— Мастер де Зут, — обратился к нему нотацио логи Лютрон Видел, — вы одурманили свой разум, сэр. Опять.
В прошитых статикой словах адепта не было ни намека на обвинение или неудовольствие, а на эбеново-черной коже скрытого под капюшоном лица говорившего не дрогнул ни один мускул. Будучи старшим жрецом на сигнум-станции широкого спектра Адептус Механикус под обозначением «Аддендус-727», нотацио логи не мог позволить себе таких вольностей. Это была просто констатация факта. Подобно пилоту грузового шаттла на перевалочном пункте, услуги которого требовались только во время цикла разгрузки-выгрузки в момент прибытия новых кораблей, де Зуту было скучно, нечем заняться и развлечь себя.
Астропат не ответил.
— Мой брат-адепт напоминает вам о ваших обязанностях, — подала голос лексмеханик Аутегра Зигль, поднимая голову от рунных блоков, покрывавших стены отсека почти полностью.
Она протянула руку в сторону астропата и слегка оттолкнула его в сторону, чтобы добраться до нескольких нужных ей циферблатов и кнопок. Торчащий из ее бритой головы черепной когитатор напоминал очертаниями исследовательскую станцию, вцепившуюся в поверхность астероида.
— Это — работа Омниссии, — продолжила она, — его верные слуги трудятся в поте лица и собирают статистические данные и факты для передачи их с помощью канала межзвездной связи.
— На Марс, — отозвался де Зут, положив одну руку на грудь, а другую, с зажатой флягой, поднимая вверх в издевательском салюте.
— Если пакет данных не доберется до хоралов диагностиад генерала-фабрикатора, эта миссия станет непозволительной тратой времени, сил и данных, — добавил нотацио логи Видел.
— Верно, — согласился де Зут, в очередной раз прикладываясь к фляге с амасеком.
— По этой причине я начал разбирательство касательно вашей пригодности для выполнения данной важной задачи, — сообщил Видел холодным и безразличным голосом.
— Разбирательство… — пробормотал де Зут. — О, это честь. — Он снова поднял флягу.
— Ауспикмеханик Келсо Толлек был признан наиболее подходящим кандидатом для контроля вашей компетентности, — продолжил Видел.
Толлек повернул скрытое под капюшоном лицо от мерцающих рунных блоков и сфокусировал четыре оптических имплантата на астропате.
Де Зут стряхнул табачные крошки с тонких губ.
— Я могу представить вам учетно-послужную карту и сигнум-спецификации адепта Толлека для ознакомления, — произнес Эрлен Омино.
Омино был крайне навязчивым трансмехаником с раздражающе веселой металлической маской, заменяющей лицо. Де Зут глубоко затянулся палочкой лхо, выдохнул, наполнив тесный исследовательский модуль шелковистым дымом, и потянулся к переключателю в потолке отсека.
— Прошу, не трогайте, — произнес Видел, — логи очень бережно относился к оборудованию сигнум-станции.
Де Зут перевел на него взгляд пустых глазниц за темными линзами и резко дернул за рычаг. Помещение задрожало, когда металлическая защитная заслонка опустилась, открывая обзорный экран модуля. Сияющие белым светом ледяные сферы миров-кузниц Инкус Максимал и Маллеус Мунди занимали большую часть космического пейзажа. Поверхности обеих планет испещрили темные пятна разрушения. Посредине между ними висела покрытая ржавчиной и слоями металлической обшивки штурмовая луна — чудовищное порождение зеленокожих, выпускавшее целые рои атакующих кораблей на ледяные планеты, над поверхностью которых завис флот кораблей-ковчегов Механикус и громадных транспортов, принимавших на борт последних выживших.
— Вот об этом я и говорю, мастер-астропат, — прокомментировал Видел, по-прежнему не выражая ни раздражения, ни недовольства действиями де Зута. — Столь своевольное поведение требует надзора. Я ожидал от вас большего. Но это моя ошибка. В конце концов, вы созданы из плоти, а плоть — слаба. — Логи обернулся к ауспик-механику. — Толлек, мне нужно, чтобы покрытие сканеров, мощность авгурных кластеров и вокс-станций была увеличена на сорок процентов в тех квадрантах, которые мы можем наблюдать. В особенности которые заняты силами Механикус. Оставшись без фильтров, мы, возможно, на какое-то время выдали свое положение на оптическом уровне или выбросом энергии.
— Сканирую, — подтвердил тот.
— Я понимаю, почему мы должны скрываться от врага, — признал де Зут. — Но как же ваши собственные люди и служители культа? Вы просто смотрите, как они умирают. Скоро здесь не останется никого, кто мог бы заметить ваше присутствие.
— Мастер де Зут, — произнес Видел, — вам знаком наш третий закон универсальной вариантности?
— Он не поймет, — уверенно заявила Аутегра Зигль.
— Его еще называют Парадоксом свидетеля, — продолжал Видел, — и он утверждает, что слуга Бога-Машины влияет на все, за чем наблюдает. Интерес магоса металлургик к эксперименту может изменить химическую реакцию сплава. Чужеродная форма жизни под взглядом магоса биологис ведет себя иначе, нежели в естественных условиях. Пациент иногда подавляет боль или симптомы болезни в присутствии магоса физик. Как вы знаете, у данной сигнум-станции есть строгий приказ от самого генерала-фабрикатора. Скрытно наблюдать. Записывать. Документировать. Не вмешиваться. Это — наша священная обязанность. А ваш столь же священный долг — отправить итоговый результат нашей работы обратно на Марс.
— Священный долг, да? — повторил астропат. — А как же наш долг перед этими людьми?
— Цена их потери была взвешена и найдена легкой относительно того, что мы приобретем, — ответил Видел.
— А что с потерями на других мирах? — сварливо бросил де Зут. — Пока вы тут фиксируете, сколько слуг Бога-Машины перебили зеленокожие, я слышу предсмертные вопли с десятков имперских миров. Крики миллиардов умирающих, которые я обязан передать дальше, подчиняясь древним правилам моего ордена, а ваши протоколы мне это запрещают!
— По моему мнению, это тяжкое бремя, мастер астропат, — сообщил Лютрон Видел, — но необходимое. Мы не можем позволить врагам — ни ксеносам, ни людям — узнать о нашем исследовании. Я понимаю: то, что вы слышите, становится тяжелым испытанием…
— Эти смерти для вас — всего лишь данные, — мрачно выдавил де Зут. — Вы можете закрыть свои заслонки и не смотреть на потери. У меня нет такой возможности. Я переживаю каждую из них вот здесь. — С этими словами астропат похлопал себя ладонью по виску.
— Повторяю: мы понимаем бремя, которое легло на ваши плечи.
— А что с астротелепатическими сигналами бедствия, которые мы получили? — оборвал его де Зут. — Что делать с живыми, жрец? Мир Триска? Агиларн Терциус? Эйдолика? Окоемные Миры? Ксеркси Пятьдесят Один? Порт-Санктус? Ундина? Как быть с теми, кого мы могли спасти, нарушив ваш драгоценный закон универсальной вариантности? Тех, кого мог бы спасти кто-то другой, если бы вы просто дали мне переслать эти сообщения? Возможно, никто, кроме нас, не слышит их зова о помощи.
— У нас четкие приказы, — произнес Видел, оставаясь равнодушным к мольбам астропата. — Мы можем отправить только одно сообщение. С нашими материалами и результатами исследований.
