– И хорошо. Я в ближайшие сотни лет не собираюсь покидать Двор ночи.
Риз выпрямился, расстегнул верхние пуговицы облегающего черного камзола:
– Ты уверена?
Я кивнула.
Он встал напротив меня, осторожно взял мои руки, повернув ладонями вверх. На нас уставились два темно-синих кошачьих глаза.
– Повторяю: я не подглядывал.
– Подглядывал, и еще как.
– Хорошо, подглядывал. У тебя хватит великодушия меня простить?
В вопросе я уловила беспокойство. Задним числом Риз волновался, что я могла счесть его подглядывания вторжением в свою жизнь. Я встала на цыпочки и нежно поцеловала его:
– Где-то у меня еще оставалось несколько капель прощения.
Риз хмыкнул, затем провел большим пальцем по глазам на моих ладонях:
– Хочешь что-нибудь сказать перед тем, как получишь отметину на всю оставшуюся вечность?
У меня заколотилось сердце.
– Прими еще один мой подарок.
Риз замер.
– И что же это? – спросил он, улавливая дрожь в моем голосе.
Наши руки соединились. Я дотронулась до черных каменных стен, заграждающих его разум. Преграды расступились, пропуская меня и давая возможность показать последний дар.
Я надеялась, что и Риз воспримет это как подарок.
Его руки задрожали, но он молчал, пока я не покинула его разум. И опять мы молча смотрели друг на друга.
Дыхание Риза стало прерывистым. Глаза подернулись серебром.
– Ты уверена?
Да. Больше, чем в любом другом. Это я поняла и почувствовала в галерее ткачихи.
– Скажи, для тебя это… действительно подарок? – решилась спросить я.
– Еще какой! Ты даже не представляешь, – ответил Риз, сжимая мои пальцы.
У меня на ладонях с негромким шипением вспыхнул свет. Кошачьи глаза исчезли. Их сменили две горы с тремя звездами над каждой.
Риз по-прежнему смотрел на меня и по-прежнему не мог успокоить дыхание.
– Мы можем обождать, – тихо сказал он, словно опасаясь, что снег, падающий за окном, подслушает наш разговор.
– Не хочу ждать, – возразила я.
Рассказ ткачихи убедил меня в этом. А может, в ее магазине я наконец призналась себе в желании, возникшем еще осенью.
– Между желанием и его осуществлением могут пройти годы, – пробормотал он.
– Я буду терпеливой.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Я постараюсь быть терпеливой.
Мы оба засмеялись.
Риз поцеловал мне шею, ткнувшись носом в мочку уха:
– А не приступить ли нам, дорогая, к немедленному исполнению нашего обоюдного желания?
Меня обдало жаркой волной.
– В этом и заключался мой замысел.
– Но ты еще не знаешь про мой замысел.
Он снова поцеловал меня, теперь в основание шеи. Его пальцы принялись расстегивать потайные пуговицы на платье. На этом прекрасном платье, ставшем для меня еще дороже. Я выгнула спину, чтобы ему было удобнее расстегивать. Риз замычал, проведя языком по месту недавнего поцелуя. Платье сползло на ковер, образовав звездное озеро.
– Мой замысел касался хижины и стены, – сказал Риз.
Я открыла глаза, когда его руки стали чертить длинные линии на моей голой спине, опускаясь все ниже. Риз улыбался, разглядывая мое обнаженное тело. На мне не осталось ничего, кроме бриллиантовых браслетов. Я хотела снять и их, но Риз пробормотал:
– Пусть останутся.
Мой живот напрягся в ожидании. Груди тоже напряглись и потяжелели.
Трясущимися пальцами я расстегнула и сняла с Риза камзол, рубашку и все остальное. Он остался голым, со слегка разведенными крыльями. Мускулистая грудь вздымалась, показывая высшую степень его готовности.
– Ты хочешь начать со стены или закончить ею? – не столько спросил, сколько прорычал Риз.
Блеск в его глазах сделался хищным. Он обнял меня за талию: властно, подчеркивая мою принадлежность ему.
– Или от начала до конца – у стены?
У меня подогнулись колени. Слова исчезли. Исчезло все, кроме него.
Риз не ждал ответа. Он опустился на колени, закрыв крыльями ковер. Затем поцеловал мой живот, благословляя чрево и выражая свое почтение. Поцелуи опускались все ниже.
Рука скользнула в его волосы. Риз схватил меня за ляжку и закинул ногу через плечо. Я оказалась прижатой к стене возле двери. Все произошло мгновенно, как в перебросе. Мой затылок слегка ударился о деревянную стену. Риз прильнул губами ко мне.
Он не торопился.
Он гладил и облизывал меня, пока все во мне не задрожало. Риз засмеялся: хрипло, хищно, затем выпрямился и поднял меня. Мои ноги обвили его талию. Я оказалась прижатой к стене.
Одна рука Риза упиралась в стену, другой он удерживал меня. Наши глаза встретились.
– И как это будет у нас происходить, дорогая?
Честное слово, в его глазах колыхались вселенные. В тенях между крыльями лежали бездонные глубины ночи.
– Так, чтобы со стен попадали картины, – шепотом напомнила я.
– Тогда держись, – сказал он и опять засмеялся.
Смех был плотским, раззадоривающим.
Матерь и Котел, помогите мне.
Риз необычайно медленно вошел в меня. Я чувствовала каждую частичку его «мужского достоинства», каждое место нашего соприкосновения. Я запрокинула голову и застонала.
– Всякий раз я восхищаюсь твоим совершенством, – стиснув зубы, произнес он.
Я тоже стиснула зубы, стараясь дышать носом. Его толчки были короткими и неглубокими. Риз хотел, чтобы мое лоно привыкло к «гостю». Впрочем, «гость» бывал там довольно часто.
Полностью войдя в меня, крепче ухватив мое бедро, он вдруг… остановился. Я шевелила бедрами, требуя продолжения. Риз двигался вместе со мной, а продолжения не было.
– Я каждый час думал о тебе. Об этом, – промурлыкал он, облизывая мне шею. – О лучшем способе насладиться тобой.
Он слегка подался назад. Новый толчок. Я тяжело дышала, упираясь затылком в твердую стену.
Риз одобрительно хмыкнул и опять подался назад. Очередной толчок не заставил себя ждать.
Слева что-то негромко загремело. Меня это уже не волновало. Быть может, со стен и впрямь падали картины. Риз опять замер.
– Но больше всего я думаю о том, каковы твои ощущения, Фейра. Что ты чувствуешь от моего присутствия в тебе.
Еще несколько сильных, неумолимых толчков.
– Какой же ты деликатес для моего языка, – продолжал он, мои ногти вонзались в его широкие плечи. – Даже если нас ждет тысяча лет совместной жизни, я никогда не устану от тебя.
По спине пробежала дрожь, предвестница оргазма. Все звуки пропали. Все ощущения свелись к прикосновениям Риза.
Новый толчок был дольше и сильнее. Под его рукой жалобно заскрипело дерево.
Риз опустил голову, слегка закусил мой сосок, потом облизал его. Меня обдало болью вперемешку с наслаждением.
– И как только ты позволяешь мне проделывать с тобой все эти жуткие и неприличные фокусы?
Голос Риза побуждал двигаться мои бедра. Я мысленно умоляла его: «Быстрее, быстрее».
Но Риз только злорадно усмехнулся и полностью вышел из меня. Я тут же открыла глаза и увидела, как он издевательски медленно входит в меня и так же медленно выходит.
– Тебе нравится смотреть? – шепотом спросил он. – Любоваться моими движениями внутри тебя?
Я понеслась по связующему мосту и вновь ударилась в его ограждения. Риз мгновенно открылся мне разумом и душой. Через миг я уже смотрела на себя его глазами. Смотрела на его толчки.
«Смотри, как я гуляю по твоей пещере», – промурлыкал он по связующей нити.
«Боги милосердные», – пролепетала я.
Невидимые руки дотрагивались до моего разума и души. «Наши тела –