Он потянулся за книгой, но передумал и повернулся обратно к миссис Левелл.
– Расскажите мне все, что помните.
– Об этом парне? Да что тут рассказывать. После лекции вся толпа ринулась в сувенирную лавку, это я помню. А ко мне почти никто не зашел. Вы же знаете почему?
Ральф покачал головой, стараясь не проявлять нетерпения. Похоже, он что-то нащупал и, кажется, даже знал, что именно. Будем надеяться.
– Никто не хотел потерять место в очереди. И у каждого был экземпляр новой книги Кобена. Было что почитать, пока ждешь. Но те три джентльмена зашли ко мне. Один – который толстый – купил новый роман Лизы Гарднер, в переплете. Двое других просто смотрели. Потом заглянула их приятельница, сказала, что она готова, и они ушли. За автографами, как я понимаю.
– Но один из них – который высокий – проявил интерес к книге об округе Флинт?
– Да, хотя, мне думается, его больше интересовал Каннинг. Он же сказал, что его семья родом оттуда?
– Я не знаю, – ответил Ральф. – Это вы с ним общались.
– Да, он именно так и сказал. Он взял книгу, увидел ценник – семьдесят девять долларов девяносто девять центов – и поставил ее на место.
Да, вот оно.
– А после него еще кто-то смотрел эту книгу? Брал ее в руки?
– Эту книгу? Вы шутите!
Ральф встал на цыпочки и взял запаянную в пленку книгу. Он держал ее с двух сторон, ладонями. На обложке была фотография с эффектом сепии: какая-то старинная похоронная процессия. Шесть ковбоев, все как один в старых помятых шляпах и с кобурами на поясах, заносили простой деревянный гроб на запыленное кладбище. У выкопанной могилы их ждал священник (тоже с кобурой) с Библией в руках.
Миссис Левелл заметно оживилась.
– Вы хотите ее купить?
– Да.
– Тогда давайте ее сюда, я пробью.
– Лучше я сам подержу. – Ральф развернул книгу ценником к миссис Левелл, чтобы та считала штрих-код.
– С налогом выходит восемьдесят четыре доллара четырнадцать центов. Но пусть будет ровно восемьдесят четыре.
Ральф положил книгу на край прилавка, чтобы расплатиться карточкой. Потом убрал чек в нагрудный карман и снова взял книгу, держа ладонями с двух сторон, за корешок и обрез. Бережно, словно чашу для святого причастия.
– Он держал эту книгу в руках, – сказал Ральф, но не для того, чтобы лишний раз удостовериться в словах миссис Левелл, а чтобы подтвердить свою невероятную удачу. – Вы уверены, что человек с фотографии, которую я вам показал, держал эту книгу в руках?
– Взял ее с полки, сказал, что фотография на обложке была сделана в Каннинге. Потом увидел цену и поставил книгу на место. Как я вам и говорила. Это что, улика?
– Я не знаю, – ответил Ральф, глядя на похоронную процессию на обложке. – Но скоро узнаю.
16Тело Фрэнка Питерсона доставили в «Похоронное бюро братьев Донелли» в четверг после обеда. Организацией похорон занималась Арлин Питерсон. Некролог, цветы, панихида в пятницу, сами похороны, заупокойная служба на кладбище, субботние поминки – она все взяла на себя. Но по-другому и быть не могло. Фред и в лучшие-то времена совершенно терялся, когда надо было улаживать какие-то социально-бытовые дела. Он просто этого не умел.
Но теперь мне придется делать все самому, сказал себе Фред, когда они с Олли вернулись домой из больницы. Потому что больше некому. И тот парень из «Донелли», он мне поможет. Они там знают, что надо делать. Только откуда взять деньги на еще одни похороны сразу же после первых? Покроет ли эти расходы страховка? Он не знал. Этими вопросами у них в семье занималась Арлин. Они сразу договорились: он зарабатывает деньги, она заполняет квитанции. Надо будет посмотреть у нее в столе, поискать полис. При одной только мысли об этом на него навалилась усталость.
Они сели в гостиной. Олли включил телевизор. Шел какой-то футбольный матч. Они смотрели его без особого интереса; им больше нравился американский футбол. Наконец Фред поднялся, сходил в прихожую и принес старую записную книжку Арлин, лежавшую на столике у телефона. Открыл букву «Д», и да, там был телефон братьев Донелли, записанный неровным, дрожащим почерком, так не похожим на обычный четкий и аккуратный почерк Арлин. Но она бы и не стала записывать в книжку номер похоронной конторы до того, как умер Фрэнк. Никому из Питерсонов даже в голову не приходило, что этот номер может понадобиться им так скоро.
Глядя на записную книжку жены, старую книжку в потертой, выцветшей красной обложке, Фред думал о том, сколько раз наблюдал, как Арлин записывает в нее телефоны и адреса, раньше – с почтовых конвертов, в последнее время – из Интернета. Он тихо заплакал.
– Я не могу, – прошептал он. – Не могу. Не так быстро после Фрэнки.
Комментатор в телевизоре завопил: «ГОЛ!», – и игроки в красных футболках принялись прыгать друг на друга и обниматься. Олли выключил телевизор и протянул руку к записной книжке:
– Давай мне. Я все сделаю.
Фред посмотрел на него красными от слез глазами.
Олли кивнул:
– Все нормально, пап. Честное слово. Я обо всем позабочусь, а ты приляг, отдохни.
Фред так и сделал, хотя понимал, что нельзя взваливать такую ношу на плечи семнадцатилетнего сына. Он дал себе слово, что обязательно выполнит свою долю обязанностей, а как же иначе? Но сейчас ему нужно было немного поспать. Он действительно очень устал.
17В то воскресенье Алек Пелли сумел освободиться от своих собственных семейных обязанностей только в половине четвертого. Он приехал в «Шератон» в Кэп-Сити уже после пяти, но солнце все равно жарило так, словно хотело прожечь дыру в небе. Алек припарковался прямо перед отелем, дал десятку гостиничному парковщику и попросил не отгонять машину на стоянку, потому что он скоро вернется. В книжном киоске Лоретт Левелл вновь перекладывала украшения в витрине. Алек пробыл там недолго. Он вышел на улицу, присел на капот своего «эксплорера» и позвонил Хоуи Голду.
– Я опередил Андерсона с записями из отеля и телерепортажем о лекции, а он опередил меня с книгой. Купил ее и унес. Не повезло.
– Черт, – сказал Хоуи. – Откуда он вообще узнал о книге?
– Думаю, он о ней и не знал. Думаю, это просто стечение обстоятельств. Удача плюс старая добрая сыскная работа. Продавщица из книжного киоска говорит, что в день лекции Кобена эту книгу смотрел один парень, взял ее с полки, увидел цену – почти восемьдесят баксов – и поставил на место. Судя по всему, она не знает, что это был Мейтленд. Я так
