– Зевс? – в свою очередь удивился Норвуд. – А, самоназвание Авалона-три, я понял. Насчет отработанного оружейного модуля не беспокойтесь. Он уйдет на безопасное расстояние и самоликвидируется. Гораздо больше интересно другое. Смотрите.
Картинка, показывающая планету, стремительно приблизилась. Теперь там была лишь одна из лун, неплохо просматривающаяся на фоне затененной поверхности гиганта.
– От нас до Авалона-три-шесть примерно сто семьдесят миллионов километров. Значит, через девять с небольшим минут мы увидим то, что происходит там в данную секунду.
– Вы о чем? – голос командующего авалонским флотом приобрел немного растерянные нотки.
– Давайте просто подождем девять минут, господа.
Ученый, наклонившись ко мне, прошептал прямо в ухо:
– Я знаю, что это.
– В смысле?
Капитан Норвуд обернулся и смерил нас обоих настолько недобрым взглядом, что я взял доктора под локоть и увел в дальний угол. Похоже, наш разговор имел шанс попасть в передачу данных, а капитану это было вовсе не нужно.
– Так что вы имеете в виду? – снова спросил я, когда мы оказались в безопасности.
– Проект «Луч». Я понял, когда зашла речь об отделившемся модуле. Алан, то, что будет через девять минут, дано увидеть единицам в этой жизни. Вы – счастливчик! А я – счастливчик вдвойне, ведь я участвовал в разработке этого проекта. Бог мой, еще как участвовал!
– Да что это такое-то? Вы мне объясните? Что там сейчас произойдет?
– Тридцать тысяч тонн вольфрама встретятся с этой планеткой, – доктор буквально лучился самодовольством. – Встретятся на скорости выхода из гиперпространства.
– Э-э…
– Ну, юноша. Вы же наблюдатель. Как происходит спонтанный выход из гипера?
– В случае контакта с гравитационной тенью объекта, обладающего большей массой и находящегося в обычном мире?
– Не совсем так, там есть небольшие нюансы… Но в первом приближении вы правы. То есть, если наш линкор в гиперпространстве пересечет траекторию планеты… Что случится?
– Доктор, я не ваш студент и не полный идиот. Я отлично знаю последствия пересечения тени.
– Хм, да, – Григорьев, похоже, слегка обиделся. – Ладно. У одного талантливого юноши возникла идея создать оружие, работающее по этому принципу. И мы его сделали!
Мне потребовалось несколько секунд на то, чтобы окончательно понять, о чем именно говорит ученый.
– Однако… А как осуществляется ускорение?
– На Барнарде, Алан, на Барнарде… Вы бы видели тот завод. Разгон болванки, заморозка в абсолютном темпоральном поле, новый разгон… Принцип мы определили быстро. А над его воплощением бились годы. Восемнадцать лет при полной поддержке Федерации.
– Впечатляет, – был вынужден согласиться я. – И это работает?
Доктор довольно мерзко хихикнул и потер руки.
– А как же иначе. Не так давно было проведено очень интересное испытание. Никогда не слышали о иеговистах?
– Э-э… Религиозное течение? Они, кажется, когда-то давно своими силами колонизировали одну из планет, а потом отделились от Земного Содружества вместе со всеми остальными.
– Верно, верно, – Григорьев начинал все больше и больше напоминать мне безумного ученого из старых развлекательных фильмов. – Собрались там, жили себе спокойно… Потом начали летать с проповедями к соседям. А недавно полезли обратно в Федерацию.
Я неожиданно вспомнил не так давно изученную сводку по обжитым звездным системам. Ох ты ж…
– Это был не астероид?!
– Нет, Алан, нет… Вижу, вы вспомнили?
– Это чудовищно.
– Это – ответ на религиозную экспансию, – равнодушно пожал плечами доктор. – Вы же знаете, Федерация лояльна к любым вероисповеданиям, но нетерпима к их активной пропаганде.
– Все равно это за гранью добра и зла, – я отодвинулся от него чуть в сторону. – И много таких зарядов существует?
– Осталось еще два или три, – старик задумался и принялся шевелить губами, что-то подсчитывая. – Скорее всего, два. Их очень сложно производить.
– Не скажу, что я опечален…
– Да ладно вам, – отмахнулся Григорьев. – Лучше смотрите, время заканчивается.
Я послушно перевел взгляд на висящую в воздухе картинку.
Еще секунд сорок ничего не происходило. Выбранная капитаном луна продолжала свое неспешное движение по орбите. Затем в центре серого шарика на мгновение вспыхнула крошечная искорка.
– Есть, – ликующим шепотом воскликнул доктор. – Смотрите. Самое главное, что удар не растекается по поверхности, а идет вглубь. Вся энергия уходит в центр планеты. Смотрите!
Поверхность луны неожиданно прорезали несколько крупных трещин.
А в следующий момент серый шарик начал распадаться на части. Медленно, бесшумно и величественно.
Еще через секунду между откалывающимися от него кусками во все стороны рванулись огненные потоки.
– Там температура должна быть как в короне звезды, – восторженно сообщил мне ученый.
Разваливающаяся луна на несколько секунд скрылась в облаке плазмы и раскаленных газов. А затем все опять успокоилось. Огненная круговерть потухла, усмиренная окружающим космосом.
Остались лишь огромные уродливые обломки, медленно расходящиеся в стороны и окутанные мутными шлейфами пыли, мелких камней и продолжающих остывать газов.
Я перевел взгляд на второе изображение. Пораженные, ошарашенные, испуганные лица. Побледневшие, застывшие люди…
В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал спокойный голос капитана Норвуда:
– Господа. Следующий заряд направлен на Авалон-два. У вас есть пять минут на то, чтобы начать отход из интересующего Федерацию сектора. В случае если вы не выполните мою просьбу, планета будет уничтожена. Следом будет уничтожен ваш флот. И Федерация все равно получит то, что ей нужно. Напоминаю, пять минут.
– Мы… Мы начинаем передислокацию в другой сектор пространства, – с трудом выдавил из себя адмирал. – Да, начинаем.
– Скотина… На этой луне были мои братья, – донесся до нас сдавленный, полный ненависти голос. – Ты, убийца, ты это слышал? Там же был целый город! Как ты мог?!
– Федерация не принимает отказов, – прежним тоном произнес Норвуд. – Нам очень жаль.
У меня по спине пробежал холодок.
– Лейтенант, успокойтесь и выполняйте приказ, – окончательно пришел в себя предводитель авалонского флота. – Мы отходим. Выключить связь!
Изображение из чужого командного центра пропало. Следом свернулась картинка, показывающая разрушенную луну.
– Капитан, вы были великолепны! – воскликнул Григорьев, покидая меня и быстро двигаясь в сторону Норвуда. – Это было сногсшибательно!
Объект его восторгов натянуто улыбнулся и буквально упал в свое кресло.
Я внезапно очень отчетливо понял, что это была первая реальная операция нашего капитана. Первая – и сразу приведшая к разрушению планетоида, человеческим смертям и ненависти со стороны целой системы.
Неудивительно, что он сейчас сжег немало нервов. Все же обычный человек, хоть и берущий на себя принятие тяжелых решений.
А вот доктор, сейчас певчей птицей разливавшийся вокруг Норвуда, вызывал у меня лишь стойкое отвращение. Гений, мать его. Дитя науки.
На ум пришла вторая уничтоженная его оружием планета, затем изобретение, сделанное в системе Короны…
Похоже, ученых нужно убивать еще в детстве. Тогда миру явно будет проще выжить.
Не обращая внимания на окружающих, я покинул командный отсек и отправился к себе на кораблик. Где развалился в своем собственном капитанском кресле и заказал Умнику коньяк. Хотелось напиться и забыть все, что довелось сегодня услышать и увидеть.
– Умник, давай сразу бокала три…
Флот авалонцев действительно ушел в сторону центра системы.
Окно в другую галактику открылось по расписанию. И прошли
