветер и заглушая крики Корры. Огонь в моих жилах начал гаснуть, обжигающий жар сменился приятным теплом. Связующие нити между мной и Мэтью натянулись, обретя силу и сияние.
– Я не стану сожалеть ни о своем обращении к богине, ни о цене, которую мне пришлось заплатить. Этого ты от меня не добьешься, – сказала я. – И своего обещания я не нарушу. Ты хоть раз задумался, как пошли бы события, если бы я не воззвала к богине? – (Мэтью молчал и слушал.) – Если бы ты тогда умер, не было бы нашего путешествия в прошлое. Я бы не познакомилась с Филиппом и не получила его клятвы на крови. Я бы не зачала от тебя детей, не встретилась бы с отцом и не узнала, что я прядильщица. Неужели ты этого не понимаешь? – Я обхватила его лицо. – Спасая твою жизнь, я спасла и свою.
– Каких действий она хочет от тебя? – хриплым, переполненным эмоциями голосом спросил Мэтью.
– Пока не знаю. Но в одном уверена: богине я нужна живая.
Рука Мэтью опустилась на мой живот, внутри которого спали наши дети.
Я ощутила слабое движение, напоминающее шелест крылышек. Потом еще одно. Я с тревогой посмотрела на Мэтью.
Он слегка нажал на живот. Ответное движение изнутри было уже сильнее.
– Неужели какие-то нарушения? – спросила я.
– Ни в коем случае. Наши малыши начали шевелиться! – с восторгом ответил Мэтью.
Чувствовалось, он испытывает громадное облегчение.
Мы вместе ждали нового сигнала от деток, и когда он пришел, оба засмеялись, охваченные неожиданной радостью. Я запрокинула голову. Звезды показались мне ярче. Их свет уравновешивал темноту новорожденной луны.
Перекресток умолк. Жгучая потребность выйти навстречу темной луне прошла. Сюда меня привела вовсе не смерть, а жизнь. Взявшись за руки, мы с Мэтью вернулись обратно. На кухне меня ждал сюрприз.
– По-моему, кто-то преждевременно решил сделать мне подарок ко дню рождения, – сказала я, приглядываясь к странному пакету.
Я еще не знала, что́ внутри. Меня удивила более чем странная упаковка. Мэтью хотел было взять пакет в руки, но я остановила его:
– Не трогай! – (Он недоуменно посмотрел на меня.) – Тут столько охранных заклинаний, что их сила отбросила бы целую армию.
Пакет был прямоугольной формы и довольно тонкий. Его упаковка представляла собой нечто вроде лоскутного одеяла. Кусок розовой бумаги с аистами соединялся с другим, где ярко раскрашенные червячки сплетались в цифру четыре. К нему примыкал лоскут оберточной бумаги с изображением аляповатых рождественских елок. Тут была даже серебристая фольга с тиснением в виде свадебных колоколов. Все это держалось на нескольких таких же разноцветных ленточках, завязанных целым букетом ярких бантов.
– Откуда это появилось? – спросил Мэтью.
– Скорее всего, из недр дома. Я даже узнала кусочки бумаги. Когда-то давно в нее заворачивали подарки к моим дням рождения.
– А ты уверена, что это тебе? – недоверчивым тоном поинтересовался Мэтью.
Я кивнула. Кому же еще мог предназначаться такой подарок? Я осторожно взяла пакет. Банты оказались совсем хлипкими и тут же развязались, цветным дождем опав на кухонный остров.
– Может, позвать Сару? – предложил
