— А вы?
Фениксиец помолчал.
— Разумеется.
— Тогда нам нужно побеседовать.
Примарх огляделся вокруг.
— Мне казалось, мы уже беседуем.
— Не здесь.
— Где же?
— Завтра, там, где Сабазий впервые ступил на землю Визаса.
— Загадка? — нахмурился Фулгрим. — Серьезно?
Вместо ответа гость метнулся к окну и выскользнул в ночь. Плащ взметнулся за ним, будто создавая антураж таинственности.
Вздохнув, Фениксиец покосился на книги Братства.
— Ненавижу загадки.
12: Фениксиец в Анабасе
Головоломка оказалась не слишком сложной.
Как и предполагал Фулгрим, разгадка ждала его в руководствах. Название нужного места скрывалось в философских рассуждениях о предназначении клинка и желаниях его владельца. Далее примарху оставалось только заглянуть в планетарные архивы.
Теперь, несколько часов спустя, он стоял на осыпавшемся парапете, обозревая глубинку западных провинций. Древняя стена принадлежала какому-то монастырю — по крайней мере, так утверждалось в исторических хрониках. В любом случае ныне постройка напоминала заброшенную груду камней, сваленных высоко в Анабасских холмах.
— Дух захватывает, — произнес Фениксиец, наслаждаясь видами.
С парапета ему открывался неблизкий горизонт и слабые искорки звезд, разбросанные по бледнеющему покрывалу ночи. Вдали, за полями, мерцали городские окна и фонари. Где-то вверху блеснула еще одна сияющая точка — «Огненная птица» под управлением Абдемона, ждущего приказов Фулгрима. Подумав о штурмовом корабле, примарх вспомнил, что проделал долгий путь не ради пейзажей с неяркими светилами.
Монастырь когда-то возвели на месте первого появления легендарного Сабазия. Здесь он вонзил меч в землю, и хлынувшая из нее вода наполнила колодец, вокруг которого затем построили обитель. Старая добрая история. И неожиданно уместная, ведь самого Фулгрима назвали в честь схожего божества из мифов о сотворении Кемоса.
— Скажу тебе, Сабазий, как один Приносящий Воду другому: местечко ты выбрал дивное, — промолвил Фениксиец, взглянув на потрескавшиеся, выветренные обломки громадной статуи в центре внутреннего двора. За памятником уже давно не ухаживали, и от него остался только грубый столп, покрытый серым мхом и сочащийся влагой. Примарх не мог ни рассмотреть характерные черты изваяния, ни определить манеру скульптора.
Голос примарха разнесся над руинами дворика. Фулгрим огляделся по сторонам, изучая пустое пространство.
— Но, какими бы чудесными ни были виды, сомневаюсь, что меня пригласили сюда только ради них.
Фениксиец ждал, считая секунды. Он чувствовал запахи пота, сохнущего на ткани, и ружейного масла. В зоне слышимости примарха стучали как минимум пятнадцать сердец. Каждое билось в ритме предвкушения или страха. Один пульс Фулгрим помнил по минувшей ночи: тот принадлежал незваному гостю.
Примарх никому, кроме Абдемона, не сообщил ни о происшествии, ни о том, куда направляется. Он не верил, что Братство желает причинить ему вред. Так или иначе, Фениксийцу почти нечего было бояться на этой планете или любой иной. Император сотворил себе могучих сынов.
Но терпением их не наделил. Фулгрим шумно вздохнул.
— Ну, скорее же. Я знаю, что вы здесь. Выходите и представляйтесь. Вы так старались завладеть моим вниманием — что ж, пользуйтесь им.
— Приветствуем в Сабазии-ут-Анабас, господин Фениксиец. — Шорох ткани возвестил о появлении говорившего на парапете. Это был не вчерашний ночной посетитель, но его сердечный ритм показался примарху знакомым. Они уже встречались. Значит, перед ним кто-то из патрициев. Как и незваный визитер, аристократ носил черные одеяния, скрывал лицо и тон голоса. Единственное отличие заключалось в том, что сегодняшний собеседник имел при себе меч, приличествующий ему как члену братства фехтовальщиков. — Некоторые называют его «Сердцем Визаса», — добавил неизвестный. — Именно здесь Сабазий и многие другие впервые ступили на землю нашего мира.
— Да, понимаю, почему вы верите этой легенде. — Примарх нарочито внимательно осмотрелся. Открытый круглый дворик под ним был подозрительно чистым. Утоптанный земляной пол выглядел так, словно его подметали, избавляясь от следов чего-либо. Крыша и парапет носили явные приметы недавнего ремонта, а внутренние стены — менее очевидные признаки перестройки. Фулгрим полностью уверился в том, что цитадель только выглядит развалившейся и при необходимости в ней можно держать оборону.
Фениксиец улыбнулся: встроенные сенсоры его доспеха постепенно выстраивали схему окружающих зданий для последующего анализа. Чем бы ни была крепость в действительности, со временем примарх узнает все ее тайны. Интересно, эти сабазиты понимают, чем пожертвовали, вызвав его сюда? Возможно, им все равно. Что ж, если они так уверены в себе, это только на руку Фулгриму.
— Ваше появление здесь — честь для нас, господин Фениксиец, — продолжил адепт на парапете. — Мы сомневались, что вы придете.
— Я приложил немалые усилия, чтобы заслужить ваше приглашение. Глупо было бы не явиться. — Примарх указал вниз: — Однако я попросил бы и остальных покинуть укрытия.
Его собеседник подал знак, и из теней во дворик вышла группа людей в одинаковом черном облачении. Подавив смешок, Фулгрим спрыгнул с парапета. Он приземлился с глухим стуком, заставив сабазитов торопливо отступить, и откинул полу плаща, чтобы все видели палатинскую аквилу.
— Так-то лучше, — заметил Фениксиец. — Я желаю подружиться с каждым из вас. — Примарх огляделся вокруг, затем повернулся к адепту наверху: — Итак, все в сборе. Теперь скажите, зачем вы призвали меня?
— Зачем вы искали нас?
— Из любопытства.
Человек на парапете раскинул руки:
— Вот вам и ответ.
— Забавно, — фыркнул примарх, — но, возможно, вам следует объяснить подробнее. У нас тут дебаты? Капитуляция? — Он улыбнулся. — Покушение на убийство?
Стоя во дворике, Фулгрим ощущал слабую вибрацию какого-то громадного устройства, погребенного под землей. Вероятно, генераторы — или же нечто иное.
— Мы хотим только поговорить, — поспешно заявил кто-то из адептов. — Лично услышать о ваших планах на Визас. Понять, сможем ли мы заключить соглашение.
— Мои планы не изменились с тех пор, как я обнародовал их. Уверен, там присутствовали, по крайней мере, некоторые из вас. Меня больше интересует, каковы ваши намерения.
По рядам сабазитов пробежала дрожь беспокойства, и Фениксиец ухмыльнулся еще шире. Как он и предполагал, здесь присутствовали аристократы. Благородных господ тянуло к тайным обществам, как мух к навозу. Скука — мощный стимул…
Но, возможно,
