Кирилл уверенно посмотрел в глаза Вождю:
– Вы, товарищ Сталин, читали о выборе вашего сына в той, другой реальности. Там он выбрал самую опасную тогда профессию – профессию летчика-истребителя. И как мне помнится, по воспоминаниям людей, близких к вашему сыну, летчиком он был, что называется, от бога. Руководителем в авиации он себя тоже зарекомендовал хорошим. Так что мне нет смысла отбирать кадры у моего друга Валерия.
Он смолк, давая Сталину время переварить полученную информацию, а потом продолжил:
– Василий может продолжать тренировки с тем, чтобы получить набор навыков, необходимый в повседневной жизни. То есть не то, чтобы необходимый, но…
– Понимаю, товарищ Новиков. Ваську надо обучить тому, что может пригодиться летчику, артиллеристу, танкисту, – медленно произнес Иосиф Виссарионович. – А делать из него бойца спецназа вы… – тут он смолк и посмотрел на Кирилла, ожидая ответа.
Новиков вздохнул:
– Делать из него бойца спецназа я не считаю правильным, товарищ Сталин. К сожалению. Из него получится отличный генерал авиации, но в спецназе он никогда не поднимется выше старшины. Склад характера не тот. Однако, – Кирилл поднял руку, прося своего собеседника дать ему договорить, – однако я полагаю, что курс бойца спецназа будет для Василия полезным. Хотя бы в том смысле, что он сможет в будущем правильно оценивать возможности такого инструмента, как войска специального назначения.
Теперь молчали оба. Пауза затянулась.
– Спасибо за честный ответ, – наконец нарушил молчание Сталин. – И за умный ответ спасибо. Надо будет обязательно сказать товарищу Чкалову, чтобы он тоже занялся с Василием. А что насчет Артема?
– А вот его бы я просил оставить у меня. Очень возможно, что из него впоследствии вырастет командующий всеми войсками специального назначения СССР… – Новиков помолчал и вдруг закончил неожиданно жестко: – Если, конечно, он останется жив.
Снова долгая пауза. Потом Сталин молча кивнул:
– Так и поступим. Артем – хороший мальчик. Умный и сильный мальчик. Вы уж готовьте его так, чтобы он остался в живых. Обязательно надо, чтобы он остался жив.
Новиков кивнул:
– Сделаем все, что только в наших силах, товарищ Сталин.
– Обещаете?
– Слово офицера.
Сталин усмехнулся в усы:
– Если красный командир дает слово, это значит очень много. Очень крепкое слово у красных командиров. Но если слово дает красный офицер – это значит еще больше. Потому что у нас мало красных офицеров. Почти нет их у нас. Только вот товарищ Новиков и есть…
Глаза его смеялись. Кирилл проклял свои привычки, которые могут помешать в жизни. И хотя «привычка свыше нам дана», но все же…
– А что вы скажете относительно остальных, кто рвется к вам в спецназ, товарищ Новиков? – полюбопытствовал Сталин. – Из них выйдут настоящие командиры – настоящие офицеры спецназа?
– Из молодого Фрунзе – возможно. А остальных я не знаю, товарищ Сталин.
– Схитрил Красный, – вздохнул Иосиф Виссарионович. – Научился врать, прямо как молодой Джугашвили на допросах…
– Учитель был стоящий, – хмыкнул Кирилл. – Да и кровь свое берет…
14
Чтобы вести войну, нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги.
Людовик XII ВалуаВеликобритания, ГлазгоАнглия сильна традициями. Традиции же её и погубят. Наблюдавший за отправлением поезда Глазго – Лондон высокий широкоплечий мужчина преклонных лет неторопливо двинулся вдоль улицы, выходящей к вокзалу. Почтовый поезд, так же как и десятилетиями позже, выходил из Глазго, утаскивая раз в месяц вагон с ветхими купюрами, собранными по всей Шотландии. В Лондоне их сортировали по сериям и после соответствующей процедуры сжигали в печке. Сегодня этот поезд шёл без груза, но важно было ещё раз проверить количество охраны и число вагонов.
Старик, неторопливо постукивавший тростью, вошёл в неприметный переулок и, пройдя его насквозь, сел в остановившийся рядом автомобиль.
– Ну, что, мальчики, девочки, – Новиков, совершенно неузнаваемый в седом парике и длинных вислых усах, оглянулся на сидевших в машине соратников. – Маршрут поезда и график движения подтверждён, так что начинаем операцию.
– Точка сбора готова, – отозвался Кузнецов, сидевший за рулём. Есть небольшая проблема с грузовиками, но в конце концов угоним. Подходящие машины уже разведаны.
– У тебя как? – Кирилл посмотрел на Надю, и та улыбнулась:
– Трасса отхода проверена, отсечные точки готовы.
– Отлично, – Новиков кивнул и посмотрел на Хотина, одетого словно щёголь. – У тебя как?
– Точка входа в операцию проверена. Провода, батареи, инструменты и оружие готовы.
– Молодец. – Кирилл задумался. – Через два дня – операция. Всем быть на ферме за три часа до начала. Оповещение по основному каналу. А сейчас расходимся.
Он, кивнув соратникам на прощание, вышел из притормозившей машины, пересел в небольшой «Лагонда-Рапиер»[123] и, заведя двигатель, отправился на почти такую же ферму, что в шестьдесят третьем стала базой для банды, совершившей Великое ограбление поезда.
Мысль о столь затейливом способе пополнения государственной казны пришла ему в голову на заседании ЦК, где руководители Советского государства делили тришкин кафтан бюджета, выделенного на закупки станков и сырья. И даже резкое увеличение количества товарного золота ситуацию лишь облегчило, но никак не исправило, поскольку молодой республике нужно было буквально всё: от сельхозмашин до промышленного и горнодобывающего оборудования.
Но пропихнуть идею экса было гораздо труднее. Новикову пришлось искать ключик ко всем звеньям цепочки, чтобы пробить план операции, и в конце концов ему это удалось.
Два месяца назад он выехал из Праги и прибыл в Лондон, а остальные участники подтягивались позже. Но на долю Кирилла пришлось главное – он не только составил точный график движения почтового поезда Глазго – Лондон, но и месяц назад испортил железнодорожное полотно так, что мартовский вагон решили не отправлять. И теперь к почтовому поезду прицепили не один, а два вагона, что резко улучшало финансовый баланс операции. Шесть миллионов фунтов по нынешним временам – огромная сумма. Столько стоит хороший завод целиком, вместе с монтажом и оплатой инженеров. И Новиков даже знал, какой именно завод будет куплен на эти деньги.
Через пять часов он уже парковал машину возле скромного особняка и поднимался на второй этаж, где свил гнездо «профессор геологии». Так, во всяком случае, он представлялся немногочисленным соседям.
Самое сложное – ждать и догонять? Новиков, сидевший у камина, совершенно не тяготился ожиданием, а погоня вообще горячила кровь, словно вино. Он поставил рюмку с черри на столик, поправил плед и усмехнулся: «Не хватает трубки и доктора Ватсона».
Почти год прошёл с того момента, как Кирилл попал в это время, и оглядывая сделанное, можно было гордиться по праву. В подразделения НКВД уже поступало новое вооружение и снаряжение, и солдаты его роты уже не напоминали ополченцев, а выглядели вполне пристойно. Разгрузка, автомат со складывающимся прикладом, содранный с калашникова, и даже приборы ночного видения – всё это пока держалось в глубокой тайне и будет неприятным сюрпризом для немецкой армии.
Но и в линейных
