Какой смысл скрывать свое имя здесь, где оно все равно никому ничего не говорит?
— Возможно, я упустил какую-нибудь мелочь, — признался он. — Я, видите ли, приезжий. С кем имею честь?
Самое удивительное: проходившие мимо люди, казалось, не слышали никакого голоса.
— Я кассир этого магазина. Но, может быть, вы предпочли бы говорить с директором?
Корсон наконец определил, откуда звучат слова. Где-то в метре от левого плеча, из абсолютно пустого места.
— Я что-нибудь нарушил? — спросил Корсон. — Вы хотите задержать меня?
— На ваше имя не открыт счет, мистер Корсон. Если не ошибаюсь, вы у нас впервые. Поэтому я и позволил себе побеспокоить вас. Хотел бы надеяться, что вы не в претензии.
— Боюсь, я вообще не располагаю кредитом. Я, конечно, могу все вернуть…
— Ну зачем же, мистер Корсон? Вы вполне можете заплатить наличными. Мы принимаем валюту всех известных планет.
Корсон вздрогнул.
— Как вы сказали?
— Мы принимаем валюту всех известных планет. В купюрах любого достоинства.
— У меня… у меня нет денег, — убитым голосом признался Корсон.
Он с трудом выговорил это слово. Деньги были для него понятием чисто историческим и почему — то неприятным. Он, как и все, знал, что давным-давно, еще до войны, люди на Земле использовали деньги как эквивалент обмена, но сам никогда их не видел: армия всегда снабжала его всем необходимым. И никогда ему не приходило в голову получить больше, чем положено, или что-нибудь, не входящее в общий рацион. Как и все его современники, он считал денежную торговлю чем-то вроде варварского обычая, немыслимого в цивилизованном обществе. Поэтому, когда Корсон покидал корабль Флории, он и подумать не мог, что здесь могут понадобиться деньги.
— Я… гхм…
Он откашлялся.
— Я мог бы отработать за то, что я… взял…
— Никто сейчас не работает ради денег, мистер Корсон, во всяком случае, на этой планете.
— А вы? — недоверчиво спросил Корсон.
— Я робот, мистер Корсон. Если позволите, я предложу вам самый простой выход. Не могли бы вы, пока не открыт кредит на ваше имя, назвать нам лицо, готовое за вас поручиться?
— Я знаю здесь только одного человека, — ответил Корсон, — Флорию ван Нейль…
— Превосходно, мистер Корсон, этого достаточно. Еще раз простите за беспокойство. Надеюсь, вы еще посетите нас.
Гатос умолк. На сей раз окончательно. Корсон пожал плечами, злясь на глупую свою нерешительность. Что подумает Флория, узнав, что он воспользовался ее кредитом? Впрочем, на это ему было наплевать. Поразил сам голос. Что же это был за робот — невидимый, вездесущий, способный разговаривать одновременно с множеством клиентов: кому-то дать справку, кому-то совет, а кому и нагоняй?
Значит, невидимые глаза прямо из воздуха повсюду следили за ним?.. Корсон снова пожал плечами. Ладно, подумал он, в конце концов, я пока еще на свободе.
7
Корсон отыскал более или менее спокойное место и вскрыл одну из коробок. Сработала солдатская привычка — ешь там, где тебе не помешают. Он ел и пытался размышлять. Но как ни ломал голову — так и не смог придумать, что же ему делать дальше.
Прежде всего — деньги. Без них будет трудновато убраться с Урии: межзвездные путешествия наверняка стоят дорого. Итак, ловушкой стало не только время, но и место. За оставшиеся шесть месяцев надо найти какой-нибудь способ добыть денег.
Но какой? Заработать невозможно — никто не работает ради денег. А ради чего работают? И как? Что он вообще знает об этой планете? Он чужой для этого мира. Не умеет и не знает ничего, что могло бы заинтересовать новых обитателей Урии. Хуже того, в их глазах он неполноценный, что-то вроде калеки. Ведь мужчины и женщины, которые разгуливают по улицам Диото, способны предвидеть, что с ними произойдет. А он — нет, и скорее всего никогда этому не научится. Вспомнив о предвидении, он задумался. Что это — стремительно распространившаяся мутация? Или скрытые возможности человека, которые удалось развить специальной тренировкой?..
Как бы там ни было, ему не удастся застать уриан врасплох. Но один козырь у него все же оставался.
Он знал более отдаленное будущее планеты.
Через полгода полчища невиданных свирепых тварей хлынут в Диото, преследуя свои жертвы в лабиринтах пространства и времени. Возможно, благодаря своим способностям люди получат небольшую отсрочку. Но не более…
С такой картой на руках для него не все потеряно. Можно предупредить правительство Урии, посоветовать немедленно эвакуировать население или попытаться как-то применить способы, с помощью которых Солнечная Держава смогла в конце концов обуздать Бестий. Однако это палка о двух концах. С таким же успехом здесь его могут просто-напросто повесить.
Корсон бросил пустые упаковки за ограждение и стал смотреть, как они падают. Ничто не тормозило падения. Значит, антигравитационное поле действует только на людей? Может быть, их мозг подсознательно отдает приказ, когда это необходимо? Впрочем, Корсон не мог даже вообразить себе устройство, способное так действовать.
Он встал и снова отправился бродить по городу. Какой-то план у него был: отыскать космопорт и пробраться на транспортный корабль, если потребуется — применить силу. Ну а если его все-таки задержат, всегда остается последний выход — выложить всю правду.
Он начал разбираться в планировке города, хотя она и показалась ему удивительно нелепой. В его эпоху все военные базы строились по одному и тому же принципу. Везде одни дороги выделялись для транспорта, другие — для пешеходов. Здесь все было иначе. Возможность предвидеть события за несколько мгновений, несомненно, повлияла и на правила уличного движения. Он вспомнил, как чудом не попал в аварию несколько часов назад. Человек в том летательном аппарате не подозревал о его появлении. Значит, чтобы предвидеть, уриане должны прилагать определенные усилия? Или они могут управлять только внутренним зрением? А может, как всякое зрение, оно у одних великолепно, другие же близоруки?
Он попытался сосредоточиться и представить себе, что сейчас произойдет. Вот прохожий. Он может продолжать идти прямо, свернуть направо, подняться или спуститься… Свернет, решил Корсон. Но прохожий шел прямо. Корсон попробовал еще раз — опять неудача.
И еще раз. И еще…
Может быть, просто не везет? Или его мозг перегружен впечатлениями, поэтому он не способен ничего предугадать? В чем же дело?
Он вспомнил, что прежде интуиция редко подводила его. Внезапные предчувствия, близкие, слишком близкие к уверенности, почти всегда сбывались. Словно вспышка молнии пронзала мозг в самом пекле битвы или в тишине короткой передышки. Не надо было размышлять, обдумывать — это приходило само. Каждый такой случай быстро забывался; просто совпадение, говорил он себе.
Вообще ему всегда везло. «Счастливчик», — смеялись друзья. И, похоже, были правы: вот и сейчас они все погибли, все до единого, а он жив. Интересно, а на Урии что же —
