— Я знаю правду.
— Чувства… Лишь их ты знаешь. На меня посмотри, брат. Если бы не мои глупые чувства, ты давно расправился бы с Хальдором. Чужачка права. Глупо.
— Ника. Лирин, — тихо, но жестко поправил он.
— Вот как… значит, решил. Плохо. Беда будет. Тебе будет больно.
Ильх сжал зубы и вдруг сделал то, чего не делал никогда. Рывком притянул Солвейг к себе. Она дернулась, хотела вырваться. Да так и застыла. Погладил растрепанные темные волосы. Он помнил, какой она была, когда жила в башне. Красавица, каких свет не видел. Он на нее смотрел издали, Рэм и вовсе замолкал на несколько дней, увидев сестру друга. Не зубоскалил, не шутил. Даже за кольцом Горлохума пошел, лишь бы обратить на себя внимание Солвейг. И все ее любили: и главы родов, и простые люди… Добрая она была. Жалела многих. А вот ее не пожалели, когда время пришло.
— Прошло… — шепнул то ли ветер, то ли шагун. — Все прошло…
— Не все, — снова поцеловал мужчина растрепанную макушку. — У тебя есть я, Солвейг. Всегда был.
— Всегда был, — она взглянула в лицо ильха и наконец улыбнулась. — Я знаю. Если бы не ты…
Краст прижал ладонь к ее рту и качнул головой.
— Посмотрю, как там Рэм и остальные.
Улыбка пропала с женского лица, йотун-шагун снова нахмурилась. Но спрашивать Краст не стал, со снежным хёггом у девушки всегда были сложности. Друг ее обожал до беспамятства, она же любила Хальдора. Правда, что-то подсказывало ильху, что и здесь произошли изменения.
Глава 29
Ирну пришлось тоже приютить в домике шагун. Кайла казалась вполне довольной, обосновавшись вместе с мужчинами под скалой, а вот наша пухленькая подруга так вздыхала и ныла, что пришлось потесниться и освободить ей место.
Впрочем, Солвейг появлялась в лачуге лишь ночью, а Краст ушел под навес, как только встал на ноги.
Что с нами будет дальше, я не знала. Дорога в Дьярвеншил теперь закрыта, Торкел доложил, что на подступах стоят дозорные Хальдора. Новый риар явно не желал проявлять гостеприимство и оказывать нам помощь.
И самое странное, что, стоя на пороге дома и всматриваясь в скалы, я начала понимать, что не хочу уходить. И если такие чувства испытываю я, пришлая чужачка, то каково Красту и остальным? Да еще и Солвейг… Бывший риар Дьярвеншила не мог бросить сестру. А она не могла оставить Злую гору.
И что с этим делать никто из нас пока не понимал.
А потом стали появляться дары.
Когда Краст внес в дом корзину, наполненную ароматной сдобой, мы с Ирной сначала потеряли дар речи — слюной захлебнулись, а потом вскочили ошпаренными кошками.
— Где ты это взял? — перебивая друг друга, заорали мы. Ильх рассмеялся, глядя на наши горящие предвкушением лица.
— Боги милостивые, я сейчас скончаюсь от удовольствия, — пробормотала сладкоежка Ирна, запихивая в рот сразу половину ватрушки. — Счастье-то какое!
Я тоже откусила приличный кусок и кивнула.
— Ты кого-то ограбил? Если да, то… там есть еще?
— Никого я не грабил. Корзину оставили возле скалы, на дороге к дому шагун.
— Но зачем? — изумилась я, а Краст лишь улыбнулся.
На следующий день в том же месте появилось еще несколько корзин, заполненных едой. Сыры, пышная сдоба, вяленое мясо и колбасы, запеченные клубни, пироги… а рядом — свернутые одеяла, вязаные рукавицы, шапка и даже теплая накидка! Мы столпились возле странных подношений всей компанией, ильхи хмыкали, а мы, переселенки, недоуменно переглядывались.
Утром корзин стало больше. Помимо еды нам приносили теплые вещи, шкуры, подушки и даже камни Горлохума!
— Что происходит? — не выдержала я, когда воины в очередной раз усмехнулись. Помимо очевидно нужных вещей в корзинах были подарки. Которые повергали меня в изумление. Куклы. Вместе с каждым подношением лежали тряпичные куколки с улыбающимися нарисованными или вышитыми личиками.
— Да что это такое?!
— Не поняла?
Я наградила смеющегося Краста злым взглядом, а Кайла, повертев в руках игрушку, вдруг тоже хмыкнула.
— Я, конечно, могу ошибаться, но, похоже, кое-кому тут желают много детишек.
— Кому?
— Тебе! — хором выкрикнули издевающиеся надо мной друзья. — Тебе, Ника, ты что, не догадалась? Жители Дьярвеншила несут подарки тебе. И желают здоровья, сытой жизни и множество потомков, в этом Кайла права!
— Но почему? — опешила я.
— Ты спасла их, — посерьезнел Краст. — Солвейг рассказала. Скольких жителей ты отобрала у йотунов?
— Может… десяток? — прошептала я, пытаясь осознать. Теплое чувство зарождалось внутри, и почему-то хотелось плакать.
— Раз в пять больше, — хмыкнул Рэм. — Спасла женщин, детей, мужчин. Многие не успели спрятаться в тот день, а ты вот не растерялась и не испугалась. Жители это помнят, лирин. И благодарят, как могут. Каждый день идут дальней тропой, чтобы принести корзины. И многие готовы поселить нас в своих домах, несмотря на запрет Хальдора.
— Я не буду прятаться, словно крыса, — помрачнел Краст, швыряя недоеденный пирог.
— Чтобы бросить вызов Хальдору, надо к нему подойти, ты знаешь закон, — встрял Рэм. — Да только этот гад хоть и сволочь, но не дурак. На подступах к городу стоят его люди, законность поединка подтверждена. Хальдор — риар, и главы родов на его стороне. Ты сам знаешь, что Манавр давно правдами и неправдами умасливает этих ильхов. Значит, Хальдора они поддерживают и каждый выделил своих воинов для защиты нового риара. Нам не подойти к этому гаду. У нас лишь восемь воинов, трое ранены.
Мы настороженно переглянулись. Наша побитая компания расположилась под скальным навесом. Натаскав еловых веток и закрыв проем одеялами и шкурами, ильхи соорудили временное пристанище. Внутри горел огонь, да и камни Горлохума давали тепло. И все же назвать это жильем язык не поворачивался. И Рэм прав, нас мало…
— Девять воинов, — воинственно поправила Кайла, и мужчины снисходительно улыбнулись.
