ГЛАВА 25
В груди, словно снег на ветру, взметнулась паника. Я не хочу влиять на Кеорсена!
— В порядке, — ответила, стараясь контролировать каждое выбираемое слово и интонацию. — Этот обед я, пожалуй, пропущу. Ничего серьезного, просто уста…
— Впусти меня! — потребовал он. — И не смей лгать мне, мой свет. Ты не в порядке, я чувствую! Впусти, — повторил он твердо.
Я замотала головой. Выдавить из себя хоть звук стало слишком страшно.
— Сати!
Тяжелый удар сотряс дверь. Совсем как в замке Рингвардаадов, Кеорсен рвался внутрь, а я одновременно хотела и боялась его увидеть. Потоки стягиваемой магии я ощутила слишком поздно, перехватить их было уже нельзя. Дверь вспыхнула и осыпалась пеплом.
Я отскочила и упрямо сомкнула губы. Не скажу ни слова! Не позволю собственной магии повлиять на Кеорсена!
Он вошел, оглядел меня хмуро и качнул головой:
— Ты не должна сбегать, мой свет. Ну же, соберись.
Против воли я нахмурилась. Соберись? Он думает, я не пыталась?
— Уже лучше, — улыбнулся Кеорсен, подходя ближе. — Такой взгляд мне нравится больше, чем напуганный. Не нужно бояться собственной силы. Она чувствует это, поверь. Докажи ей и самой себе, что именно ты решаешь, когда использовать магию, а когда нет. Иди сюда. — Протянув мне руку, он легко поймал мою ладонь и привлек меня к себе. — Видимо, медитация все же не твой метод, — ухмыльнулся он, шевеля дыханием мои волосы. — Хотя…
Потянув в сторону, Кеорсен заставил меня пройти в спальню и опуститься на мягкий ковер с высоким ворсом. Взглядом попросил подождать и ушел в гардеробную, чтобы, вернувшись, принести широкий атласный пояс полуночно-синего цвета.
— Ну уж нет, мой свет, — улыбнулся Кеорсен, стоило мне дернуться в попытке встать. Тяжелые ладони надавили на плечи, возвращая меня обратно на ковер. — Замри, — шепнул он над ухом.
В следующий миг прохладный атлас скрыл от меня очертания окружающего мира. Наступившая темнота напугала, но я не позволила себе поддаться страхам.
— Умница. — Моей щеки мимолетно коснулись губы Кеорсена. — А теперь постарайся выкинуть из головы все мысли. Не думай ни о чем: ни о магии, ни о Совете, ни о Луне, ни обо мне. Сосредоточься на ощущениях. Почувствуй скользкую прохладу ткани на лице, мягкость ковра под пальцами, тепло моего тела. Позволь моему голосу вести тебя…
Кеорсен опустился у меня за спиной. Очень близко, но при этом сохраняя дистанцию. Я отчетливо ощущала те несколько сантиметров, что разделяли нас. Словно невидимая подушка, воздух между нами пружинил, прогибался, но продолжал служить преградой.
— Почувствуй плотность собственной одежды, ее вес, — продолжал вполголоса нашептывать Кеорсен. — Крепость туфель, тепло нагревшихся от твоего тела украшений, ощути витающие в воздухе запахи…
Интонация, тембр, паузы — мелодия речи гипнотизировала, пленила меня. И я не сопротивлялась, следовала за ней. Руки, плечи и грудь налились тяжестью, ноги перестали ощущаться. Под сердцем разлилось тепло.
— Вот так, — тихо выдохнул Кеорсен, — ты умница, родная. Ты все делаешь правильно. А теперь почувствуй ее — свою магию. Ну же, вот тут.
Мне на грудь опустилась широкая ладонь. Исходящий от нее жар ощущался даже сквозь плотную ткань платья. Под кожей прокатилась волна удовольствия, и я, не отдавая себе отчета, прогнулась сильнее. Хотелось прижаться к ладони демона плотнее, хотелось больше его жара. Лишенная зрения, я очень остро ощущала каждое прикосновение. Биение собственного сердца показалось оглушающим. Но, может, то шумела кровь, отдаваясь в ушах гулким эхом.
Будто играя, Кеорсен провел рукой вверх, коснулся пальцами моей шеи и мягко обхватил ее. Захоти он надавать сильнее, я бы не сопротивлялась — сейчас его власть надо мной безгранична. Но Кеорсен лишь нежно погладил бьющуюся под его пальцами жилку и спустился обратно. Скользнул по груди, срывая с моих губ стон, и тихо хмыкнул, обжигая дыханием ухо.
Не знаю, добивался ли Кеорсен именно этого, дразня мои ощущения, но мыслей в голове действительно не осталось. Мой незримый мир стал крошечным: только Кеорсен, я и ворс ковра, в который я зарывалась пальцами. Во рту пересохло. Недавние страхи отступили — точнее, я едва о них помнила.
А потом грудь вдруг стянуло — будто невидимые ленты оплели тело, на несколько мгновений сдавили до боли и исчезли, оставляя после себя едва ощутимую пульсацию на коже. Моя магия… я чувствовала ее, ощущала все грани пробудившейся силы, знала ее желания, но могла их контролировать.
Не снимая с глаз повязки, я повернулась, на ощупь нашла губы Кеорсена и накрыла их поцелуем. Каждое прикосновение — нежное, трепетное — благодарность. За то, что помог, что направил, что вновь не оставил на растерзание собственным страхам. Каждое движение — сильное, страстное — жажда, разбуженная дразнящими прикосновениями. И где-то на кончиках пальцев, скользящих по лицу высшего, танцевала пьянящая смелость.
— В тебе я черпаю силу, — прошептала я в перерывах между поцелуями, — и тебе возвращаю свою.
Фраза, произнесенная в лесу Вирсейров, только теперь обрела ясность. Первое благословение Великого, о котором говорил Торрел. Оно действительно существует. Кеорсен делится со мной своей уверенностью, решительностью, я отдаю ему взамен свои эмоции, свою жажду жизни и свою человечность. Мы дополняем друг друга, наделяем недостающим и принимаем то, в чем нуждаемся.
Интересно, сможем ли мы насытиться когда-нибудь? Схлынет ли со временем эта иссушающая необходимость друг в друге? Надеюсь, что нет.
Мысли текли потоком где-то на границе сознания, и, честно признаюсь, я не пыталась в них вникать. А совсем скоро выкинула их вовсе — сейчас важными остались лишь прикосновения Кеорсена, его губы на моей коже и пальцы, расстегивающие пуговицы моего платья.
На обед в тот день мы так и не явились.
Я бы хотела сказать, что после случившегося магия слова полностью подчинилась мне, но это было бы неправдой. Сила, запечатанная столько лет, рвалась проявить себя. Я чувствовала ее голод и нетерпение, ощущала на кончике языка, готовую стать приказом в любую секунду. Требовалась вся моя выдержка, чтобы только сохранять контроль над пробудившимся даром.
Иногда он все же брал верх и, вплетаясь невидимой лентой в мои слова, подавлял чужую волю. Как
