– Давай помогу. – Он хватает меня за пояс и скользит другой рукой по моей талии, удерживая меня, затягивает ремень, пока тот не обхватывает мои бедра. – Так лучше?
Я поднимаю глаза. И внезапно понимаю, насколько близко он стоит. Свет играет на его ресницах, а запах смешивается с утренним воздухом. На мгновение наши взгляды встречаются, и что-то возникает между нами, пока я не замечаю, что он все еще обнимает меня за талию.
Он тоже обращает на это внимание, убирает руку и отступает. Я вижу его виноватый взгляд.
О нет. Нет-нет-нет. Он не просто так долго держал руку на моей талии. Я не буду спать в одной машине с каким-то мускулистым извращенцем, который считает, что может прикасаться ко мне когда захочет.
– Убери руки, солдат, – рявкаю я. – Или я сломаю тебе пальцы.
Я думала, он отшатнется, начнет оправдываться, попросит не так остро на все реагировать, но он опускает голову.
– Прости, я не собирался… я просто…
– Что «просто»? – Я скрещиваю руки на груди.
Коул смущенно почесывает голову:
– Я просто не могу перестать думать о Цзюнь Бэй. Вы с ней немного похожи, поэтому когда я разговариваю с тобой, то не могу не представлять ее на твоем месте. – Он замолкает на секунду. – Извини, наверное, тебе от этого еще более некомфортно…
Я смотрю на него, стараясь выглядеть серьезной, не удостоверившись, что это не какая-то отговорка, а затем вздыхаю. Коул не пытался приставать ко мне, он просто влюблен. Не представляю, что он чувствует, зная, что его девушка жива. Должно быть, его переполняют эмоции.
– Нет, – говорю я. – Все в порядке. Я просто подумала, что ты извращенец.
– Знаю, со стороны кажется безумием, что я все еще переживаю за нее. Мы не общались несколько лет. Ты, наверное, считаешь меня идиотом.
– Ну, тогда и я идиотка. Я не слышала о Даксе со времен вспышки, но продолжаю думать о нем каждый день…
– Дакс? – Коул ошеломленно смотрит на меня. – Ты влюблена в Крика?
Он выглядит таким удивленным, что это немного напрягает меня.
– Мы вроде как… Подожди, а он встречается с кем-то?
Прошло столько лет. Конечно, он решил двигаться дальше. Я сотни раз говорила себе это, но глупое сердце продолжало верить, что мы снова будем вместе, когда все закончится.
На лице Коула мелькает какая-то эмоция, которую мне не удается понять.
– Нет, нет. Просто… не думал, что ты в его вкусе. Но боже, это же идеально. Агатта и Крик. Вы вдвоем станете великолепной парой. Должно быть, ваш IQ такой же, как у населения маленькой планеты.
Я расслабляюсь.
– Ты хотел сказать, средней планеты?
Губы Коула изгибаются в улыбке.
– Точно. Средней планеты.
Я ухмыляюсь, поправляю рюкзак и направляюсь к тропе.
– Но, я не шутила. Я переломаю тебе пальцы, если ты начнешь меня лапать.
Рассмеявшись, он следует за мной.
– Да, как и Цзюнь Бэй.
– О. Мне нравится эта девушка. Расскажи о ней.
Он усмехается:
– Ну, она действительно сильная. И с легкостью сможет уложить меня на лопатки в любое время.
Вскарабкавшись на валун, я оглядываюсь назад.
– Серьезно? Видимо, она и правда сильная.
– Да, но я бы сказал, что она скорее быстрая и слегка агрессивная. Она с легкостью укусит противника или ткнет ему в глаз.
– Ох, она определенно мне нравится.
Я хватаюсь за ветку, влезаю на крутой каменистый выступ и останавливаюсь, чтобы посмотреть на Коула. Он двигается по камням с такой грацией и уверенностью, что напоминает льва.
– Так вы потеряли друг друга во время вспышки? – спрашиваю я.
Его улыбка застывает.
– Нет, мы расстались до нее.
– Ох.
Я выпрямляюсь. До вспышки. Почему-то я решила, что Коул и Цзюнь Бэй вместе жили на базе «Картакса». Но теперь понимаю, как ошибалась. Вспышка произошла, когда им было лет по шестнадцать, а в «Картаксе» не вербуют несовершеннолетних.
– Как вы познакомились?
Он стирает со лба струйку пота.
– Мы друзья детства.
– Но откуда о тебе знал папа? Ты сказал, что он знал и Цзюнь Бэй. Видимо, он познакомился с вами до вспышки.
Что-то мелькает на его лице. И я почему-то вспоминаю о шрамах на его груди и том, как он умолял выдернуть кабель из его панели. Но через секунду Коул вновь выстраивает вокруг себя стену, а его взгляд становится безразличным.
– Давай поговорим об этом позже, – говорит он. – Мои модули тут не работают. Нам нужно поскорее забрать записи и убраться отсюда.
Он обходит меня и устремляется дальше, а я стараюсь успокоить свою интуицию. Не знаю, что я затронула, но что-то подсказывает мне, там нет ничего хорошего. Есть какая-то связь между Коулом, Цзюнь Бэй и папой. И она возникла еще до чумы. Я снова поправляю рюкзак и следую за ним, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство.
Мы молчим до самого входа в шахту, который выглядит как черный квадрат, вырезанный на одном из склонов горы. Коул останавливается на границе света и тени и вытаскивает два фонарика из кармана. Это двухсантиметровые полоски FIPEL[18] на черной эластичной ленте с золотистыми рогами «Картакса». Он бросает мне одну из них, и я надеваю ее на голову, перекинув через нее косу. Когда я захожу в шахту, свет отражается от серебристых рельсов, вмонтированных в пол. Здесь заметно холоднее, а нос пощипывает от запаха аммиака и гниения.
– О, ужас, – откашлявшись, шепчу я. Гранитные стены покрыты толстым слоем гуано летучих мышей. Пол усыпан опилками, но это не спасает от вони. – Тебе повезло, что воздух еще не прогрелся. В жару здесь вообще нечем дышать.
Над головой роится бесчисленное множество коричневых летучих мышей, которые пищат и толкаются. Коул размахивает своим фонариком, но я жестом прошу его прекратить. Млекопитающие инстинктивно пытаются спрятаться от света, и их писк превращается в гул.
– Прекрати, если не хочешь, чтобы у тебя перед лицом пронеслась вся стая, – говорю я. – Пошли, большая часть бумаг хранится в этой шахте. Там нет летучих мышей и пахнет лучше.
Мы спешим в узкий, усыпанный опилками проход шахты, вдоль стен которого стоят коробки со сломанными приборами. Папа использовал это место, как большинство людей используют гаражи, – для хранения старого запылившегося оборудования и ящиков с барахлом. Тоннель уходит вверх и упирается в гигантскую пещеру естественного происхождения, на которую, видимо, наткнулись шахтеры. С одной стороны вдоль стены стоят коробки, а с другой виднеются черные провалы небольших пещер. Пытаясь восстановить дыхание, я показываю на коробки Коулу.
– Там хранятся все его заметки. Хотя, может, что-то еще лежит в маленьких пещерах. Нужно и там посмотреть.
Коул уставился на дальнюю стену, в которой виднеется расщелина шириной сантиметров тридцать.
– А через эту щель можно попасть в
