– Запускай диагностику. Особое внимание удели своей навигационной системе и вообще всему тому, что помогает тебе ориентироваться в пространстве.
Спустя четыре с половиной минуты помощница сообщила, что все ее внутренности работают просто идеально.
– Как такое может быть? – поинтересовался я у Умника. – Почему сейчас все в порядке и почему ее просто сбило с курса, не повредив больше ничего?
– Я не знаю, капитан.
– Может быть так, что в этом месте магнитные линии каким-либо образом искажаются? И перегружают навигацию?
– Я не знаю, капитан.
Раздраженно глянув на потолок, я снова перевел взгляд на картинку.
– Лиза, ты можешь на время отключить все навигационные системы?
– Это возможно, но тогда мне будет очень сложно выполнить ваше задание, Алан.
– Ничего страшного, я буду указывать тебе, куда поворачивать. Отключай.
– Хорошо.
Изображение в окне, висящем посреди помещения, слегка дернулось и покосилось. Затем замерло.
– У тебя есть двадцать минут. Разворачивайся на сто восемьдесят градусов.
Ведомая моими указаниями, Лиза дошла вплотную до стены и остановилась. Затем подошла к самому большому отверстию и залезла внутрь.
Перед ней оказалась еще одна стена, в этот раз глухая. Помощнице пришлось пройти вдоль нее по неширокому коридору метров пятьдесят, пока сбоку не появился небольшой проем. Лиза свернула в него и остановилась, явив нам вид просторного и тускло освещенного зала…
– Вот и центр управления, – прошептал я себе под нос, рассматривая свободно висящий в воздухе и медленно крутящийся вокруг своей вертикальной оси каменный многогранник. – Лиза, сосчитай, сколько у него сторон.
– Это классический усеченный икосаэдр. В нем тридцать две грани.
– Отлично. Сделай три шага вперед и осмотрись. Нам нужны любые данные.
– Я не могу, Алан.
– То есть?
– Я не могу двинуться дальше.
– Осталось тридцать минут до очередной активности объекта, – сообщил Умник. – Я рекомендую взлет через двадцать минут.
– Хорошо, взлетим через двадцать… Лиза, почему ты не можешь двинуться дальше?
– Меня что-то не пускает. Я не могу определить причину.
– Ясно. В таком случае…
Многоугольник неожиданно прекратил свое вращение, замерев в неподвижности. Затем принялся медленно крутиться уже в другой плоскости. Снова остановился.
Я наблюдал за ним, словно мышь за гипнотизирующей ее змеей.
– Он, похоже, настраивается…
– Скорее всего, кэп. Я бы предложил вернуть на корабль вашу помощницу и улетать.
– Да. Лиза, шаг назад. Поворот влево на девяносто градусов. Следуй прямо вперед пятьдесят шагов.
– Капитан, нам очень поможет, если ваша помощница останется на месте и будет отслеживать положение этого тела в пространстве, – неожиданно поменял свое мнение Умник. – На данный момент у нас есть два известных цикла с периодами в тридцать два дня и в четырнадцать часов. Период в тридцать два дня слишком велик, поэтому нам нужно сконцентрироваться на изучении второго цикла…
– …и первое, что нужно сделать – это сопоставить точки появления аномалий, принадлежащих этому циклу, с положением многогранника, – сообразил я.
– Так точно, кэп.
– Согласен. Лиза, стоять! Поворот на сто восемьдесят градусов.
Через десять минут корабль улетел в небо, оставив Лизу одну в самом центре чужой постройки.
– Бедолага, – мне неожиданно стало искренне жаль искусственную девушку.
– С вероятностью в семьдесят три процента с вашей помощницей ничего не случится, – поспешил успокоить меня Умник.
– Ну-ну. Тебе-то хорошо об этом рассуждать. Тебя никто не отправит на такую разведку.
– Верно, кэп. Я незаменим и знаю это.
– Алан, мне очень приятно, что вы обо мне беспокоитесь…
– Объект проявил активность! – перебил ее Умник.
Но я и сам успел заметить, как одна из граней на мгновение поменяла цвет с черного на светло-серый, затем сразу же вернувшись к привычному виду..
– Лиза?
– Со мной все в порядке. Я способна выдерживать и значительно более сильные перегрузки.
– Через полчаса будет получено подтверждение появления очередной аномалии. Но уже сейчас мы можем практически со стопроцентной уверенностью утверждать, что знаем, в каком районе сферы она окажется.
Новое гравитационное возмущение действительно появилось в том самом участке пространства, где его ждал Умник. И это послужило первым серьезным толчком к решению глобальной задачи.
Спустя всего пару дней наблюдения окончательно подтвердилась наша основная рабочая теория. Каждый раз, когда объект запускал аномалию, служащую источником того самого гравитационного луча, на висящем перед Лизой черном камне мигала одна и та же грань. И во время своего срабатывания эта грань всегда оказывалась направлена на один и тот же участок стены.
Сама стена, понятно, крутилась в пространстве вместе с планетой, но ее положение в каждый момент времени просчитать было не особенно сложно.
Место следующего появления этой аномалии Умник вычислил практически идеально, ошибившись всего на двенадцать тысяч километров. В масштабах космоса – практически ничего. Да и для нашего кораблика такое расстояние являлось откровенно незначительным.
Лично мне после этого успеха корабельного интеллекта жить стало однозначно спокойнее – я окончательно поверил в то, что все же вернусь домой. А месяцем позже или раньше… Какая, в принципе, разница.
Но дальнейшие исследования все же несколько затянулись. Просто из-за того, что наш переход должен был открыться еще почти через четыре недели, а до этого момента мы никак не могли узнать, какая именно грань будет отвечать за его появление и в какую сторону она окажется нацелена.
– Зато совсем скоро мы точно будем иметь решение для нашей проблемы, кэп. И во время следующего окна вернемся домой.
Потянулись скучные дни. Засыпать на длительный срок я все так же опасался – хватает с меня и того, что компьютер сейчас живет в собственной виртуальной вселенной, оторвавшись от реальности и руководствуясь в своей работе не пойми чем. В такой ситуации еще и самому уходить в темпоральный сон – чрезмерный риск.
Приходилось бездельничать.
Лиза продолжала стоять возле инопланетного прибора и транслировать картинку ворочающегося в воздухе камня. Мне кажется, она с самого первого дня не сделала больше ни одного движения, так и оставаясь прекрасной неподвижной статуей, затерянной среди таинственных построек.
Умник из любви к искусству постепенно выявлял все новые и новые закономерности, никак не помогающие нам в решении основной задачи. Впрочем, для будущего отчета мне, я думаю, пригодится любая информация.
Корабль висел на орбите возле планеты.
Планета продолжала медленно падать на звезду.
Идиллия.
Первые несколько дней я еще пытался как-то развлекаться, глядя на все это, но потом чаша моего терпения переполнилась.
– Умник, давай проверим точность твоих расчетов и слетаем к какой-нибудь аномалии. Убедимся в том, что там действительно открываются другие переходы.
– Я не уверен, что это хорошая идея, капитан.
– А тебя в этот раз никто не спрашивает, – немного злорадно сообщил я. – Нам нужна проверка твоих расчетов, вдобавок я хочу посмотреть на другие миры, если их там показывают. Когда ожидается ближайшая известная и безопасная аномалия?
– Ближайшие семь аномалий входят в уже известные циклы. Только пятая по счету представляет доказанную опасность.
– Значит, полетим к четвертой. Времени должно хватить с избытком.
– Верно, капитан.
Кораблик сорвался с места и, постепенно ускоряясь, отправился в глубины украшенного звездной пылью космоса.
Мне
