Стены и механизмы надежно укрывали от посторонних взглядов середину отсека, однако не достигали потолка зала, так что первое препятствие в виде металлической стены мулатка преодолела, попросту аккуратно перевалившись через нее сверху. Застыла в раскоряченном положении, упершись руками и ногами в стену и заклинив себя в верхнем углу, когда заметила прямо под собой двух негритянок за пультом. Эти девчонки работали операторами обогатительного комплекса. Впрочем, грохот стоял такой, что черные систы едва ли услышали бы ее шебуршение; кроме того, обе были в глухих наушниках-лопухах, чтобы уберечь себя от шума.
В соседнем помещении обнаружились две черные девчонки с плазмометами на груди, увлеченно игравшие во что-то по внутренней сети – дежурная смена охраны. Казимир молчал: видимо, камер слежения поблизости не было, и дальше отслеживать прохождение подругой маршрута он возможности не имел. Для Светы главным, конечно, являлось то обстоятельство, что тут нет камер, в объектив которых можно случайно попасть. Время двигаться дальше.
Понаблюдав за охранницами несколько минут и убедившись, что влипшие взглядами в мониторы негритянки с ошалелыми от азарта глазами едва ли поднимут головы, Сатана, бесшумно перебирая руками и ногами, хладнокровно продолжила движение, проскользнув буквально в полуметре над их головами.
Когда стена и помещения с черными женщинами закончились, девушка быстро огляделась по сторонам и беззвучно спрыгнула на пол. Машинально беззвучно, потому что едва ли кто-нибудь здесь ее услышал.
Теперь начиналось самое сложное.
Дорогу к центру зала преграждали несколько огромных движущихся механизмов. Светлана Рысь не сильна была в горном деле: ясно было только, что они крошат куски камня и тем самым играют важную роль в обогащении котониумовой руды. Справа бесконечным потоком подавалась по конвейерной ленте тускло поблескивавшая порода: благополучно преодолев обогатительные механизмы, дальше в неопознанный агрегат поступала измельченная каменная масса, в которой уже виднелись крупинки благородного металла, а отделенный от нее пустой отвал ссыпался по желобу куда-то на нижний уровень. Судя по плеску воды, в агрегате измельченную породу промывали в огромных металлических ситах.
Придумано было превосходно. Если белых девушек действительно держат внутри отсека, то всякому, кто пожелает до них добраться, будь то иностранный спецагент или свой же черный браза, выпивший лишнего и жаждущий женского тела, придется преодолеть не только заслон из охранниц с плазмометами, но и полосу этих грохочущих, вращающихся и внезапно опускающихся стальных монстров, способных раздробить каменную глыбу и преграждающих путь внутрь. Для того чтобы попасть в помещение с пленницами, поточную линию, видимо, останавливают. Но если вдруг остановить ее без приказа, операторы и охрана наверняка переполошатся. Все продумано до мелочей.
Тура несколько мгновений внимательно изучала пространство над обогатительными механизмами, после чего коротко вздохнула. Придется лезть прямо сквозь механизмы, потому что по-другому в центр отсека не попасть никак. Видимо, специально для того, чтобы шибко умному ниндзя не пришло в голову преодолевать гигантские механизмы поверху, прямо над ними к потолку были приварены металлические швеллеры, по которым чуть ли не скребли тяжко раскачивавшиеся внизу коленчатые лапы машин-монстров, каждая весом не менее нескольких тонн. Всякий, кому взбрело бы в голову перебраться по швеллерам, был бы неизбежно размазан в кровавую кашу.
Некоторое время девушка пристально разглядывала тяжелые качающиеся механизмы, флегматично превращающие горную породу в песок. На первый взгляд никакой системы в этих беспорядочных движениях и перемещениях не было. Однако было понятно, что это простые механизмы-дробилки и применять для их управления плавающий алгоритм совершенно бессмысленно. Это всё равно, что ставить управляющий контур сложностью с систему самонаведения ракеты на механизм, управляющий опусканием ободка унитаза. Простейший алгоритм здесь, конечно, есть, и он повторяющийся, просто она его ещё не вычислила.
Наконец ей удалось зацепиться взглядом за одну деталь, потом связать с ней траекторию другой, третьей и, наконец, спустя четверть часа собрать в цепочку все кажущиеся абсолютно хаотичными мельтешения металлических частей и деталей. Вряд ли на это был способен обычный человек, даже профессиональный горняк или инженер-механик, ему для этого просто не хватило бы ни внимания, ни концентрации: на том и строился расчет черной общины – что никакой безумец не сунется в этот механический ад.
Однако русский диверсионный сцецназ на подобные расчеты всегда плевал.
Теперь следовало понять, как через всё это пролезть. Но и на этот случай у Горностаев тоже имелись свои наработки… Глядя на грохочущее оборудование, Света быстро прогнала в памяти все имеющиеся в запасе песни на три четверти и выбрала подходящую, учитывая также обрушивавшийся в финале серии механических движений тяжелый пресс, хорошо ложившийся на последнее слово куплета, которое как раз выбивалось из основной строки. Это была песня из древнего легендарного кинофильма «А зори здесь тихие»; точнее, она была из какого-то другого фильма, незнакомого Светлане, но именно ее в последнем упоении атакой в стиле «банзай», рассчитанной не на победу, а на красивую смерть, отчаянно пела одна из героинь «Зорь».
Еще некоторое время Рысь, избавившись от всяких мыслей, медитативно, на полном автомате разглядывала механическое мельтешение в полуметре от себя, проникаясь темпоритмом и структурой движения, а затем одним стремительным рывком решительно бросила себя вперед, в грохочущий хаос механизмов и гигантских раскачивающихся деталей.
«Бедному сердцу… так говорил он… – На каждую строку песни девушка быстро перекатывалась под опускающимися и раскачивавшимися огромными металлическими фермами. На четверть минуты Светлана Рысь сама превратилась в простейший механизм, действующий по четко и заранее рассчитанному алгоритму. Человек не смог бы преодолеть это движущееся заграждение – и именно поэтому его преодолевала машина. – Бедному сердцу… – Рывок! Огромная стальная балка на противоходе едва не сняла с девушки скальп, грубо огладив кожу головы горячим потоком воздуха, спрессованного неудержимым движением огромной массы металла до плотности деревянного бруска. Рысь пропустила балку мимо себя в каких-то считаных сантиметрах от черепа и на мгновение увидела в ее поверхности, отполированной миллионами жестких прикосновений к твердой породе, свое искаженное отражение – предельно сосредоточенное лицо с плотно сжатыми губами. Балка вмяла в несокрушимую плиту самый край ее капюшона ниндзя, потом поднялась снова. – Так говорил он… – Короткая пауза до следующего взмаха крыльев огромной камнедробильной мельницы, и снова резкий перекат. Мышцы девушки превратились в туго натянутые канаты, готовые мгновенно отреагировать на следующую команду мозга. – Но не любил он… – Стремительно кинуться рыбкой через деловито вращающийся огромный вал с опоясывающими
