— А как? Заорать погромче? Они что, все время следят за мной?
Сид слабо улыбнулся.
— Вероятно. Но орать — это не дело. Вполне можно общаться с ними через гиппрона. Вы были в Эргистаэле. Дорога туда навсегда запечатлена в вашей нервной системе. Впрочем, это скорее не дорога, а определенный угол зрения. Эргистаэл занимает поверхность Вселенной и, значит, он повсюду. Поверхность гиперпространства — это пространство, в котором количество измерений на одно меньше, чем в самом гиперпространстве. Это не совсем точно, потому что число измерений во Вселенной может быть иррациональным или даже трансцендентным. Но на практике вам достаточно того, что я сказал.
— И как я это сделаю? — растерянно спросил Корсон.
— Я не так хорошо знаю гиппронов и никогда не был в Эргистаэле, но думаю, что достаточно установить с животным мысленную связь, которая позволит вам его направлять, вспоминая свое первое путешествие. Гиппрон сам инстинктивно подстроится на нужную дорогу. Не забывайте, что он может свободно воспринимать ваше подсознание.
Сид почесал подбородок.
— Видите ли, — продолжал он, — все началось именно с гиппронов, по крайней мере, на этой планете. Раньше таких животных на Урии не знали. На этой линии вероятности или на другой, соседней, — Сид снова улыбнулся, — вы завезли первого гиппрона. Ученые Урии тщательно изучили его потомков и сумели понять, как эти чудовища перемещаются во времени. Потом удалось научить этому людей, сначала лишь немногих. Я уже говорил, что это не какой-то особый дар, а определенный угол зрения. Нервная система человека не имеет сверхъестественных возможностей. Но она может приобретать новые возможности, что еще лучше. Несколько веков назад, в самом начале периода, который мы контролируем, люди с Урии были способны предвидеть будущее лишь на несколько секунд. Не знаю почему, но коренным урианам это давалось труднее.
— И прекрасно, — хмыкнул Корсон, вспомнив Нгала Р’Нда. — Но люди, которых я встретил, попав на Урию, обладали этим даром, а там ведь еще и не слышали о гиперонах.
Сид опять улыбнулся, теперь уже весело.
— А многих ли вы можете вспомнить?
Корсон порылся в памяти.
— Двоих, — ответил он, — только двоих. Флорию ван Нейль и Антонеллу.
— Обе появились из вашего будущего, — заключил Сид. — С тех пор самые подготовленные или одаренные вошли в контакт с Эргистаэлом. Все стало проще. По крайней мере, так принято считать.
Он выпрямился и глубоко вздохнул.
— Мы научились перемещаться во времени без гиппронов и без машины времени, Корсон. Нам пока еще нужен небольшой приборчик, что-то вроде специального компьютера. Но скоро мы будем обходиться без него.
— Скоро?
— Завтра или через сто лет. Неважно. Время ничего не значит для тех, кто научился им управлять.
— Но многие успеют умереть…
— Вы уже умирали однажды, Корсон, не так ли? Что не мешает вам выполнять ваше задание.
Корсон промолчал — он сосредоточился на своем плане. Краткие указания Сида касались и двух моментов, которые могли сильно осложнить дело: как добиться от гиппрона, чтобы он доставил Антонеллу и первого Корсона в Эргистаэл, и как самому найти дорогу на планету-мавзолей. Он уже был там однажды, значит сумеет туда вернуться. Очевидно, что человек не в состоянии знать положение миллиардов и миллиардов светил, рассыпанных в этом уголке Вселенной, даже не учитывая их относительное перемещение за несколько веков, но всегда можно пройти тем путем, которым когда-то шел. Не обязательно же читать все на свете книга, чтобы суметь прочитать некоторые из них.
— Мы могли бы вас кое-чему научить, Корсон, — сказал Сид, сосредоточенно разгребая песок, — но тренировка заняла бы много времени. А эта вероятностная линия довольно неустойчива. Лучше будет, если вы используете гиппрона. Это мы предпочитаем обходиться без них.
Он извлек серебряный, тончайшей работы сосуд.
— Вы, наверное, проголодались?..
Корсон провел на пляже целый месяц. В общем, настоящий отпуск, но отпуск, посвященный доработке плана. По памяти он нарисовал на песке подробную схему лагеря Верана. У него будет очень мало времени, чтобы провести двух беглецов к загону с гиппронами и, конечно, не могло быть и речи, чтобы заблудиться в лабиринте палаток или наделать глупостей с часовыми. Потом он выбрал основные варианты искусственных личностей, которые даст оживленным женщинам. Корсон еще не знал, как переправит их с планеты-мавзолея на Урию, но об этом у него будет время подумать, когда он выполнит первые этапы программы.
Оставшиеся дни он купался, беседовал с Сидом, бегал по пляжу с Антонеллой или участвовал в работе Совета. Работа эта на первый взгляд не была членам Совета в тягость, но постепенно он понял, какая огромная ответственность лежала на Сиде, Сельме и другой женщине, которую звали Ана. Иногда они исчезали на несколько часов, а то и дней и каждый раз возвращались обессиленными, не способными вымолвить ни слова. Порой из ниоткуда появлялись какие-то люди, получали распоряжения или что-то передавали сами. Почти каждый день кто-нибудь из членов Совета надолго входил в контакт с Эргистаэлом. Чаще всего это делали Сельма или Ана. Может быть они лучше, чем Сид, научились управлять временем. Или же боги Эргистаэла предпочитали иметь дело с женщинами? Некоторые из этих контактов производили тяжелое впечатление. Однажды Корсона разбудили громкие вопли: Ана корчилась на песке, словно в припадке эпилепсии. Прежде, чем Корсон успел вмешаться, Сид и Сельма улеглись рядом с ней и тоже вошли в контакт. Стоны и судороги Аны прекратились через несколько минут. На следующий день Корсон даже не осмелился задавать вопросы.
У него теперь было достаточно времени подумать, и он спросил себя, что же все-таки произошло за те шесть тысяч лет, через которые он перепрыгнул. Но возможные ответы мало его удовлетворяли. Шесть тысяч лет — гигантский пласт времени, осознать который было почти невозможно. С момента, когда человек впервые покинул родную планету до рождения Корсона и то прошло меньше времени. Наука, без сомнения, добилась многого. Одни названия новых миров, присоединенных к Солнечной Державе, составили, наверное, целую энциклопедию. А может люди все-таки отыскали древние расы из легенд, на миллионы лет опередившие в развитии человечество… Нет, вряд ли. Род человеческий не вынес бы потрясения от такой встречи. Несомненно, столь развитые цивилизации достигли уровня Эргистаэла, где, как сказал ему бог, разницы больше не было — разницы между расами. Если они — Другие — и вмешивались в эволюцию человечества, то уже не в форме примитивной агрессии или мирного взаимопроникновения. Они действовали через время. Больше всего Корсона удивляли «провинциальные» ответы Сида, Сельмы и Аны. Они немного знали историю Урии и историю нескольких десятков ближайших звезд. Но не знали ничего на уровне целой галактики. Само понятие галактической истории было им почти полностью чуждо. Сначала Корсон решил, что галактика слишком огромна,
