Не знаю, что именно врезалось в несчастный шарик, но удар был действительно впечатляющим. И шрам остался серьезный.
– Ничего себе.
– Скорее всего, это был единичный астероид или же комета, двигающаяся со значительной скоростью. Вследствие столкновения вверх поднялись значительные массы пыли, но из-за сильной разреженности атмосферы процесс очищения уже практически закончился.
– Ясно. Мы здесь, чтобы пополнить запасы топлива?
– Верно, капитан. На данный момент мной завершено формирование сети модулей и постоянно получается новая информация. Но запасы ресурсов практически на нуле. Спуститься на планету без вашего разрешения я не могу.
– Чуть позже спустимся. Ты узнал, куда нас занесло?
– Не совсем, капитан.
– То есть? – удивился я. – В смысле – не совсем?
– Наше точное положение не удается установить из-за отсутствия данных по спектрам ближайших звезд. Вместе с тем на местном небе мной была идентифицирована галактика Млечный Путь. Судя по наклону ее диска и угловым размерам, можно сделать вывод, что в настоящий момент мы находимся в Малом Магеллановом облаке. Более точных данных в настоящий момент не существует.
В ушах послышался легкий шум. Я опять повернулся к иллюминатору и осторожно, словно боясь навлечь на себя чей-нибудь гнев, посмотрел наверх.
Звезды. Тысячи, десятки и сотни тысяч звезд. По-настоящему чужих и далеких.
– Сколько там лететь домой в случае чего, напомни? – немного нервно попросил я, продолжая смотреть на холодные искры.
– Если делать расчет, основываясь на среднем расстоянии от Млечного Пути до Малого Магелланова облака, то продолжительность перелета в гиперпространстве составит приблизительно шестьсот дней.
У меня вырвался легкий смешок. Почти два года в гипере. Ну-ну.
– Я надеюсь, ты уже рассчитал место следующего возникновения аномалии? Она уже появлялась?
– Мной отмечено появление двухсот шестнадцати подобных аномалий. С учетом имеющихся на данный момент данных я могу с высокой долей вероятности предположить, что за последние тридцать два стандартных дня общее количество аномалий составило триста восемьдесят четыре штуки. Новые регистрируются модулями наблюдения каждые сто шестнадцать стандартных минут. Аномалия, совпадающая по времени появления с требующейся нам, появилась в четырех астрономических единицах от точки нашего появления здесь.
Некоторое время я думал про огромное количество переходов, возникающих в системе. Затем до меня дошел смысл последней фразы Умника.
– Стоп. Не десять миллионов километров, а шестьсот?
– Приблизительно, кэп.
– То есть в следующий раз она появится… где?
– Не могу сказать, капитан. Все зафиксированные мной гравитационные аномалии появлялись на поверхности сферы радиусом в пятьсот тридцать семь миллионов километров. Центр сферы находится рядом с нашим текущим местоположением, в районе Мелиссы-один. Распределение аномалий по сфере носит хаотический характер. Я могу сообщить точное время появления нужной, но не могу указать место.
Я сел на пол возле иллюминатора и уставился на носки своих ботинок.
В ушах опять слышался стук сердца.
– Капитан?
Мы останемся здесь. Останемся навсегда. Потому что невозможно долететь до существующего пять минут перехода, не имея понятия о том, где именно он появится.
– Нам конец.
– Я не был бы столь пессимистичен, кэп. Исследование системы только началось. Вдобавок с очень большой вероятностью можно предполагать, что на планете существует какой-то пока неизвестный нам центр, управляющий появлением аномалий. Косвенно это подтверждается наличием на Мелиссе-один построек искусственного происхождения и производимой ими активностью.
Мне пришлось опять взять маленькую паузу на осмысление поступившей информации.
– Умник… Повтори, ты сказал что-то про искусственные постройки?
– Все верно, кэп!
– Скажи, пожалуйста, а о чем еще ты умолчал? Какие еще восхитительные сюрпризы меня ждут? И почему ты не разбудил меня в тот же самый момент, когда их обнаружил?
Мой голос сочился ядом сарказма, но на душу постепенно наползала черная тоска. Мало того что домой вернуться мне пока что не светит, так здесь еще и чужие. К тому же ситуация намекает на то, что это очень даже умные чужие. Слишком умные.
Последние несколько сотен лет человечество осторожно ищет следы присутствия инопланетной разумной жизни в окружающем космосе. И вот, получается, нашло. Да я счастливчик просто.
– Капитан, не нервничайте. Я вас не разбудил из-за включенного алгоритма работы с недостоверной информацией. Иначе вам пришлось бы просыпаться во время каждого нового появления очередной аномалии.
Я откинул голову назад и стукнулся затылком о пластик. Затем подумал – и сделал это еще раз.
– Что же касается вашего первого вопроса, то есть еще два важных момента. В настоящее время планета находится на нестабильной траектории, которая в течение восьми стандартных месяцев должна привести ее прямо к звезде.
– Смотрю, новости все лучше и лучше.
– Не совсем так, кэп. Хотя я понимаю, что это была ирония. Последний значимый факт заключается в том, что каждые четырнадцать часов появляется аномалия, сопровождающаяся значительным гравитационным возмущением, имеющим форму постепенно расширяющегося луча, направленного из точки возникновения аномалии в сторону планеты. Сила воздействия от этого возмущения такова, что подпадающие под его влияние объекты системы, в том числе и планета, немного изменяют траектории движения. Предполагаю, что потеря планетой своей орбиты связана именно с этим.
Мне захотелось закрыть глаза и заснуть. Или же наоборот – проснуться и оказаться далеко-далеко отсюда. В системе Авалона, а то и на родной планете. Спрашивается, какого дьявола мне вообще нужно было оттуда улетать? Из-за Фреи и непонимания современного общества?
Сейчас эти проблемы, совсем недавно казавшиеся серьезными и болезненными, воспринимались мной с полнейшим безразличием. Не зря говорят, что все познается в сравнении.
– Кэп, требуется ваше решение. Мы спускаемся на планету?
– Нет, – я поднялся на ноги и отправился к капитанскому креслу. – Мы не полетим на планету, на которой сидят чужие.
– Капитан, в таком случае у нас не будет никакой возможности перемещаться по системе.
Я пробормотал легкое ругательство.
– Спуск на планету обязателен?
– Если вы хотите иметь возможность для разгона на околосветовые скорости, то да, капитан.
– Как насчет того, чтобы найти астероид и набрать материал на нем?
– Теоретически это возможно, практически же – имеющихся запасов топлива не хватит на полноценный цикл разгона и торможения. Нам придется добираться до астероида слишком долго.
– Спрашивается, почему ты не пополнил запасы топлива во время полетов по системе?
– Плотность астероидного поля в этой системе откровенно ничтожна. А в рамках первоначальной задачи фигурировала посадка на планету.
Я выругался еще раз, гораздо более злобно. Так как вспомнил, что действительно принял предложение Умника, в котором ничего не было сказано про посещение астероидов, но упоминалась планета.
– Все равно не полетим. Сначала ты выпустишь модули, которые насквозь просветят этот шарик.
– Уже сделано, капитан. Последние тринадцать дней планету исследуют восемь модулей. Единственное, что выпадает из общей картины мертвого мира – периодически возникающие всплески напряженности электромагнитного поля, по времени совпадающие с возникновением аномалий. Данные всплески имеют эпицентр в тех самых строениях, о которых я уже говорил.
– Значит, можно с уверенностью сказать, что все происходящее исходит оттуда.
– Нет, капитан.
