– Там меня и похитили, – тут же пояснила девчонка. – Северский. Бил кнутом. Пытал о сокровищах… Если бы не господин генерал, не знаю, что со мной и было бы.
– Что с Северским? – резидент вскинул левую бровь.
– Он умер, – с явной издевкою развела руками Настена. – Как говорят – скоропостижно скончался.
– И черт с ним, – д’Эрувиль махнул рукой и пристально посмотрел на Дениса. – Надеюсь, вы, господин генерал, не претендуете больше на золото императора?
– Сказать по правде – мне на него плевать! – Давыдов и впрямь чуть было не сплюнул на пол.
– Верю! – с нежданной улыбкою хлопнул в ладоши француз. – Я знаю, вы из бессребреников, мон женераль. И знаю, что вы отважный и благородный человек, человек чести. Поэтому возьму с вас слово – мы вам поможем, а вы обещаете не преследовать нас больше никогда и нигде. По рукам?
– По рукам! – Дэн, в отличие от истинного гусара, как и всякий современный человек, отличался здоровым и практичным цинизмом.
Шевалье д’Эрувиль вполне оценил это:
– А вы не долго думали, генерал! Видать, и впрямь, та девушка вам весьма небезразлична. Что ж… Вы спасли мою возлюбленную, я спасу вашу. И будем квиты – так?
Давыдов молча кивнул. Он и впрямь не собирался больше преследовать никаких французских шпионов. Чего ради? «Сто дней» Наполеона обернутся полным крахом, вот в общем-то, и все. Вот бонапартисты и кончились. Ну, может, поднимут еще головы в 1830-м, во время очередной, пусть и небольшой, революции, вновь закончившейся монархией – воцарением герцога Орлеанского Луи-Филиппа. И всё… Даже во время Крымской войны, когда Россия и Франция на краткий исторический миг вновь станут врагами, вряд ли будет хоть какой-то толк от д’Эрувиля. Во-первых – постареет уже, а во-вторых – и в главных – как это он будет помогать роялистам?
– Что ж, – встав с дивана, вновь повторил д’Эрувиль. – Если уж мы договорились, тогда встречайте вашу девушку уже сегодняшней ночью. Так… ближе к утру. Как, говорите, ее зовут?
– Софья. Софья Половцева.
– А впрочем, какая разница – как там ее зовут? – француз неожиданно рассмеялся. – Отыскать в Консьержери русскую – легко. Тем более я, кажется, ее знаю. Так что… пожелайте нам удачи, генерал!
– Бон шанс, – махнув рукой, Денис поднялся на ноги, но задержался у двери, обернулся: – Быть может, нужна моя помощь?
– Да полноте! – д’Эрувиль отрицательно покачал головою… и тут же задумчиво прикусил губу. – Хотя… Погодите-ка… Если вы могли бы нанять небольшое суденышко в речном порту. Знаете, как это всегда было модно у русских дворян. Нанять лодку и путешествовать в ней по Сене, наслаждаясь видами Франции! Договаривайтесь подняться вверх по реке до Труа… – француз покусал губу и продолжил с некоторыми оттенками нарочитого высокомерия: – Конечно, мы и сами могли бы… Однако парижский порт всегда кишел осведомителями. И нынче они работают на Бурбона! Так что… можно сказать – вся надежда на вас, месье Давыдофф! Да… как все сделаете – встречайте на площади Шатле черный фургон!
– Воронок, что ли?
– «Во-ро-нок»? – рассмеялся француз. – О, нет, нет, никаких ворон. На таких обычно возят свой товар гробовщики. Как подъедет, крикните одно слово – «Гродно».
Оставив казаков присматривать за сладкой парочкой (так, на всякий случай), Давыдов не мешкая отправился на Монмартр, где, как он знал, еще квартировал его добрый юный приятель Сережа Муравьев-Апостол, будущий декабрист. Муравьев-Апостол несколько лет учился в Париже и много чего знал… вот и в этом вопросе не отказался помочь!
– Лодка?
Встретив Дениса со всем возможным радушием, Сергей тотчас же проводил его в гостевую комнату, велев слуге тащить шампанского и «что-нибудь закусить».
– Вы, Денис Васильевич, вероятно, имеете в виду какой-нибудь фешенебельный ялик, с каютой, столиком и навесом. Из тех, что обычно нанимают для речных катаний.
– Да, да, – отпивая шампанское, согласно закивал гость. – Вижу, вы лучше меня тут во всем понимаете… Но – тсс! Я хотел бы инкогнито…
– Понимаю!
– Вообще, меня тут ни для кого нет. И вы, Серж, никому не говорите.
– Могила! Чтоб я сдох, – совсем по-детски поклялся Муравьев-Апостол. – К какому сроку нужен ялик?
Дэн грохнул бокалом:
– Уже!
– Тогда едем! Пристань далековато, в Берси, прямо напротив генерального госпиталя…
Лодка, вернее – целое прогулочное судно – называлась «Роза ветров». Кроме весел, имелась еще и съемная мачта с парусом, а дальше все, как положено: роскошная пассажирская каюта, две небольшие спальни, натянутый над палубным столом тент. Последнее – на случай дождя, ибо в мае – июне погода стояла непредсказуемая. С утра могло ярко светить солнышко, затем внезапно налетал ветер, приносил холодный проливной дождь, а затем – оп-ля! – снова солнышко, и тепло, жарко даже.
Шкипера и, по совместительству, владельца судна звали Роже. Это был кряжистый малый лет сорока, с окладистой седоватой бородкою и роскошной, такой же седой, шевелюрой а-ля Генрих Наваррский. Короткая, накинутая на полосатую морскую робу, куртка, длинные светлые панталоны, широкий пояс с ножом – все выдавало в сем господине бывалого моряка, верней – речника.
– Пять человек… До Труа, говорите? Гм-гм… Это обойдется вам, уважаемые господа…
Шкипер назвал сумму, и опытный в здешних делах Муравьев-Апостол лишь присвистнул:
– Ого!
– У меня дюжина матросов, месье, – попытался оправдаться Роже. – Плюс повар и мой помощник. Все хотят кушать, надо сказать. Не кушают – не работают. А работать вверх по реке придется много.
Что ж, пришлось соглашаться, искать другую лодку, как предлагал Сергей, Давыдову было некогда.
– Да и черт с ним, – отсчитав задаток, Денис Васильевич хмыкнул в усы. – Пущай супостат наживается.
– Когда прикажете приготовить судно, месье? – получив аванс, шкипер сразу же стал чрезвычайно вежливым, веселым и обходительным.
– Будьте готовы уже этой ночью, – подумав, предупредил Дэн. – Возможно, придется отплыть еще засветло.
– Бьен, – пригладив бороду, месье Роже кивнул со всей возможной важностью, показывая все превосходство старого речника над какими-то сухопутными крысами. – До Марны, по высокой-то воде, и в темноте дойдем… а уж там и солнышко выглянет. Говорите, пятеро вас?
– Возможно, и шесть, – Давыдов вспомнил краснолицего возницу. – Трое женщин, трое мужчин – такой расклад примерно.
– За шестого придется доплатить, – предупредил лодочник. – Если будет.
– Доплатим, – Денис вспомнил про сокровища, ныне, вне всяких сомнений, находящиеся у шевалье д’Эрувиля и его шайки-лейки, и ухмыльнулся. – Не изволь сомневаться, любезнейший. Доплатим!
Теперь оставалось ждать – и это оказалось самое трудное. Сергей конечно же предложил скоротать вечерок в славной компании господ-офицеров… Но сие вполне могло нарушить инкогнито Дениса, а рисковать не хотелось совсем. Пусть хоть одному доверился, но не все же такие, как Муравьев-Апостол! Есть и господа, невоздержанные на язык. Да еще узнают, знакомых-то полно!
Так что вечер и добрую половину ночи Денис Васильевич коротал в казацкой палатке на эспланаде Инвалидов. Казаки всю ночь жгли костры да пели протяжные песни. Слышались раскаты грубого хохота и женский смех. Местное женское население казаков весьма жаловало, находя их людьми пусть и грубыми,
