– У эризийцев совместное кровоснабжение ведется только по малому кругу. Большой круг для каждого из близнецов изолирован. Общую ногу разделить невозможно и оставить тоже, надо ампутировать. Нетипичное строение совместно-ягодичных мышц и…
– У Гона развивается паралич!
– Приступаем. Нужно замкнуть малый круг на обслуживание одного тела. Точнее, каждого из тел.
– Резать и делить придется с двух сторон сразу, – мрачно сообщила Мира, – для обоих близнецов ожидание критично.
– Предлагаю пригнать сюда второй ОРК и оперировать доков одновременно.
– Нам еще повезло, что док-док – мужчины, – вполголоса переговаривались медбратья. – Эризийских мужчин проще делить, общих внутренних органов нет.
– Это им повезло, что они мужчины.
– Определенно! А то у эризиек…
– Всё! Хватит болтать! – рявкнул на них Ларри, настроив киберкюветы. – Приступаем.
Мире «достался» Дорвард. Поначалу она не верила, что все это происходит с ней и… с ним. Реальность куда-то уплывала, и девушка воспринимала операцию будто со стороны. Руки принимались дрожать… Но Мира собралась, сжала волю в кулак и уняла дрожь.
Сама операция с помощью киберпальцев с лазерными инструментами заняла у нее двадцать три минуты. Сложнее всего пришлось со среднетазобедренными связками, но умные машины кибертека знали свое дело и умело корректировали там, где Мире не хватало навыков. А шустрая медсестра то и дело промокала ей лоб, как заправскому врачу, но дейгарке даже в голову не приходило упиваться своей значимостью. Она безумно боялась! И пот все равно струился по шее за воротник халата и по спине… Ларри справился быстрее и, поместив Гидеона в климат-камеру, помог напарнице.
Пока Мира работала, она держалась, но стоило закончить и увидеть Дорварда, лежащего в глубоком медикаментозном сне на больничной койке, как девушке самой резко стало плохо.
– Вдыхай и выдыхай! – Ларри сунул ей под нос едко пахнущую салфетку.
– Не могу на него смотреть, – призналась Мира.
Ларри бросил взгляд на пациента. А потом взял мерный стаканчик и накапал девушке успокоительного.
– Еще подожди… Пока он очнется. Лучше вот выпей.
Мира при этих словах разрыдалась. В их последний раз, когда они с Дор-Гоном закрылись в препараторской, Дор ей мензурку с кьянти протянул с этими же словами. Но вспомнив, что рядом Ларри, девушка всхлипнула и высморкалась.
– Сколько ты ему вколол?
– До утра проспит. Нам тоже отдохнуть надо.
– Как Гидеон?
– В стазисе.
– А старпом где? – девушка огляделась.
– Ушел. Расследовать, что это было.
– А ты как думаешь, что это было?
– Я ничего не думаю. Тебе надо поспать, а все проблемы отложим до утра, – и Ларри бросил еще один взгляд на пациента.
А Мира внезапно почувствовала себя виноватой.
Она боролась с усталостью, но в конце концов все же не выдержала, прилегла тут же на кушетке и до последнего смотрела на профиль мирно спящего Дора. Пока не задремала…
* * *Едва капитан сошел с трапа кар-шприхтена, как тут же связался с Дану.
– С крейсером происходило что-нибудь необычное? Как в прошлый раз.
– Вы имеете в виду дрожание палуб, отключение энергии и перезагрузку киберсистемы?
– Вроде того.
– Было. Но недолго и без перебоев. Я этого ждал и сразу запустил резервный генератор.
– Ясно. Тогда я сейчас к себе в каюту, а после…
– Простите, кэп, но вам лучше пройти в госпиталь.
– Что стряслось? – встревожился Шадор. – У нас эпидемия? Кто заболел?
– Кое-что случилось, но вам стоит самому прийти сюда и посмотреть.
– Ладно, – обескураженно пробормотал капитан, – я скоро, только переоденусь.
А то при виде его монашеской хламиды встречные офицеры и курсанты впадали в ступор, но не забывали салютовать и вопросов не задавали.
На повороте Шадор споткнулся, и раненое плечо отозвалось тупой болью.
Черт!
«Да мне и вправду надо бы в госпиталь», – подумал капитан, все же рискнув воспользоваться коммуникационным колодцем.
Хотя рана небольшая, но довольно глубокая. Они с пилотом худо-бедно управились с пенобинтами и перевязкой, но действие обезболивающего заканчивалось. И неизвестно, что за кинжалы были у темного братства. Вдруг отравленные? А рубашка, китель и даже ряса заскорузли от крови.
«Только переоденусь… Не являться же так перед подчиненными».
Шадор наконец добрался до каюты, заблокировал за собой дверь и чуть не потерял сознание от слабости и головокружения. Резко потемнело в глазах. Капитан с трудом доковылял до дивана, упал на него, и палец сам вдавил точку комьюните в ладони.
Тарантул! Никто не должен видеть его в таком состоянии, кроме…
– Дану… Зайди ко мне… я тут… слегка не в форме.
– Уже иду.
Капитан полежал немного, подождал, пока тьма рассеется и потолок перестанет вращаться. Сел и, морщась от боли, стащил с себя испачканную одежду, кое-как обтерся влажными салфетками – насколько сумел достать одной рукой, вторая плохо двигалась, и натянул чистую рубашку. Но не успел он застегнуться, как затрезвонил входной оповещатель.
Старпом!
– Входи, – разрешил капитан, снимая блокировку.
Но на пороге возник отнюдь не Дану, а… Ка-Таго, зачем-то облаченный в расшитый хищными птицами ярко-голубой халат.
«Он в таком виде по крейсеру шастал?» – некстати подумалось капитану.
– Что вы тут делаете?
Шадор понадеялся, что его голос прозвучал твердо. На всякий случай капитан встал и преградил кадету путь.
Ка-марг почему-то не ответил, только решительно шагнул в каюту и двинулся к капитану. Тот невольно попятился. Но Ка-Таго, заметив его реакцию, остановился, глубоко вдохнул и внезапно вытащил из-за спины длинную треугольную штуковину… Холодно сверкнуло лезвие, а пустые ножны с глухим стуком упали на пол. Ка-марг распахнул халат, обнажив грудь, и на вытянутых ладонях преподнес Шадору меч.
– В вашей власти исполнить приговор судьбы. Об одном молю, да не дрогнет рука карающего. Со смирением и покорностью принимаю смерть, ибо имя мое замарано и чужая кровь жаждет искупления.
– Чего-чего? – брови Шадора невольно приподнялись, и он даже забыл про свою рану.
Ка-марг мотнул головой и снова заговорил:
– Капитан, сейчас
