– Потому что лишь он достоин жить в соответствии с традицией, – подхватила Оксана и нахмурилась. – Знаешь что? Каждое воскресенье я отправляю моим знакомым и кое-кому из клиентов так называемый ведьмин календарь, где как раз и учтены все эти дни и традиционные поводы. Я перешлю тебе такой за прошлые месяцы. Сравни. Если сойдется… Значит, мы можем как-то сузить круг подозреваемых.
– Это было бы здорово, – усмехнулся Марк и тут же снова нахмурился. – Но если именно ты создаешь такой календарь… Слушай! Убийца подставил Анжелу с деньгами. Теперь можно прийти к мысли, что упоминание всяких традиций и празднований указывает на тебя… Преступник где-то совсем рядом. И вот еще что. Помнишь, я уже говорил тебе, что там в письмах было о каждом из вас… И чаще всего эти истории касались вашей несдержанности, продажности, жадности… Прости, что я это говорю. Сам я так не думаю.
– Я знаю, – Оксана улыбнулась слегка. – В этих… историях все касается денег? Или славы? Опять же, стремления к публичности?
– Там больше про деньги, – Марк говорил с неохотой. Копаться в грязи да еще и пересказывать подобные сплетни и надуманные обличения он не любил и не хотел. Особенно перед Оксаной. – Вот, например, поздравляя Серого с очередным славянским языческим праздником, наставник как бы невзначай говорит, что лишь они с парнишкой еще верят истинно. Вы же все выбрали деньги своим новым божеством и ложно кланяетесь богам реальным.
– Ну ясно. – Девушка раздраженно взмахнула рукой. – Это только слова. Но как я понимаю, у него были какие-то ложные доказательства?
– Это самое интересное, – сказал Марк и тут же смутился. – С точки зрения следствия, а не… не по содержанию. Просто преступник пишет о каждом из вас так… будто это тоже что-то личное. Свои обиды. Понимаешь? Например, тот же Виктор. Он предстает просто ростовщиком и вымогателем. Еще он жалок, потому что растрачивает свой дар на продажных женщин.
– Изи, – догадалась Оксана. – Не сильно она и продажна, между прочим. Удивительно, но они с Виктором реально любили друг друга.
– Я боюсь, – с сожалением ответил полицейский, – что преступнику на это глубоко плевать. Про Данилу там еще более грязно. Его называют, по сути, жигало. Он кормится не от своего, уже давно растерянного дара, а от своих любовниц, качая из них и силы, и деньги. Кристина, ты, Анжела… Все это просто противно и неприятно.
– Там все-таки упоминается и Анжела? – удивилась Оксана.
– Мельком, – неохотно подтвердил Марк. – С ней сравнивают Кристину. И с тобой. Типа… прости… типа вы все привыкли продавать… Но ты и Анжела были вынуждены, а Кристина – по собственному желанию.
– Продавать себя? – уточнила девушка и грустно улыбнулась. – Я все это слышала и не раз. От многих недалеких людей. Если красивые, если работают в модельном бизнесе, значит, обязательно шлюхи. Ума на это много не надо. Но для парнишки девятнадцати лет… Ему легко в это поверить. И теперь мне понятна его несколько наглая и развязная манера общения со мной и с Кристиной. Анжелу он все-таки побаивался… Ладно, Марк. Главное, как я поняла, парню внушили, что все кругом продажны, деньги их новый бог, настоящая традиция должна оставаться в тайне, иначе она будет разрушена. Так?
Полицейский кивнул.
– Тот, кто ему это писал, – подытожила Оксана, – хитрый человек, который сам, однозначно, во все это не верит. Этот некто просто ненавидит тех, кто умер по его вине. Тут явно личный мотив. Если мы поймем, в чем причина этой ненависти, мы найдем преступника.
– Согласен, – Марк захлопнул свой блокнот. – Но боюсь, это будет не сегодня. Я почти трое суток на ногах. Мозг не работает. Я хотел бы хотя бы на несколько часов забыть обо всем этом. Отвлечься…
– Тебе это на самом деле необходимо, – тепло улыбнулась девушка. – Как и мне. Хотя и в меньшей степени. Я тоже гоняю в голове мысли обо всем этом по кругу. Уже путаю все и вся.
– Тогда… – Он чуть смутился. – Можно я вечером куда-нибудь тебя приглашу? Поужинаем? Или… Может, кино?
– Нет, – она чуть поморщилась. – Давай не пойдем никуда. Там люди. Сейчас я точно не хочу видеть незнакомые лица. Я и сама могу приготовить ужин. Приедешь?
– Да, приеду, – тут же поспешил он согласиться. – Только давай все-таки ужин я привезу. Кухню какой страны мира ты предпочитаешь видеть в доставке?
Оксана усмехнулась и пожала плечами.
– Даже не знаю… Может, как-то позже выберем вместе?
– Хорошая мысль! – обрадовался Марк. – Я за тобой заеду…
– Подожди, – остановила его девушка. – Чего тебе лишний раз мотаться? У тебя здесь много еще дел на сегодня?
– Еще час-полтора, – прикинул полицейский. – Главное, дождаться Костика, когда он договорит с Анжелой. И тут еще кое-что по мелочи.
– Я пока дойду до Зои, – решила Оксана. – Попью там кофе, подожду тебя.
– Точно! – идея Марку понравилась. – Потом мы с тобой выберем ужин и поедем к тебе.
3
Перед Марком Оксана держалась. Старалась казаться спокойной, рассудительной. Помочь ему, поддержать… Но на самом деле она сама нуждалась в поддержке. Теперь, когда все встало на свои места, когда стало понятно, что Серый был лишь исполнителем, лишь глупым мальчишкой, которому так технично запудрили мозги, девушке было его жаль. Было больно за Кристину, за Виктора и других, кого кто-то не слишком психически здоровый просто облил грязью.
Оксана не видела писем. Но она легко могла понять, что только вот эти обличения, вот эта надуманная греховность жертв имели реальное значение для настоящего убийцы. Вот там, в этих строчках, в этом была настоящая личность преступника. Его мысли и чувства. И как же там много грязи! Как вообще ее много в этом деле! Чья-то зависть, ненависть, какая-то болезненная ущербность стоила жизни многим людям. Не только друзьям самой Оксаны, но еще и двум ни в чем не повинным мальчишкам, которым и так в жизни пришлось не сладко. И вот один из них мертв, а другой проведет ближайшие пару десятков лет в тюрьме.
От всего этого хотелось плакать. А еще это вызывало гнев. Сильный, яростный… Такой, который, наверное, и заставляет убивать. Но это неправильно. Девушка понимала, что вот так она ставит себя на одну ступеньку с преступником, опускается до его уровня.
А значит, надо отвлечься. Оксана вышла из здания Управления внутренних дел. Постояла, чуть жмурясь на солнце. Август. Девушка всегда любила это время. Золотая пора урожая. Оксана всегда четко чувствовала природные циклы. Все эти незаметные изменения. Когда воздух уже начинает пахнуть иначе, когда солнце, золотое, все еще жаркое, но уже не гнетущее и злое, начинает быть добрым носителем света. Будто оно понимает, что срок его лета проходит, будто оно прощается с миром людей.
