– Встречи с вами просит Сабельда Эзольи.
Сердце дрогнуло. Подскочив, я треснулся виском о край стола, схватился за ушибленное место.
Из потолка ко мне тянулось чудовище в изодранном плаще. Пришлось напомнить себе, что привратный дух теперь такой.
– Со мной? – растерянно пробормотал я. – Не с женой?
– А о чем им разговаривать?
Ответа на этот вопрос я не знал. И думать над ним не хотел, ведь упоминание Сабельды открывало дверь в воспоминания, которые я мечтал забыть. Вспышками накатывало увиденное и услышанное тогда. Руки кузена на теле Сабельды и под ее подолом, разговор, не оставлявший сомнений в случившейся близости… Тряхнув головой, я жалобно посмотрел на страшного духа:
– А жена?
– В ее душе нет желания препятствовать вашей жизни и любым контактам, поэтому личные гости могут посещать вас без извещения о них супруги.
– О…
– Так звать? – Дух покачнулся, рваный плащ заколыхался. – У меня дела там наверху…
От волнения скрутило живот. Сердце забилось тревожно и быстро.
Как мне поступить?
Глава 28
Общество борьбы за равноправие женщин, несмотря на некоторый пафос призывов и превращение меня во флаг, обрадовало: значит, местный махровый шовинизм оспаривается.
Даже нездоровый энтузиазм пробрал – информацию о движениях нашего мира им дать, брошюры заказать эффектные, предоставить тематические данные (здесь тоже считали женщин более глупыми, потому что мозг меньше), показать общеобразовательные фильмы.
Только нельзя, ведь мир должен развиваться естественным путем. Эмансипация приживется только в обществе, которое до нее доросло, в котором технический прогресс достиг определенного уровня. А не так, чтобы инопланетянка махала своими историческими бумажками, давила, пудрила мозги и прочими способами склоняла людей к прогрессивному мировоззрению. Насильственное внедрение идеологии завтрашнего дня в сегодняшний всегда проваливалось.
Письмо от общества я положила у «телевизора». Обязательно к ним схожу, но действовать надо осторожно, чтобы не навредить.
А сейчас пора заняться Верой. Я развернулась. Она сидела на диване и теребила кружево на подоле.
– Хозяйка, – просипел привратный дух. – Это не мое дело, но, кажется, хозяина надо спасать.
– Что такое? – похолодела я. – Взорвалось что-нибудь?
Помедлив, дух ответил:
– У него гостья.
– И что?
– Его бывшая невеста… Хозяйка, помогите ему, пропадает длор.
Вмешиваться в размолвку мне не стоило. Я почувствовала неприятное стеснение в груди. Но Лавентина спасать пошла.
– Где он?
– В лаборатории, – как-то виновато просипел привратный дух.
Вот настырная девица! Отвлекает Лавентина от спасения мамы.
Дверь в лабораторию была открыта, и, ступив на лестницу в подвал, я имела сомнительное удовольствие слышать разговор.
– …было обговорено, приняты обязательства. Ты должен на мне жениться, – говорила бывшая невеста. – Ты это понимаешь?
Лихая дамочка.
– Но я женат, – растерянно отозвался Лавентин.
– Брак не подтвержден! Браслеты вас сводили, это видели. Ты обязан продержаться и снять с нее браслет великого рода Бабонтийских, – с придыханием требовала невеста. – Ты ведь любишь меня. За пару дней разлюбить меня ты не мог. Не из-за этой мужланки безродной.
С ней я бы с превеликим удовольствием размялась в спарринге. Хоть сейчас.
– Не оскорбляй мою жену, – повысил голос Лавентин.
Чем добавил себе баллов. Особенно в сравнении с Павлом.
– Это во-первых. Потому что она теперь длорка Бабонтийская.
– Это я должна быть длоркой Бабонтийской! Ты обещал.
– Но ты мне изменила.
– Ты все не так понял.
Классическая отговорка всех времен и народов.
– Я лишь пыталась вызвать твою ревность. Ты же такой отстраненный, тебе будто все равно, что со мной. Иногда ты меня даже не замечал!
– Один раз, – напряженно отозвался Лавентин. – Это было один раз. И это не повод целоваться с другим.
– Я сделала это ради тебя.
В такие моменты я начинаю понимать шутки о женской логике.
– Только ради привлечения твоего внимания. Лавентин, ты сам в этом виноват. Это все твоя вина.
– Моя? – изумился Лавентин.
Ну точно надо спасать.
Заглянула в лабораторию. Лавентин, притиснутый к столу жестким подолом блондинки в голубом плаще с черными кружевами, выглядел изумленным и несчастным. У невесты был милый профиль, медовые кудряшки и глубокое декольте.
– Твоя вина! – возвестила она, часто вздымая высоко поднятую грудь. – Один ты виноват, ведь я не знала, как еще привлечь твое внимание.
– Э-э-э… – Лавентин пытался отступить, но стол мешал. Испуганный взгляд упирался в лицо девушки. – Я не понимаю. Я был твоим женихом. Разве измена – это не способ разрушить отношения? Почему ты говоришь так, будто она сближает?
– Хороший вопрос, – согласилась я.
Вздрогнув, оба посмотрели на меня. Сложив руки на груди, я прислонилась к дверному косяку. Девушка казалась смутно знакомой…
Да я ее знала!
– Сабля! – Я широко улыбнулась. – Добрый день.
Побледнев, она вскинула подбородок:
– Длорка Сабельда Эзольи.
– Длорка Саша Бабонтийская, – не удержалась я.
– Временно, – улыбнулась Сабля.
Исподлобья глядя на меня, Лавентин пробормотал:
– Прости, это…
– Можно тебя на минуту? – Я отступила в коридор.
Ситуация крайне, просто до дрожи неприятная. Через мгновение Лавентин уже стоял передо мной и, преданно заглядывая в глаза, прошептал:
– Я не знаю, что делать, как быть…
– Ты ее любишь? – тоже шепотом спросила я.
На его лице появилась растерянность. Почти испуганно Лавентин шепнул:
– Я не знаю! Во мне будто что-то сгорело, когда увидел ее… их…
– Понимаю, – положила ладонь ему на плечо. – Нужно время, чтобы разобраться в себе. Но и меня пойми: эта особа с ее заявлениями, что я лишь временное явление, мужланка и прочее, мне здесь не нужна. Я этот год хочу жить спокойно.
– Ты… права. Я должен обеспечить тебе наилучшие условия проживания.
– Отлично. Рада, что мы поняли друг друга. – Моя рука соскользнула вниз, наши пальцы соприкоснулись, практически переплелись. – На этот год двери твоего дома для нее закрыты.
Кивнув, Лавентин зашел в лабораторию и с порога объявил:
– Сабельда, приходи через год.
Я поперхнулась от смеха. Умеет Лавентин обращаться с девушками.
– Что? – ошеломленно спросила Сабля. – Ты выгоняешь меня из-за этого лохматого нечто?
Меня передернуло, в груди стало тесно. Послышался визг, чавкающий звук. Дребезг. Глухой далекий вскрик. Я заглянула в лабораторию.
Сабли не было. Если только она не избавилась от необъятной юбки и не спряталась за Лавентином. Я отошла в сторону, но и за ним Сабли не оказалось.
Лавентин смотрел вверх. На потолке затягивалась дыра. На ее выступе болтались светлые волосы. У меня перехватило дыхание, на миг показалось – убила. Потом сообразила: это накладные локоны.
Потолок чавкнул – светлые кудряшки шмякнулись на пол – и закатал отверстие заподлицо.
Лавентин опустил взгляд на кучку волос. Нервно кашлянул.
– Теперь понимаю, почему невест будущих глав рода чему-то дополнительно учат! Спонтанные желания опасны. – Дернувшись, Лавентин испуганно посмотрел на меня. – Ты ведь не хотела ей ничего плохого? Убить, например…
– Не-э-эт, – не слишком уверенно отозвалась я. – Просто подумала, что ее надо вышвырнуть отсюда.
– Привратник, – позвали мы одновременно и переглянулись.
– Жива длорка, – хрипло отозвался привратный дух. – Правда, помялась немного и в клумбу угодила, но жить будет.
Мы с Лавентином дружно выдохнули.
Его облегчение сменилось грустной задумчивостью. Расширившиеся зрачки придали взгляду растерянное выражение. Избавляться от привязанностей больно.
В этой ситуации слова вряд ли утешат. Я опять коснулась его руки.
– Все образуется. И спасибо, что на этот год сделал меня полноправной хозяйкой.
Лавентин слабо улыбнулся.
– Иначе не мог… – А взгляд до ужаса грустный. – Как думаешь, она действительно могла сделать это, только чтобы возбудить мою ревность? Неужели подобное может подействовать на
