— Да не трусь, — озабоченно бросил Терг, убедившись, что вожак ушел пережидать ярость в одиночестве, а Белик с огорченным видом пристроился под каким-то кустом, не скинув плащ и даже Курша не избавив от седла. — Не трусь, говорю. Авось не тронет.
— Тебе легко говорить. Я ж не хотел его задеть, вот что обидно! Впервые не хотел, а все равно вышло, как всегда.
— Ничего, — пожевал травинку Лакр. — Может, успокоится к утру. Это с ним надолго?
— Боюсь, что навсегда.
Наемники одновременно присвистнули.
— Тогда мы тебе не завидуем. Точно убьет.
— Да знаю я! Но что ж теперь поделаешь?! Придется на ночь снова уйти, чтобы у него соблазна не было. Утром вернусь. Нам всего-то день и остался: завтра к полудню первая застава покажется, а к вечеру на место приедем. Вас наниматель когда ждать будет?
— Без понятия, — рассеянно отозвался Лакр. — Дал каждой группе неделю срока, указал, куда явиться, а когда сам появится, не сообщил.
— Что ж вы не спросили-то? Вдруг он через год заявится? Или помрет где-то по дороге? Разбойники какие, воры, убийцы?
Ланниец пренебрежительно фыркнул:
— Как же, жди. Ходок ему сильно нужен. А насчет того, что помрет… Ха-ха, можешь даже не надеяться. Кстати, Ходока ведь в Ардале нет?
— Нет, — кивнула Белка. — Там только человечек один живет, который ему сильно обязан… ну, как Фарг примерно. Он и может подсказать, где искать. Но мой зеленоглазый приятель должен был весточку передать и сообщить, что мы уже дома. Так что если ваш наниматель его нашел, значит, тоже в курсе, что можно больше не искать.
— Откуда ты того глазастого знаешь? — небрежно спросил Терг, пользуясь тем, что подвернулся удобный момент. — Что он вообще за существо? Живой хоть? Или нежить местная?
— Друг, — слабо улыбнулась Белка. — Стремительный и временами опасный друг, у которого есть нехорошая манера появляться в самое неподходящее время. Как правило, когда мне грозит опасность или требуется что-нибудь быстро узнать, особенно у таких молчаливых типов, как вы. Фарг нам весточку прислал, что нужен Ходок, вот он и обеспокоился слегка. Пришел выяснить, не убийц ли за ним послали. Оказалось, нет. Просто заказ.
— Где ты его встретил? — нахмурился Терг, невольно припомнив подробности неприятного разговора.
— В Проклятом лесу, конечно. Я же говорю, там много любопытных личностей. А он мне, можно сказать, брат, сват и мое второе «я», — кашлянула Белка, подумав о том, что все-таки здорово их тогда напугала. — Кстати, зеленые глаза — отличительный признак уроженцев здешних мест, особенно хмер, а некоторая тяжесть взгляда… ну, скажем так: ему не понравилось, как вы обошлись с Фаргом. Вот и решил вернуть должок сторицей. Продемонстрировать вам, как это мерзко, когда лишают воли и заставляют делать то, чего не хочется.
Наемники нахмурились.
— Да ладно, — добродушно усмехнулась Белка. — Не киснете. Если вам станет легче, я скажу, что людей он не ест, крови чужой не пьет, а от его взгляда даже бессмертным становится неуютно. Словом, не вам с ним тягаться, мастера. А убить его так же сложно, как и настоящую хмеру.
— А к Ходоку ты какое отношение имеешь?
— Лакр, у тебя Ходок — просто навязчивая идея! — укорила она. — Куда ни повернись, всюду он.
— Он наш заказ, — упрямо возразил ланниец.
— И мой родич. Самый близкий, если тебе интересно. Именно поэтому я здесь. Он часто так делает: вперед отправляет меня, дает время разобраться, что за люди и зачем хотят его видеть, а там уже решает, выходить ему или нет.
— Он что, чужаков боится? — хмыкнул Ивер.
— Нет, — язвительно отозвалась Белка. — Он за чужаков боится. И очень расстраивается, когда из-за дураков, вздумавших припугнуть его и потребовать сокровища Проклятого леса, ему приходится этих самых дураков скармливать местным зверушкам. Зверушки, конечно, в восторге, но Ходоку лишняя кровь не по душе. Поэтому, когда люди узнали, что он не только за кордоны, но и к эльфам без ограничений вхож, а потом начали целое паломничество устраивать с посулами, обещаниями и угрозами, ему пришлось уйти из людских городов, чтобы даже соблазна не было. А самых ретивых и настойчивых он деликатно прячет под дерновое одеяльце.
— Говорят, он долгожитель?
— Проклятый лес умеет быть благодарным. Не зря Дикие псы до полутора сотен лет сохраняли силу и молодость. А некоторые и в сто пятьдесят наперегонки с хмерами бегали.
— Это ж легенда! — ахнул Брон, обернувшись от разводимого костра. — Святой Урантар был последним воеводой!
— Ишь ты, — усмехнулась она. — Теперь уже святой… А тогда его иначе, как Седым, не звали и охотно вожаком над всеми Волкодавами ставили. Хотя, признаться, воеводой он по праву был. Лучшим. Да и не последним, кстати.
— Тебе-то откуда знать?
— Я много чего знаю. Даже то, что Дикие псы, чьи знаки вы носите, никогда не опускались до наемничества. Им никто был не указ: ни король, ни гномы, ни эльфы. Как загородили собой переход девять с половиной эпох назад, так и не сходили с места, пока в том была надобность. Они за идею служили, что б вы знали. На их костях все Новые земли сейчас стоят. За счет их жизней рождались и умирали ваши предки. Если бы не псы, не было бы ничего из того, чем сейчас гордимся: Интариса, Аккмала, Ланнии, Зании… даже эльфы признавали за ними право быть самостоятельными. Дикие псы держали свою стражу девять тысячелетий, каждый день отдавая себя этому долгу. Они надвое разорвали свое сердце ради вас. И умирали для того, чтобы вы, люди, жили. Именно поэтому Проклятый лес их уважал. И поэтому же о них до сих пор слагают легенды.
Глубоко вздохнув, мальчишка прикрыл веки. То ли вспоминал, то ли жалел, то ли еще чего… Наемники не поняли. Почувствовали только, что их присутствие здесь вдруг стало не слишком уместным.
— Белик? — спустя пару минут наконец рискнул нарушить тишину Ивер. — На
