Давно меня не охватывало такое косноязычие.
– Мне тяжело видеть вас обоих несчастными.
Элайна смотрела на разделочный стол, на выпечку, ждущую встречи с духовкой, на остывающий чайник.
– Я знаю, – сказала она.
Продолжать разговор не имело смысла. Я коснулась ее плеча и покинула кухню. Элайна молча посмотрела мне вслед.
Подойдя к лестнице, я обнаружила проснувшуюся Мор. Она сидела на нижней ступеньке, облачившись в просторные штаны персикового цвета и толстую белую кофту. Так любила одеваться Амрена, да и я тоже.
Мор сумрачно улыбнулась, качнув золотыми сережками.
– Выпить желаешь? – спросила она, и рядом тут же возникли графин и пара бокалов.
Никогда еще я не чувствовала такой потребности выпить, как сейчас.
– Хочу!
Я села на дубовую ступеньку, глотнула янтарный напиток. Выпитое обожгло горло и приятно согрело живот.
– Хочешь совет? – вдруг спросила Мор.
Я толком не знала, но кивнула.
– Не лезь ты в их дела, – сказала она, сделав изрядный глоток. – Они оба не готовы, сколько бы подарков он сюда ни таскал.
– Шпионские привычки заразительны, – буркнула я.
Мор невозмутимо уперлась спиной в ступеньки.
– Пусть он живет со своим Отрядом изгнанников. Пусть по-своему разбирается с Тамлином. Пусть, наконец, сам решает, где он хочет быть и с кем. Все то же самое относится к твоей сестре.
Мор была права.
– Знаю, ты до сих пор коришь себя за то, что сестры искупались в Котле, – продолжала Мор, пихнув меня коленом. – И потому теперь, когда они оказались здесь, ты пытаешься наладить их жизнь.
– Я всегда этого хотела, – хмуро призналась я.
Мор криво усмехнулась:
– За это мы тебя и любим. И они тоже.
Насчет Несты я сомневалась.
– Имей терпение, – продолжала Мор. – Все разрешится само собой. Так всегда бывает.
И в этом она была права.
Я вновь наполнила бокал, поставила хрустальный графин на ступеньку и с наслаждением выпила обжигающий напиток.
– Я хочу, чтобы они были счастливы. Все.
– Они и будут счастливы.
Эти простые слова Мор произнесла с такой непоколебимой уверенностью, что я ей поверила.
Выпивка расслабила меня, и я решилась на вопрос, который в трезвом состоянии не задала бы:
– А ты – ты счастлива?
Мор поняла вопрос. Она лишь улыбнулась, качнув бокалом.
– Сегодня праздник. Я со своей семьей. Пью то, что мне нравится. Я очень счастлива.
Она умело уклонилась от ответа, но меня не тянуло допытываться. Я чокнулась с ней и сказала:
– Раз уж мы заговорили о семье… Где носит ее мужскую часть?
Карие глаза Мор озорно вспыхнули.
– Он ничего тебе не рассказал?
– О чем он должен был мне рассказать? – спросила я, перестав улыбаться.
– О том, что они делают утром каждого Дня зимнего солнцестояния.
– Я уже волнуюсь.
Мор оставила бокал и схватила меня за руку:
– Сейчас покажу.
Я не успела и рта раскрыть, как она совершила переброс.
Вокруг ослепительно светило солнце. Было отчаянно холодно. Слишком холодно для наших кофт и штанов.
Снег. Солнце. Ветер. Горы.
И хижина. Та самая.
Мор указала на вершину горы, представлявшую собой бесконечное заснеженное поле. Все, как и в прошлый раз. Нет, не все. Тогда на вершине лежал ровный снежный покров. А сейчас…
– Никак, это снежные крепости?
Мор кивнула.
Над полем пролетело что-то белое, сверкающее и твердое.
Окрестные горы отразили вопль Кассиана:
– Получай, придурок!
Ответный смех Риза был ярче, чем солнце на снегу.
Мор соорудила невидимый купол, защищавший нас от пронизывающего ветра. Я тем временем рассматривала три снежные стены, окаймлявшие поле. К сожалению, магический купол почти не защищал от холода.
– У них – снежное побоище?
Она снова кивнула.
– Трое иллирианских воинов, – сказала я. – Трое величайших иллирианских воинов… кидаются снежками, как мальчишки?
Глаза Мор блестели от удовольствия.
– Когда все начиналось, они и были мальчишками.
– Им пятьсот с лишним лет каждому.
– Хочешь услышать внушительную летопись побед?
Я ошеломленно посмотрела на Мор. На поле. На снежки, летавшие с неумолимой точностью каменных ядер. Из-за стен высовывались и тут же снова скрывались головы игроков.
– Правила очень строгие, – продолжала Мор. – Никакой магии. Никаких крыльев. И никаких передышек.
– Они здесь с полудня.
Сейчас почти три часа. Зубы уже стучали от холода.
– Я всегда оставалась внутри и наслаждалась выпивкой, – сказала Мор, словно это что-то объясняло.
– А как они определяют победителя?
– Побеждает тот, кто сумеет не обморозиться.
– Но это же нелепица, – заявила я, выстукивая зубами.
– Традиции не всегда бывают осмысленными, – снисходительно улыбнулась Мор. – Идем в хижину. Там тоже найдется, чего выпить.
Никто из великовозрастных мальчишек не заметил нас. Азриель чуть высунул голову из-за стены, метнул два снежка и снова спрятался.
Через мгновение мы услышали забористую ругань Риза.
Ответом ему был громкий смех Аза.
– Должна тебя огорчить, – сказала Мор, беря меня под руку. – В этом году твоему любимому победителем не быть.
Удивительно, но она не мерзла. Я прижалась к ней, и мы побрели по щиколотку в снегу к хижине, из трубы которой в безоблачное небо поднимались клубы дыма.
Одним словом: иллирианские малыши.
Глава 19
Фейра
Азриель победил. В сто девяносто девятый раз.
Где-то через час все трое ввалились в хижину, стряхивая прилипший к доспехам снег. Лица и ладони покрылись красными пятнами, но великовозрастные иллирианские мальчишки улыбались во весь рот.
Мы с Мор ждали их, устроившись под покрывалом на диване. Не замечая наших выпученных глаз, Риз чмокнул меня в макушку и объявил, что теперь они отправляются в березяк – греться и потеть. Посчитав это достаточным объяснением, Риз и его названые братья удалились.
Я уставилась на Мор.
– Еще одна традиция, – сказала она, поглядывая на почти пустую бутылку с янтарным напитком, от которого у меня кружилась голова. – Точнее, иллирианский обычай. Березяками у них зовут сараи с жаровней и камнями внутри. Сараи строят из березы и топят березовыми дровами. После упражнений на холоде и особенно после дозоров в зимнем небе воины заходят в такой березяк, усаживаются в кружок, дышат жарким воздухом и потеют.
– А здешний где? – спросила я.
– Пристроен к дому. С той стороны, где кедры. Видела, наверное.
Я лишь моргала в ответ; не потому, что меня удивил иллирианский обычай. Янтарный напиток был намного крепче обычных вин, и у меня слипались глаза.
– По правде говоря, единственный разумный обычай среди вороха иллирианских предрассудков, – скривила губы Мор.
– И сейчас они втроем сидят в березяке и потеют. Голые, – хмыкнула я.
Боги милосердные, ну и картинка!
«Не угодно ли взглянуть?» – промурлыкал по связующей нити Риз.
«Распутник! Потей со своими братцами».
«Мор я не приглашаю, а для тебя вполне найдется местечко».
«Я думала, фэйские мужчины не выставляют свою истинную пару напоказ».
Я почувствовала улыбку Риза, словно он сидел рядом, уткнувшись мне в шею.
«Фейра, дорогая, если что-то пробуждает твой интерес, я всегда готов расширить свои представления».
Я обвела глазами хижину. Почти год назад я покрывала ее стены рисунками.
«Риз, мне была обещана стена».
Он умолк. Потянулись минуты. «У нас с тобой уже было у стены».
«Я про эти стены».
Опять долгая пауза. «В березяке трудно держать себя в руках».
Усмехнувшись, я послала Ризу картинку из альбома воспоминаний… Я лежала на кухонном
