Вдруг неровная поверхность земли дрогнула и расступилась, проваливаясь под его тяжестью, словно волчья яма. Танк накренился и выбросил стальные манипуляторы, пытаясь уцепиться за противоположный край расщелины, но тщетно. Затем попытался дать задний ход, забуксовал, медленно, но неуклонно сползая по склону. В его бортах открылись люки, и оттуда посыпались человеческие фигурки в маскировочных комбинезонах, менявших окраску под цвет местности. Задержавшись, несколько из них швырнули в ловушку гранаты. В яме полыхнули взрывы, взметнулся столб огня и повалил черный дым. Края осели еще больше. Но склон был слишком крутым и скользким, чтобы танк смог выбраться. Он замер, судорожно дернулся и вдруг опрокинулся, застряв между краями западни. Двигатели, до сих пор работавшие бесшумно, отчаянно взревели и смолкли. Еще несколько солдат выскочили из танка и присоединились к остальным, карабкавшимся по склону. Из холма брызнули фонтаны огня. Ракеты взорвались вокруг танка, покрыв равнину сплошным огненным ковром, в котором люди сгорали в мгновение ежа. Уцелевшие спасались, ныряя в воронки.
Все это длилось не больше тридцати секунд. Гиппрон уже оставил холм-крепость слева, — теперь он летел так низко, что ему приходилось огибать неровности рельефа. В конце концов он перевалил через гряду холмов и приземлился.
Корсон задумался. Управлять гиппроном он не умел. Можно, конечно, положиться на инстинкт самосохранения Бестии, которая, перескакивая во времени и пространстве, защитит их от внезапного нападения. Но у гиппрона могут быть совсем другие представления о нападении, чем у его всадников. Вряд ли он станет спасаться, например, от едких газов, которые сразу уничтожили бы их скафандры. Значит, оставаться на гиппроне рискованно.
Корсон решил воспользоваться затишьем. Освободился от ремней, спрыгнул на землю и помог спуститься Антонелле.
Он огляделся. У подножия холма громоздились валуны, за ними можно было укрыться хотя бы на время. Корсон схватил Антонеллу за руку и побежал. Спасительное убежище казалось уже близко, как вдруг над равниной распустился огненно-красный цветок. Корсон рухнул на землю, увлекая за собой девушку; ползком они добрались до впадины возле валунов. Взрыв ударил в горы, словно гигантский молот. Когда пыль осела, Корсон увидел, что гиппрон исчез.
— Это не ядерный взрыв, — выдохнул он.
Потом решился поднять голову и взглянуть на равнину.
— Эргистаэл… Больше всего это напоминает поле боя. Самое большое из всех, что я видел.
Антонелла провела рукой по серому от пыли лицу.
— Но кто здесь воюет? И с кем?
— Понятия не имею. Бессмыслица какая-то.
Впрочем, не большая бессмыслица, чем любая другая война. Но обычная война предполагает два противостоящих лагеря и более или менее сходную технику. Здесь же, казалось, все воевали со всеми. Почему рыцари в латах сражались с индейцами? Где находятся сами воюющие государства и города, за которые идут бои? Что скрывает этот розовый пульсирующий небосклон, лишенный светила, необъяснимо жуткий и безжалостно напоминающий его собственную душу? Даже горизонт здесь какой-то неестественный, убегающий в бесконечность, словно вся поверхность Эргистаэла — это огромная плоскость. Если Эргистаэл — планета-гигант, то почему же сила тяжести тут близка к земной?
— Здесь, похоже, можно дышать, — заключил Корсон, бросив взгляд на анализатор, вмонтированный в рукав скафандра. Затем снял шлем и глубоко вздохнул. Прохладный воздух, без всякого запаха. Лицо обдувал легкий ветерок.
Он снова высунулся из укрытия. Вся равнина до склонов гор имела довольно безрадостный вид. Тут и там поднимались клубы дыма. Вдруг розовое небо озарила яркая вспышка, и Корсон поспешно скатился на дно впадины. Идти было некуда.
— Нам надо перебраться через горы, — решил он. — Может быть, наткнемся на…
Правда, он не слишком надеялся встретить не то что друга, но даже просто человека или хотя бы разумное Существо. Они вдвоем угодили в ловушку — вокруг бушевала немыслимо жестокая, невообразимая воина.
В небе появилась и заплясала черная точка. Дымный след вычерчивал какие-то знаки. Первая строка была непонятной. Вторая напоминала ряд букв кириллицы. Третья состояла из закорючек. Последняя еще не была дописана, а Корсон уже прочел:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЭРГИСТАЭЛ!
Черная точка исчезла за горами, надписи лениво поползли вслед, расплываясь на ходу.
Корсон пожал плечами.
— Пошли, — сказал он.
Они как могли быстро вскарабкались по крутому склону. Корсон осторожно выглянул из-за гребня, весь съежившийся при мысли, что представляет собой превосходную мишень. И от удивления чуть не свалялся вниз. Противоположный склон горы полого спускался к идеально ровному пляжу. Дальше, насколько хватало глаз, тянулась голубая морская гладь. В нескольких кабельтовых от берега дюжина парусных кораблей вовсю палила друг в друга из пушек. Один парусник со сбитыми мачтами полыхал как костер. На берегу в полумиле друг от друга расположились два военных лагеря. В одном палатки были голубые, в другом — красные. Боевые знамена развевались на ветру. Две шеренги солдат в ярких мундирах, построенные как на параде, обменивались выстрелами из допотопных ружей. С вершины горы Корсону трудно было разглядеть, что происходит внизу, но ему показалось, что время от времени солдаты падают. Он слышал ружейные залпы, отрывистые команды, звуки фанфар и гром корабельных пушек.
Взглянув направо он увидел, как из впадины между холмами поднимается что-то огромное, серое, мягкое и почти круглое, странно напоминающее выброшенного на берег кита. Солдаты ничего пока не замечали.
Совсем близко, в сотне метров позади голубого лагеря, сидел за грубо сколоченным деревянным столом человек и с невозмутимым видом писал. На нем была темно-синяя треуголка, украшенная белой кокардой, и щегольской бело-голубой сюртук с эполетами и золотыми галунами. На поясе висела огромная сабля в ножнах, конец которой упирался в землю.
Спустившись по склону, Корсон и Антонелла направились к столу. Когда они приблизились, писарь поднял голову и спокойно, без тени удивления или страха осведомился:
— Желаете завербоваться, молодые люди? Как раз жалованье повысили. Прежде чем вы наденете эти прекрасные мундиры, я вручу пять экю золотом каждому.
— Я не… — начал Корсон.
— Вижу, вижу, вам не терпится поступить на службу к доброму королю Виктору Бородатому. Кормят хорошо, чины дают быстро. Война продлится еще век или два, так что вы вполне можете закончить ее маршалом. Что же до дамочки, одно могу сказать: она будет иметь успех у наших ребят и скоренько разбогатеет.
— Но я только хотел узнать, далеко ли до ближайшего города… — прервал его Корсон.
— Ближайший вроде бы Минор, — ответил писарь. — Лье двадцать или тридцать отсюда. Как только разобьем этих болванов в красном, двинемся прямо на него. Признаться, я там никогда не бывал.
