На очередном повороте под колеса попала невидимая под снегом полоса льда. Мотоцикл повело, и Сейхан с трудом выровняла тяжелую машину. А впереди вынырнул новый крутой поворот.
Нам здесь не проехать!
Смирившись с этой мыслью, она обхватила Харриет и вместе с ней спрыгнула с мотоцикла в глубокий сугроб. Перекатилась через него, прикрывая руками девочку и свой живот.
– Встаем! – скомандовала она Харриет.
И бросилась бежать прочь от дороги. Сейхан понимала: вернуться к мотоциклу, поднять его, снова сесть и поехать прежде, чем ее настигнут преследователи, – нереально. Единственная надежда – бежать в глубину леса, куда враги проехать не смогут, и надеяться, что снегопад скроет их следы.
Однако у этого плана имелось два слабых места. И очень серьезных.
Во-первых, сама она в одном свитере и с голыми ногами, а на Харриет только пижама.
Во-вторых…
Она оглянулась назад – на ясные, четкие следы на снегу.
Плохо. Очень плохо.
Впрочем, ничего иного не оставалось. Сейхан схватила за руку Харриет и бросилась в лесную чащу, моля Бога об одном: «Господи, пожалуйста, пусть кто-нибудь скорее нас найдет!»
12 часов 32 минуты
…здесь. Я все еще здесь.
Время остановилось. А теперь снова пошло.
Причем не так, как в прошлый раз. Едва ли Кэт сознавала эту разницу, но разница была. В прошлый раз она лежала на дне глубокого колодца, а над головой, в неизмеримой вышине, горела и звала к себе звезда. А теперь не было ни звезды, ни лучика света. Только тьма: тяжелая, почти осязаемая тьма, сжимающая со всех сторон. Тьма душила, выдавливала из нее жизнь. Угрожала лишить всего.
Трудно думать. Удержать хоть одну мысль.
Какое-то смутное воспоминание…
ХАРРИЕТ!
Имя младшей дочери всколыхнуло вязкую тьму. Кэт мысленно попыталась себя встряхнуть – и не смогла.
– БЕДА!
Вспыхнули воспоминания, блеклые, словно на выцветших старых фотоснимках. Разрозненные, бессвязные, хаотичные.
…вкус бананового детского питания ночью, когда никто не смотрит…
…вонь грязного памперса, а затем – приятный запах детской присыпки…
…крошечные младенческие пальчики, обхватившие ее палец…
…расческа в непослушных рыжих кудрях…
…смех из соседней комнаты…
И – новый удар грома:
– В БЕДЕ!
Во тьме вспыхнуло воспоминание, мощное и яркое.
…темные фигуры тащат девочек – моих девочек! – прочь из кухни во тьму и растворяются в ночи…
Теперь она вспомнила. Вспомнился кинжал, лицо в маске. Вернулось все – и боль, и ужас. Вернулся и гнев, перед которым отступила тьма. Но Кэт по-прежнему не могла освободиться.
– КЭТ! ПОМОГИ! КЛЮЧ…
Слов не разобрать, не понять – как будто слушаешь радио, пытаясь разобрать речь сквозь треск помех. Однако едва вернулись воспоминания о той ночи, стали понятны и слова – так по нескольким нотам угадываешь мелодию. Кэт вспомнила: прежде ее уже просили сосредоточиться на образах.
Кинжал, шляпа.
Им нужно больше информации.
Чтобы спасти моих девочек.
Кэт перестала бороться, и тьма вновь окутала ее со всех сторон. Она рыдала во тьме, но смысла в борьбе больше не видела. К чему пытаться что-то передать, если сказать она может лишь одно?
Я больше ничего не знаю.
Глава 32
26 декабря, 18 часов 32 минуты
по центральноевропейскому времени
Пиренеи, Испания
– Пошли, пошли, пошли!
В наушниках гремел голос агента Сабалы: он отдавал команды штурмовому отряду на первом вертолете.
Пара тактических вертолетов «NH-90» стартовала с посадочных площадок в предгорьях Пиренеев. Позади Грея сидели семеро из военно-воздушных сил Испании – им надлежало прикрывать Грея и его спутников.
Второй вертолет нес на себе пятнадцать спецназовцев: их задачей было нападение.
Сабала хотел увеличить отправленных людей вдвое, а Грей настаивал всего на одном вертолете и небольшом отряде. Немного поспорив, пришли к компромиссу.
Но и этой уступки от агента НСБ добился не столько Грей, сколько отец Бейли. Пирс покосился на священника, сидевшего с ним бок о бок, по-прежнему в черном, с белым римским воротничком поверх бронежилета. Похоже, в Испании, стране по сей день глубоко религиозной, католическая церковь по-прежнему пользовалась глубоким уважением – и у агента Ватикана имелись действенные способы влияния на людей.
А возможно, не только у отца Бейли.
Рядом со священником сидела сестра Беатриса. Еще на земле Грей заговорил было о том, что ей не стоит лететь, однако Бейли ответил просто: «Она может нам пригодиться… а позаботиться о себе она точно сумеет». Монахиня сидела, как обычно, с каменным лицом, задумчиво перебирая в пальцах четки. Поймав взгляд Грея, ответила ему таким же ледяным взглядом – и в конце концов коммандер отвел глаза.
Вертолет быстро набрал высоту. Над горными кручами свистел ветер, машину трясло и мотало в воздухе. Над пиками гор нависли тучи: близилась буря. И к лучшему – их приближение будет незаметным. Тем более что полчаса назад село солнце, и сумерки быстро уступали место ночной мгле.
Густой, непроницаемый туман окружил вертолет, ветер стал еще порывистее и резче.
Шумно вздохнул Ковальски, сидевший напротив. Укороченная винтовка лежала у него на коленях; он нервно дергал ногой.
– Расслабься, – сказал ему Грей, – пока никого тут не пристрелил.
– Один раз сегодня я уже падал на вертолете. И знаешь, даже один раз – уже слишком много!
– Сейчас за штурвалом не я.
Ковальски задумался над этими словами – и перестал дергать ногой.
– Хм… действительно.
«К тому же лететь нам не больше четверти часа», – мысленно добавил Пирс.
Словно чувствуя, что время поджимает, к нему наклонился отец Бейли с планшетом в руке.
– Я сейчас изучаю спутниковые снимки крепости. Особенно съемку георадаром.
Грей вспомнил длинный список имен на форзаце забытого экземпляра «Молота ведьм» в Сан-Себастьяне. Все люди там носили фамилию Герра, а последним значилось имя, вписанное мелким аккуратным почерком библиотекаря: Элиза Герра. Зная имя, нетрудно было установить, что эта семья владеет старинным замком в близлежащих Пиренеях. Если из цитадели в Сан-Себастьяне члены «Тигля» бежали в какое-то иное, более надежное место, – скорее всего, их следовало искать в древнем замке, затерянном в горах.
– Видите темные провалы в соседних долинах? – спросил Бейли. – Полагаю, это пещеры. В Пиренеях полно пещер; их прорыли подземные горные потоки, стекающие с вершин в низины.
– И что же?
– Нужно знать историю этого баскского региона. Он всегда считался страной ведьм. Говорят, они устраивали здесь свои темные шабаши. Хотя, на мой взгляд, все было не так страшно: скорее можно поверить, что в пещерах просто собирались люди, желающие на время забыть о строгих церковных запретах и вволю повеселиться.
– Вечеринки, что ли, там устраивали? – уточнил Ковальски.
– А кроме того, проводили тайные собрания те, кто противостоял инквизиции, кто мечтал о более просвещенном будущем. Нужно понимать, что баски всегда отличались горячим стремлением к независимости. В те времена многие из них боролись против церковной власти так же, как сейчас многие борются против правительства Испании. – Бейли кивнул в сторону первого вертолета. – Именно в этом основная задача агента Сабалы: он борется с баскскими сепаратистами.
– А пещеры? – вернул его к теме Грей.
– Ах, да. – Бейли увеличил изображение замка Герра. – Смотрите. Видите крупную тень здесь, с северной стороны главного здания?
– Большая пещера? Думаете,
