Я видела свое вспотевшее, раскрасневшееся тело прижатым к стене. Риз прав: наши тела идеально подходили друг другу.
«Теперь понимаешь, почему я постоянно думаю об этом… и о тебе?»
И вновь он повторил дразнящую игру с выходом из меня и медленным входом. Рухнули все барьеры, сдерживавшие его магическую силу.
Вокруг нас вспыхивали звезды. Нас окутывала сладостная, манящая тьма. Казалось, мы единственные души во вселенной. А Риз все так же стоял передо мной, и мои ноги обвивали его талию.
Мои невидимые руки дотянулись до его разума и души. «Можем ли мы и здесь слиться с тобой?»
Телесное наслаждение поутихло и вскоре замолкло. Звезды и тьма тоже затаились. Мне ответил голос первозданного, необузданного хищника: «С превеликим удовольствием».
Для всего пережитого потом у меня не было слов.
Риз подарил мне исполнение всех моих желаний. Наше телесное слияние становилось все неистовее. Вспотевшие тела шлепались друг о друга. Моя спина ударялась о стену. Ночь пела вокруг нас, а звезды проносились мимо, как рои снежинок.
Слияние разумов произошло на мосту между душами. Там у нас не было тел, но я чувствовала, как Риз соблазняет меня. Его темная сила окутывала мою, облизывала языки моего пламени, всасывала мои льдинки, царапала когтями.
Магия Риза смешалась с моей, и теперь эта общая волна накатывала и отступала, пока моя магия не выплеснулась целиком. Две магические стихии поняли друг друга, охваченные неистовым пламенем.
Толчки во мне продолжались. Безудержные, как море. Снова и снова. Магия, плоть, душа… Звуки рвались из нас: я кричала, из его горла вырывался звериный рев. Наши тела сотрясались.
Я стала распадаться. Все, чем я была, уносилось к звездам, превращалось в чистую, сияющую радость. Риз удерживал меня, окутывал собой. Его тьма поглощала вспышки моего света, возвращая мне цельность.
И когда мой разум вновь начал мыслить словами, когда я ощутила, что Риз по-прежнему во мне и неутомимые толчки не утихли, я в последний раз послала ему эту картину – мой подарок, – направив ее во тьму с мерцающими звездами.
Быть может, однажды мой подарок станет нашим.
Риз взревел и выплеснул семя, расправив трепещущие крылья.
А на мосту, соединившем наши разумы, выплеснулась его магия. Его душа хлынула в мою, заполняя собой все. Не осталось уголка, где бы не было его темной прекрасной магической силы и неукротимой любви.
Он оставался во мне, тяжело опираясь о стену. «Фейра… Фейра… Фейра», – повторял он по связующей нити. Его трясло. Меня тоже. Я собралась с духом и приоткрыла глаза.
Риз стоял ошеломленно-зачарованный. Приоткрыв рот, он смотрел на меня. От моей кожи все еще исходило яркое сияние. Вокруг расстилалась темнота, пронизанная точками звезд.
Поначалу мы лишь смотрели друг на друга и шумно дышали. Потом Риз покосился на комнату. На то, что мы сделали. Его губы искривились в лукавой улыбке, ибо картины со стен действительно повалились на пол, а их рамы треснули. Ваза, упав со столика, разбилась на множество голубых кусочков.
– Вычту из твоего жалованья, так и знай, – сказал Риз, целуя меня в ухо.
Я отпустила его плечи, встряхнула волосами и щелкнула его по носу. Он засмеялся и чмокнул меня в висок.
Следы моих пальцев на его коже быстро бледнели. Я смотрела на руки Риза, на знакомые узоры татуировки. И вдруг поняла: если постоянно изображать Риза на бумаге и холсте, мне не хватит бессмертной жизни, чтобы запечатлеть все изгибы его тела, все повороты головы, наклоны шеи. А уж если я возьмусь изображать нас обоих…
Я снова подняла на него взгляд. Темнота и звезды ждали. У их ожидания была цель.
Я поняла: мне всегда будет мало отпущенного нам времени. Сотен и тысяч лет не хватит на все, что я хотела сделать и повидать вместе с ним. На всю мою любовь к нему.
Перед мысленным взором вспыхнула картина: «Торжествующая ночь и вечные звезды».
– Сделай это снова, – хрипло прошептала я.
Риз понял.
Никогда еще я так не радовалась, что моей истинной парой стал фэец. Смертный не выдержал бы такого выплеска сил. А Риз… Он был готов продолжать. Он опустил меня на пол, перевернул на живот и с урчанием вошел в меня глубоким толчком.
Потом мы распластались на ковре, ухитряясь не задеть упавших картин и осколков вазы. И все время, пока мы лежали, мой подарок сиял над нами, как звезда. Изображение красивого голубоглазого и темноволосого мальчишки, которого однажы мне показал Косторез.
Обещание будущего.
Вернулись мы утром, пока Веларис еще спал праздничным сном. Но вместо городского дома Риз перебросил нас к поместью на берегу реки. К бывшему поместью, поскольку на месте дома чернели развалины, а одичавший сад напоминал лесные заросли.
Город скрывался за пеленой утреннего тумана.
Все, что мы говорили и делали в хижине, превратилось в еще одну невидимую крепкую нить, подобную связующей. Когда мы завтракали, Риз не стал пить противозачаточное снадобье, заявив, что в обозримом будущем оно ему не понадобится.
– Ты ведь так и не спросила о моем тебе подарке на День зимнего солнцестояния, – сказал Риз.
Мы шли по заснеженной дорожке сада. Под ногами хрустел гравий. Невдалеке блестела подзамерзшая Сидра. Моя голова покоилась у Риза на плече.
– Наверное, ты выжидал время, чтобы красочнее все обставить, – усмехнулась я.
– Можно сказать и так.
Риз остановился. Я тоже остановилась.
– Вот мой подарок, – сказал он, поворачиваясь к развалинам дома.
Я уставилась на Риза, потом – на развалины.
– Это? – спросила я, подозревая шутку.
– Считай это моим главным подарком и на День зимнего солнцестояния, и на день рождения.
Он обвел рукой развалины некогда красивого дома, сад, полоску берега. Благодаря изгибу местности отсюда открывался потрясающий вид на Радугу, особенно по вечерам.
– Все это твое. Наше. Я купил землю совсем недавно, перед праздниками. Через пару дней сюда явятся уборщики и соберут весь мусор. Потом ремесленники сломают остатки дома.
– Ты купил мне… поместье? – спросила я, моргая.
– Земля принадлежит нам обоим, но дом – твой. Строй его таким, каким пожелаешь. Там будет все, что ты захочешь. Не упускай ни одной мелочи.
Я с трудом представляла стоимость участка, догадываясь, насколько она велика.
Риз прошел несколько шагов. Руки потянулись к волосам – знакомый признак. Крылья он плотно сложил.
– Согласись, городской дом стал тесен. Наша спальня так забита, что не продохнуть. А жить в Доме ветра никто из наших не хочет.
Он снова обвел рукой великолепное поместье:
– Построй для нас дом, Фейра. Вложи в него все самые невероятные мечтания. Он твой.
Я не находила слов. Мысли уже неслись лавиной.
– Но это же стоит…
– Перестань беспокоиться о стоимости.
– И все же…
Я смотрела на заснеженную землю, на развалины дома. Представляла, что́ я бы устроила на освободившемся месте, ощущая дрожь в коленях.
– Риз… это что-то запредельное.
Его лицо сделалось невероятно серьезным.
– Только не для тебя. Ни