Хлоин улыбнулся в бороду и одобрительно кивнул.
– Дело говоришь, Черный Кот, бывший Серым. Дурин – гном старый, мудрый. Он помнит те времена, когда горы еще были молодыми, а вокруг ни леса не было, ни напастей. Не зря на Северных окраинах рубят эту поросль на корню, чтобы враги к воротам не подобрались.
– Да у вас тут именины сердца, как я посмотрю, – усмехнулся я. – И давно все это?
– Да вот помер старый король, так и началось. – Хлоин и его команда обогнули огромный гранитный валун и, подойдя к стене, не задерживаясь, прошагали прямо сквозь камень, оставив нас с Кобой и Чернышом в полном недоумении.
– Вот уроды, – просипел мой гном. – Они магическую защиту вместо замка поставили. А я-то, дурак, долото мне в лопатку, ноги сбиваю, ищу.
Я подошел к стене и осторожно прикоснулся, ожидая ощутить твердую холодную поверхность камня, однако пальцы мои свободно и без сопротивления провалились внутрь. Хоть мозгом я и понимал, что это стена, однако ощущения говорили об обратном. Набравшись мужества, я смело шагнул вперед.
Глава 16. Инженеры и колдуны
Чтобы понимать, вход в пещеру – это еще не жилище. До него требовалось добраться, и на это мы с Кобой потратили без малого несколько часов. Помимо визуальной защиты гномье колдовство обеспечивало и звукоизоляцию. Едва я оказался за магическим покровом, как был неприятно удивлен шумом странных механизмов и мехов. Вокруг, на большой площадке, размером с половину футбольного поля, располагался ряд устройств, работающих на пару. Стоящий рядом с ними гном тщательно следил за тем, чтобы в присоединенной топке ревело пламя и, если оно начинало угасать, то низкорослик подбрасывал туда лопату-другую каменного угля.
Огромные меха с помощью шестерней и валов были присоединены к коромыслу, которое уходило глубоко в стену. Мех распрямлялся, коромысло выходило в пик, происходил сброс пара по трубе, устремленной в потолок пещеры, и весь механизм снова оседал. По отдельным трубам сюда поступала и вода. Коммуникации подтекали, и несколько гномов, занимаясь их обслуживанием, шныряли по трассе, завинчивая болты и подставляя ведра под большие пробои. Пар и грохот делали нахождение в этом помещении просто невыносимым.
– Что это, Коба? – проорал я, пытаясь перекричать шум. Дело осложнялось еще и тем, что мой Черныш вдруг начал взбрыкивать, фыркать и стричь ушами, пытаясь вырвать поводья из рук.
– Это насосы! Тут речка где-то или озеро, – прокричал гном. – Стоят специально около выхода, если не будут справляться, то выведут прямоток и сбросят излишки воды через запасной выход. Мы, кстати, через него и идем.
Мы поспешно покинули насосную, устремившись по широкому коридору за бодро шагающими солдатами, и вскоре очутились на подземной пристани. Шум машин сменил рев водного потока, он оказался приятен уху и не столь раздражающим.
Рядом с пристанью был привязан плот, а вдоль всей реки тянулся трос, уходя куда-то в недра горы. Такой же трос и похожая пристань виднелись и на другом берегу, и я наблюдал, как аналогичное плавсредство причаливало, выгружая очередную партию работников. Веревка была пропущена через бобину, которая в свою очередь подключалась к хитрому набору шестерней в машине, стоящей посреди плота. С двух сторон от машины в прорези опускались гребные колеса, как на старинных пароходах, и один гребень крутился по часовой стрелке, а другой против. Как мне позже объяснили, это был единственный способ передвижения по реке…
Надо сказать, что гномье царство я смог осмотреть гораздо подробней, чем человеческое, и тут я увидел много интересного. Например, все сообщение под горой осуществлялось по подземным рекам с помощью двигателей на водной тяге. В случае спуска по течению работали обе лопасти двигателя, без подключения реверсивного механизма. В случае работы против течения ведущая лопасть вращалась, подвластная потоку воды, а гребная, усиленная, направляла подъем, подключая лебедку ролика, цепляющегося за трос. Инженерия тут была в почете, да и прочими науками не брезговали. Многие гномы носили очки. В руках, на поясах и на лбах низкоросликов были закреплены фонари, светящие так ярко, что можно было усомниться, что в них используется масло. Гномы вообще любили свет и цвет, и едва кто-то из них скидывал куртку либо расстегивал воротник, как появлялся край красной, зеленой либо желтой рубахи. Свет и цвет, кое-где даже в избытке, и это было странно. На поверхности гномы избегали всего этого, и как мне сказал Коба:
– В родных стенах и цвет в радость, а сверху морока только. Малый мы народ, каждый обидеть норовит, так зачем лишний раз привлекать внимание?
Много можно говорить о подгорном царстве. Сам горный массив был буквально пронизан миллиардами технических шахт, лестниц и жилых помещений. Город в горе не один. Я видел по меньшей мере пять табличек на гномьем, которые крепились на рукавах безымянной реки. Когда плоту нужно было свернуть, низкорослики просто перекидывали блоки на другую линию тросов и двигались в нужном направлении.
Дурин Каменистый жил обособленно, но это не значило, что по соседству с магом никто не обитал. Когда мы прибыли на очередную, ярко освещенную пристань, своды которой уходили куда-то ввысь, я с удивлением обнаружил высокие, вырезанные в скале бастионы, опоясанные неприступной стеной из того же камня. Гномов тут было великое множество. Сотни, если не тысячи крохотных мастеровых, кузнецов, портных, оружейников и прочих сновали по пристани, принимая или отправляя товар, провожая родичей в дальний путь и просто прогуливаясь по местному аналогу Ривьеры в час отдыха и неги.
Таких плотов, как наш, я насчитал больше десятка. Были тут и совсем крохотные, на них могло разместиться не больше десятка низкоросликов, и плоты гиганты, предназначенные для перевозки железной руды и каменного угля.
Наше плавсредство обогнуло все это шумное столпотворение и повернуло к гроту, на входе в который возвышались две башни. Гномы-охранники на них недобро поглядывали на пришельцев сквозь узкие щели своих забрал и нежно поглаживали взведенные арбалеты.
– Куда это мы? – поинтересовался я у Хлоина. – Разве нам не на пристань?
– Мы к гарнизонному ходу, – охотно пояснил командир гномов. – Нам среди гражданских шнырять нечего. Опять же, помоетесь, отдохнете с дороги. Примем вас со всем радушием, коли вы друзья нашего принца Фалько.
Отдохнуть, конечно, можно было, притом с комфортом, однако я сначала хотел побеседовать с Каменистым.
– Ничего не получится, – отмахнулся Хлоин, наблюдая, как гномы на пристани ловко ловят брошенные им концы канатов и умело швартуют плот. – Дурин после обеда не принимает. Он вообще затворник еще тот. Бывает, заберет корзинку с продовольствием и неделю о нем ничего не слышно…
Втроем мы сошли на берег, в то время как оставшиеся солдаты
