В домах никого и ничего не было, причем совсем. Если бы сам тут не жил какое-то время, подумал бы, что вообще здесь никто не появлялся с войны. Нарушал порядок только легкий бардачок, что остается после сборов в спешке.
– Так-так, ребятки, как же это понимать? – с удивлением в голосе пробубнил я. Рассуждать было некогда, вдруг Гриша припрется, да еще и с ментами, поэтому пошел проверить грузовик. Основной нашей машиной был такой же «студер», как и тот, на котором я приехал, отличие только в фанерной будке, что стояла в кузове. В смысле в бандитской машине такая будка была. Осмотрев грузовик и найдя его на удивление в нормальном состоянии, я запустил двигатель. Проверив горючку, кивнул мысленно сам себе, полбака есть, хватит ненадолго. Перегрузив чемоданы, бля, они мне уже надоедать начали, я сел в кабину и двинул на выезд. Всё, здесь меня ничто не держало, свалили пацанчики, значит, так им было нужно. Если подумают, что я их кинул, могут сделать пакость, но уже не мне лично, попробуй меня еще найди теперь. А вот где живут жена и дочь Петра, двое в курсе. Они должны сейчас находиться в Рыбинске, определил их туда на постоянку. Так, путь мой будет не в Горький, как предполагал ранее, а именно за семьей Пети. Зачем в Горький? Так с паханом уговор был, если что-то случится и придется разбежаться с его бандой, то место встречи со связным будет именно в окрестностях Горького. Мне только нужно передать, что дело сделано, это запустит механизм освобождения Петра, да и самого пахана. Что-то мне кажется, что продолжай Коля сидеть в лагере и дальше, он проживет дольше. Не верю я как-то, что его за такой косяк на пику не поставят. Не важно, вернул общак, нет, думаю, не жилец он, да и ладно, свой долг ему я сполна уже отработал, главное, чтобы он успел Петруху вытащить, остальное не важно.
До Рыбинска я добирался шесть дней. Нет, не через Воронеж ехал, просто, блин, куда-то пропал бензин. Заезжая по пути в различные МТС колхозов, нигде не мог достать топлива. Как все же доехал? Да экспроприировал, блин! Тупо ночью с канистрой прогулялся в колхоз и слил. Несколько раз ходил, зато заправил все же и бак, и канистру в запас. Да еще была незапланированная остановка в Угличе. Там я все-таки решил заняться раной на руке. Как-никак времени прошло прилично, а я, кроме как мочу прикладывать, более и не делал ничего. Повезло найти нормального врача, практически в сельской больнице, вычистил все знатно и зашил. Причем, несмотря на захолустность больницы, точнее даже медпункта, мужик был именно врачом, а не фельдшером каким-нибудь, коновалом сельским. Воспаление было, но небольшое, доктор похвалил меня за примочки, что я делал, говорит, именно они и не дали развиться сепсису. Сделал несколько уколов, дал с собой лекарств, даже от денег отказался. Но я все равно ему в карман халата сунул, немного, но на пару месяцев хватит, даже если он работать в больнице не будет.
Новое удивление настигло меня, когда не обнаружил в съемной квартире тех, кто должен был приглядывать за семьей Петра. Отбросив дурные мысли, я рванул по месту жительства Алены и ее с Петром дочери. Какой же булыжник с плеч упал, когда я увидел девчонок. Правда, Алена чуть крик не подняла, еле успокоил, но вышло все хорошо.
Недаром я еще при нашей первой встрече отметил про себя сообразительность супруги моего друга. Объяснения заняли десять минут, по истечении которых мы уже грузили нехитрый скарб в грузовик. После потери квартиры у семьи не осталось вообще ничего, их чуть не голышом на улицу выперли, поэтому и не было кучи барахла.
– Саш, так куда мы, ты так и не сказал? – Разговор в дороге немного напрягал, за последние дни я много чего натворил и наделал, а вот выспаться и отдохнуть как-то забыл. Да и рана давала еще о себе знать.
– Едем в одно место, там мне необходимо встретиться с нужными людьми, – я сделал паузу, взглянув на женщину. Ее сильно подкосил приговор мужу, как-то даже постарела слегка. – Если… Нет, не так! Когда все сделаем, как надо, Петя вновь будет на свободе.
– Саш, но ведь будут же искать!
– Ален, да пусть хоть обыщутся, за океаном хрен найдут!
– Где-где? – обалдело глядя на меня, спросила женщина.
– Да правильно ты поняла, правильно! Валить нужно отсюда, не дадут житья ни вам, ни тем более мне.
– А как же…
– Без всяких как же. У вас с Петром ребенок, вам нужно не о своих амбициях и привычках думать да убеждениями прикрываться, а растить дочь. И не важно, где это будет, в Африке, в Америке или еще где. Главное, чтобы у девчонки были родители, был свой дом и никто не показывал на вашу семью пальцем, оскорбляя и унижая. Все понятно? Тогда так! Когда Петр окажется с нами, весь разговор ты берешь на себя.
– Ну спасибо, фронтовик! Петя же идейный коммунист, разве его можно уговорить уехать из страны?!
– Любая упертость и убежденность легко рассыпаются при наличии фактов.
– Надеюсь, ты прав! – ответила женщина и, откинувшись на дверь кабины, прикрыла глаза.
В сам Горький мы не поехали. Как и говорил ранее, мне нужна была область. Вообще, наличие ли лагерей в области, или это вообще сейчас какое-то усиление, но кругом было охренеть сколько военных и милиции. Кругом проверки, благо мы догадались снять домик в одной маленькой деревушке, а не таскаться всем кагалом. Тем более с Аленой мы бы спалились на раз, ей запрещено покидать место жительства. Мы и сюда-то приехали только благодаря тому, что в дороге они часто с дочкой наклонялись и прикрывались плащом, чтобы со стороны было не видно. Конечно, это был смех, а не маскировка, до первой остановки милицией, но слава богу, мы на «студере» оказались не слишком приметными.
Оставив девчонок в деревне, я в одиночку двинул в известное, как я думал, только одному место. Встретили неласково. Более того, тут был и сам Коля. Да-да, а я-то, лапоть, еду его из лагеря вытаскивать…
– Ну что, служивый, приехал? – улыбаясь щербатым ртом, начал разговор сам пахан, хотя было видно, что он тут далеко не главный.
– Как видишь. Что, сам
