Планета семи масок

ногу сводила судорога, но он уже вытаскивал из тайника на чердаке долгожданную шкатулку. В воздухе пчелиным роем кружилась пыль. Здесь, конечно, не очень чисто, но Робер только посмеивался — ему было все равно. Шкатулка! Он наконец отыскал шкатулку! Робер и правда был самым везучим из ребят. Когда-то он знал паренька по имени Бридж, который тоже, кажется, отыскал шкатулку. Ух, как его потом уважали! Но он-то, Робер, точно знал про ту шкатулку — она была всего-навсего коробкой, ящиком для овощей! Он сказал об этом ребятам, когда Бридж взял да и исчез.

Шкатулка выглядела очень старой. Робер понял это с первого взгляда.

— Ну и древность! Ей, наверно, лет двадцать.

Он взял шкатулку и перенес к свету. Небо было в тучах, и света явно не хватало, но все же здесь было лучше, чем в тени.

Надо взломать замок, решил Робер.

Он не надеялся найти в ней сокровище. Не такой он дурак. Сокровищ не бывает, тем более, что один кладоискатель говорил по радио, что сокровище никогда не покрывало расходов на его поиски. Что же собирался найти юный Робер в этой кожаной коробке, густо припорошенной пылью?

Что угодно, только не то, что нашел.

Внутри лежали деревянные фигурки, кости, игральные карты. Игры? Несомненно. Робер внимательно рассмотрел содержимое шкатулки, но знакомых игр не было. Шкатулка оказалась древнее, чем он думал.

«Может, ей целых сто лет».

Порывшись основательней, Робер обнаружил листок розовой бумаги, исписанный мелким почерком. Некоторые слова были подчеркнуты. Он передвинул бумажку под луч внезапно выглянувшего солнца. В самом верху листка было написано: ПРАВИЛА ИГРЫ.

Ниже следовали инструкции:

В эту игру играет один человек. Мошенничать запрещается. Конец партии означает проигрыш.

Робер покачал головой — во всем этом что-то было.

«Посмотрим дальше».

Взять большую фигуру, дать ей свое имя, поставить на дорожку.

Робер без труда нашел большую фигуру. Поискал дорожку и тут же увидел ее: та была нарисована на большом картонном поле с невероятно запутанным переплетением разноцветных клеток, линий и кружков. В центре поля оказались часы.

Их стрелки могли двигаться. Робер сообразил, что эти стрелки полагалось перемещать, бросив кости. Проверил в правилах — все было верно. Он поставил Робера на первую попавшуюся клетку и заглянул в листок — что следует делать дальше.

Поставить всех животных, все растения, камни и адмиралов на соответствующие клетки.

— Что за соответствующие клетки? — спросил себя Робер. Но он был хитрецом. И уже заметил, что на некоторых клетках был рисунок. А рисунок изображал либо животное, либо растение, либо камень, либо адмирала.

Остальные пешки являются окружением большой фигуры. Это люди, которых знает большая фигура Поставить их на красные клетки.

Робер назвал одну пешку «мисс Ноузвуд», другую — Нестором Газолином, а остальные окрестил именами Хака, Тома, Сталки, Джима, Реми и Матиаса.

Бросить кости и передвинуть стрелки часов. Все фигуры должны передвигаться в том же направлении, что и стрелки, но с разной скоростью. Животные на шесть клеток, растения на две, камни — на одну. Адмиралы не двигаются. Люди, которых знает большая фигура, передвигаются на три клетки каждые четверть часа. Большая фигура может устанавливать время на часах, но не вправе замедлять их бег. В полдень и в полночь фигуры имеют право перемещаться в любом направлении.

Пешку можно заменить картой. С этого момента она перестает двигаться. Когда две пешки встречаются на одной клетке, они должны быть взаимно вежливы.

Было еще много других правил. Робер принялся играть. Игра оказалась действительно увлекательной. Дважды или трижды он слышал голос мисс Ноузвуд (настоящей, а не игрушечной), приглашающий его поесть уже остывшие тосты с конфитюром, но сделал вид, что не слышит.

После долгих приключений он, два раза подряд выбросив двенадцать, попал на зеленую клетку. И тут часы прозвонили. Партия была закончена, а значит проиграна.

— Спущусь и съем свои тосты, — решил Робер. — Надеюсь, мисс Ноузвуд не будет ругаться!

Но он никуда не спустился. Не смог шевельнуть даже мизинцем.

Он захотел крикнуть, но не сумел выдавить из себя ни звука. Робер был фигуркой, вытесанной из дерева. Это было ужасно неудобно. На самом верху лестницы показалась мисс Ноузвуд. И тут же в открытую дверь увидела доску и рассыпанные на полу фигурки.

— Уф! — облегченно вздохнула она, собирая игру в шкатулку. — Успела. Этот мальчишка уже стал обходиться мне слишком дорого. Теперь можно, пожалуй, брать нового пансионера. Но не чересчур ли хорошо спрятана игра? Положу-ка я ее просто в шкаф.

Мисс Ноузвуд довольно потерла руки. Для нее партия продолжалась. Быть может, она все же проживет свои десять тысяч лет.

перевод А. Григорьева

Жерар Клейн

Ад есть ад

Когда показатели адского производства поползли вниз и дьяволу пришлось уволить несколько бригад демонов второстепенных секторов, погасить несколько печей и отказаться от части дивидендов, положенных ему по Великому Контракту, хозяин подземной гостиницы забеспокоился. Ему сообщили, что за последние годы было немало кризисов, что кривые беспорядочно прыгали то вверх, то вниз, а периоды упадка сменялись периодами такого притока сырья, что приходилось нанимать либо демонов с сомнительной репутацией, либо старых, либо пенсионеров, а то и членов профсоюза — и все это ради удовлетворения требований клиентуры, жаждущей искупления грехов. Дьявол возразил, что на этот раз кризис вызван причинами организационного порядка, что пора проявить изобретательность, иначе придется закрыть одно из самых процветающих предприятий во Вселенной со дня творения.

Весь ад содрогнулся. Были составлены отчеты — в основном они носили обнадеживающий характер. Количество осужденных на вечные муки оставалось еще довольно высоким, но предусмотрительный дьявол думал о будущем своего предприятия и с горечью отмечал, что количество усопших, которых Харон подвозил к вратам ада, постоянно уменьшалось. Он долго раздумывал над этой проблемой, но так и не разобрался в ней, пока однажды, прогуливаясь по улицам большого города, не украл из чьего-то портфеля экономический журнал и не узнал, что с подобными трудностями сталкивался не он один. Автор статьи подробно разбирал судьбу ремесленных мастерских и семейных предприятий, которые с момента своего основания росли, не меняясь по существу, и постепенно превратились в огромные фирмы, страдающие от устаревшей структуры и устава.

Дьяволу не хватило мужества реорганизовать подземную гостиницу. Надо было проводить децентрализацию (так утверждал экономист), а Люцифер предпочитал править единолично. К тому же дьявол мало смыслил в принципах организации крупных современных фирм. Статья повергла его в тоску, однако не заставила применить для реформы ада принципы тейлоризма.

Все бы так и осталось без изменений, ибо дьявол в ярости разодрал когтями злополучный журнал, но в последний момент его взгляд упал на страницу рекламы. «Ваша клиентура редеет, — взывало объявление, — значит