— Можно мне смыть с себя хоть часть этой гадости? — спросил он жалобно.
— Нет, — ответил Шмурфеус.
— Но она склизкая. Что это?
— Смазка.
— Смазка? А что смазывать?
— Тебя, — ответил Шмурфеус. — Чтобы пролежней не было. Интеллектуальный наногель движется вдоль твоего тела медленными фазированными импульсами, компенсируя вес и массируя кожу.
Они достигли основания лестницы и стояли перед дверью.
— Сюда, — сказал Шмурфеус.
| — Р— Знаю, что ты ошарашен, — сказал Шмурфеус. — Ты не понимаешь, что к чему. Но ответы близко.
— Вообще-то со мной все хорошо, — весело ответил Гордон. — Кажется, я понимаю. Я был в компьютерной симуляции, верно? А это, должно быть, реальный мир.
Они вышли на балкончик, на высоте примерно этажа над землей. Отсюда открывался вид на прекрасный и заброшенный город. Солнце садилось. Гордон и раньше наблюдал закат — или думал, что наблюдает, — но в жизни не видел ничего подобного. Полнеба полыхало ядовито-оранжевым золотом, цвета чая без молока — это горели рваные слои облаков.
— Обалдеть! — выдохнул Гордон. — Солнце кажется огромным.
— Да, — кивнул Шмурфеус.
— Это перспектива. Я где-то читал. Кажется, в разделе «Интересные факты» рекламной газеты. Когда солнце в зените, оно кажется маленьким, потому что его не с чем сравнить. А на горизонте оно рядом с домами, и наш мозг воспринимает его, например, размером с небоскреб...
Шмурфеус смотрел на него пристально.
— Прости, — сказал Гордон, — я заболтался.
— Нам надо попасть на мой корабль, — сказал Шмурфеус. — Если промедлить, машины нас засекут, и тогда конец.
— Твой корабль?
— «Иеровоам». Я возглавляю группу преданных борцов за свободу. Мы ведем нескончаемую битву против засилья машин на планете. «Иеровоам» — наша мобильная база.
— Н-да, — сказал Гордон. — Здорово! Трудная работа?
— Работа?
— Ну, возглавлять группу. Как ты сейчас сказал. Интересно, наверное, очень, но и нелегко, я думаю. Всякая руководящая должность требует большого напряжения.
Шмурфеус искоса взглянул на Гордона.
— Надо спускаться.
Он запрыгал по ведущей с балкона каменной лестнице.
— Спускаться, — повторил Гордон, шагая следом. — А где твой корабль?
— Под городом.
— Под городом? Ясно. Это что, самое подходящее место?
Они были уже на улице. Нервно озираясь, словно лиса перед тем, как перейти дорогу, Шмурфеус выбежал на середину широкого пустого тротуара. Гордон трусил следом.
— Что это за корабль? — крикнул он вслед коротышке.
Тот остановился у люка и принялся двумя руками поднимать крышку.
— Так мы спускаемся в канализацию? — приставал Гордон.
Шмурфеус взглянул на него.
— Ты задаешь слишком много вопросов.
— Мне просто интересно, что у тебя за корабль.
— Летающая подводная лодка, которая несется по высохшим канализационным коллекторам этого апокалиптического города, — ответил Шмурфеус.
Гордон попытался переварить услышанное.
— Чего, серьезно?
— Серьезно, — сказал Шмурфеус без тени улыбки.
— Значит, это не очень большая подлодка.
— Да, не огромная.
— А ты живешь?..
— В летающей подлодке.
— Ясно. — Гордон задумался. — В канализации?
— Да.
— Но не в сточных водах?
— Нет.
— И лодка просто летит по воздуху?
— Да.
— Со страшной скоростью?
— Да.
Секунду Гордон молчал.
— Серьезно? — спросил он.
— Серьезно, — ответил Шмурфеус.
— Серьезно-серьезно? Или не совсем?
— Нам нельзя останавливаться, — сказал Шмурфеус, — не то нас выследят полицейские машины.
Он спрыгнул в люк.
— Отлично. — Гордон с нервным смехом полез за ним. — Знаешь, ты меня почти убедил. Я на какой-то момент и впрямь поверил в твою огромную летающую подводную лодку.
[(:-о]Они проползли по туннелю и спустились по металлической лестнице в сводчатое, облицованное кафелем, ярко освещенное пространство. Покуда они бежали по коридору, до Гордона дошло, что это пустой переход метро.
— Это не канализация, — сказал он, — а метро.
— Канализация, — бросил Шмурфеус, не оборачиваясь.
Однако вскоре они оказались на платформе. Пол покрывала пыль, но лампы горели, и вообще станция выглядела вполне прилично. Огромные щиты рекламировали однодневные экскурсии в Виндзор и новый зубодробительный боевик. Какой-то оптимист краской переправил «НЕТ ВЫХОДА» на «ВЫХОД ЕСТЬ».
Их ждал освещенный поезд.
— Вперед. — Шмурфеус втолкнул Гордона в двери. Тот еле успел приметить название станции — «Холборн» — как вагон тронулся, и он чуть не упал.
— Так, значит, вот твоя подлодка.
— Это «Иеровоам», — ответил Шмурфеус.
— Твоя подлодка.
— Да.
— И это определенно подлодка?
— Именно.
— Ты не хочешь сказать, что это нечто вроде поезда?
— Не хочу, — уверенно заявил Шмурфеус.
— А похожа на поезд, — начал Немо, однако в этот самый миг подпоезд круто повернул, и он чуть не упал.
Когда он восстановил равновесие, то увидел, что вагон полон людей. Гордон узнал Шмурфеуса и еще пару человек из Ислворта, хотя были здесь и несколько незнакомцев. А главное — сердце у него бешено застучало — здесь была Клинити. Не в обтягивающем пластике, или полиэтилене, или виниле, но по-прежнему прекрасная.
— Привет, — сказал он, только что не виляя хвостом, как щенок, и шагнул вперед, чтобы пожать ей руку (поцелуй ее, шептал внутренний голос, швырни на пол и навались сверху) — просто чтобы пожать руку, поздороваться по-человечески и...
Хрясь! Его отбросило назад, на пол. Перед глазами взлетали фейерверки искр. Гордон ойкнул, больше от изумления, чем от боли.
— Ушибся? — спросил бритоголовый, наклоняясь над ним. — Ты впечатался в плексиглас.
— Плексиглас, — повторил Немо.
— Отделяющий пассажирскую часть от этой. Довольно старый плексиглас, исцарапанный — странно, что ты его не заметил.
— Мм, — сказал Немо. — Я не смотрел, куда иду.
Глава 6. В «Иеровоаме»
Гордону (или Немо, как все туг его называли) выдали пару штанов, судя по виду, из гуманитарной помощи, с различными пятнами, не отошедшими при стирке. По крайней мере хотелось думать, что так; в противном случае следовало предположить, что их не стирали вовсе — трудно спорить, что случай и впрямь противный. Еще он получил драный свитер ручной вязки. Халат с ненавистным логотипом команда выкинула на платформу во время короткой остановки на Бейкер-стрит.
Шмурфеус не потрудился представить его экипажу, но в течение дня (или, вернее, вечера, подумал Немо, вспоминая необыкновенный закат) он познакомился с несколькими членами команды. Здесь был щуплый парнишка по имени Треньк с широким японским лицом и выговором лондонского кокни. Черный коротко стриженный «ежик» Тренька напомнил Немо обивку «форда-кортины» — единственного автомобиля в его жизни.
— Привет, — сказал Немо. — Очень, очень приятно познакомиться.
— Ага, — кивнул Треньк.
Бритоголовый молодчик, заговоривший с Немо, когда тот вмазался в плексигласовую перегородку, тоже был здесь, однако по большей части торчал в сортире, изучая в зеркало лицо и голову,
