Очевидно, покойный Стил запрограммировал своего секс–робота обсуждать молекулярную биологию с живостью и энтузиазмом.
— И почему мне никогда не попадались парни, которым нравятся умные женщины? — вздохнула Роз.
— Они все умерли, — пояснил Питер и подмигнул тем глазом, который Роз видеть не могла.
* * *Часа через два, когда криминалисты закончили обрабатывать Долли на предмет вещественных доказательств, а Питер начал скачивать ее файлы, Роз запустила программу–анализатор искать данные о финансовом положении Стила и заглянула в комнату к роботу и копу. Наверное, криминалисты собрали с рук Долли все, что хотели, потому что она их вымыла. Сидя возле компьютера Питера с воткнутым за левым ухом кабелем, она методично чистила очень правдоподобные полимерные ногти пилочкой, собирая очистки в пакетик для улик.
— Ты уверен, что хочешь дать заключенной оружие, Питер? — спросила Роз, закрывая старую деревянную дверь.
Долли посмотрела на нее, словно проверяя, не к ней ли обращаются, но никак не отреагировала.
— Она в нем не нуждается. Кроме того, та программа, что в ней сработала, затем полностью самоуничтожилась. Ядро ее личности почти не пострадало, но есть кое–какие пробелы в памяти. Я собираюсь сравнить их с резервными копиями, как только мы их получим.
— Пробелы в памяти. Например, о преступлении, — предположила Роз. — А есть примерное время, когда был установлен троян?
Долли томно моргнула длинными ресницами, окаймляющими голубые глаза. Питер похлопал ее по плечу и сказал:
— Тот, кто это сделал, — очень хороший хакер. Он не просто стер следы трояна, но и структурировал ее воспоминания и записал их поверх пробелов. Это примерно как использовать клонирование в фотошопе, чтобы убрать из фото того, кто тебе не нравится.
— Ее дни наверняка были похожи один на другой. Как ты смог это установить?
— Календарь, — с довольным видом пояснил Питер. — Она не делала одну и ту же работу по дому каждый день. Был график для понедельника, для четверга, и… короче, я нашел, где эти графики не совпадают. И еще кое–что забавное. Смотри.
Он показал на дисплей. На нем появилась Долли в черно–белой униформе с пылесосом.
— Домашняя камера, — объяснил Питер. — Долли подключена к охранной системе Стила. Нечто вроде сторожевой собаки с идеальными волосами. И наш хакер также отредактировал записи наружной веб–камеры, которые дублируют записи в доме.
— Насколько это сложно?
— Не сложнее, чем клонировать ее файлы, но о них нужно знать, чтобы найти. Это подтверждает, что наш злоумышленник в курсе, как обойти нужные коды. А что у тебя?
Роз пожала плечами.
— У Стила было много денег, а это означает много врагов. И он почти не контактировал с людьми. Годами. Я уже начала вызывать его известных партнеров для дачи показаний, но, если только они меня не удивят, я полагаю, мы сейчас расследуем убийство из–за денег, а не из ревности.
Закончив работу с пилочкой для ногтей, Долли вытерла ее о свой тюремный комбинезон и положила на промокашку Питера, рядом с флакончиком чернил для взятия отпечатков пальцев и световыми ручками. Питер смахнул ее в ящик стола.
— Значит, мы, скорее всего, не ищем гениального программиста–любовника, которого он бросил ради робота. А жаль — мне нравится в этом поэтическая справедливость.
Долли моргнула, приоткрыв губы, но вроде бы решила, что комментарий Питера относится не к ней. Но все же она набрала воздуха — можно ли назвать это вдохом? — и сказала:
— Моя обязанность — помочь в поисках убийцы моего владельца контракта.
— Как думаешь, их теперь снимут с продаж? — спросила Роз, понизив голос.
— Разве перестают продавать машины, когда какая–нибудь из них разбивается? Мир несовершенен.
— Или примут те законы о роботах, о которых все болтают?
— Что бы из себя ни представлял позитронный мозг, у нас его нет. Вымышленные роботы Азимова обладали самосознанием. У Долли же нейроны бинарные, какими мы считаем и человеческие нейроны. У нее нет даже полной нюансов нейрохимии, как, скажем, у кошки. Кукла не может хотеть. Она не может делать моральные выводы — как не может их делать твоя машина. В любом случае, если бы мы такого добились, роботы стали бы не такими полезными для защиты домов. Да, кстати, сексуальные протоколы в этой кукле практически традиционные…
— В самом деле?
Питер кивнул.
Роз потерла туфлей трещинку на кафельном полу.
— Но если принять во внимание, что ему не требовалось нечто… экстравагантное, то зачем ему понадобилась Долли, если он мог получить любую женщину, какую захотел бы?
— Потому что с куклой нет драмы, боли и разочарований. Просто комфорт, идеальная любовница. С бесконечным разнообразием.
— И никогда не нужно беспокоиться о том, чего она хочет. Или любит в постели.
— Идеальная женщина для нарцисса, — улыбнулся Питер.
* * *Собеседования оказались безрезультатными, но Роз ушла из участка только после десяти вечера. Весеннее утро могло быть теплым, но сразу после заката начал дуть прохладный ветер, ероша волосы, которые она наконец–то распустила уже у самой двери.
Зеленый электромобиль Роз все еще стоял возле машины Питера. Он включился, когда Роз к нему подходила, моргнул фарами и втянул в корпус зарядную штангу. Дверь водителя открылась, когда чип в кармане у Роз оказался достаточно близко. Она села и позволила машине пристегнуть себя.
— Домой. И ужин, — произнесла она.
Плавно выруливая со стоянки, машина отправила сообщение в дом Роз. Она доверила вождение автопилоту. Это было не так круто, как вести самой, но безопаснее, когда она так устала, что веки у нее воспалились и отяжелели.
Что бы там Питер ни говорил о разбивающихся машинах. Роз была благополучно доставлена к дому. Тот впустил ее, когда она открыла дверь ключом — у нее стояла хорошая охранная система, но Роз не очень любила технические новинки, — и на нее сразу нахлынули запахи кипящей пасты и поджариваемого в тостере чесночного хлеба.
— Свен? — окликнула она, запирая дверь изнутри.
— Я в кухне, — отозвался ровный голос.
Она оставила туфли возле двери и пошла на запах через обставленную дешевой мебелью гостиную.
Свен готовил без рубашки, и она могла видеть на его спине заплатки в тех местах, где кожа стала хрупкой и потрескалась от возраста. Робот повернулся и встретил ее улыбкой.
— Плохой день?
— Кое–кто опять умер.
Свен положил деревянную ложку на подставку.
— Что ты чувствуешь, если кто–то умирает?
Робот не отличался широким диапазоном эмоций, но ее это устраивало. Ей требовалось нечто вроде опоры в жизни. Роз подошла к Свену и прижалась головой к его теплой груди. Тот обнял ее за плечи, и Роз прильнула к нему, глубоко дыша.
— Что мне надо работать.
— Поработаешь завтра. Тебе станет лучше, когда ты поешь и отдохнешь.
* * *Питер, наверное, спал этой ночью на кушетке в дежурке, потому что, когда Роз приехала в участок около
